Читаем без скачивания Пятиклассники - Евгений Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь – оружие. Тут еще проще. Судя по фильмам, большинство краснокожих воинов вооружено луками и стрелами. С этим проблем быть не должно. Что такое лук? Это палка со шнурком. Нечто подобное мы для игры в «Робин Гуда» делали. Желательно, чтобы палка была гибкой (это я помнил не только по нашей игре, но и по повести Крапивина из «Пионера» – «Алые перья стрел»), а шнурок крепкий, чтоб не порвался. Дома, естественно, ничего подходящего не найти.
Недолго думая, я выскочил во двор.
Огляделся.
Гибкая палка?
Гибкая, но упругая?
Папа говорил, что они в детстве для лука использовали верес.
Ну, где ж его взять в городе-то?
Придется обходиться тем, что есть…
Ветка от тополя, которых было особенно много во дворе, явно не подойдет, сломается в пять секунд. Ива? Она опять слишком гибкая – нет в ней необходимой упругости. Клен, мы его знали как американский, – прямые ровные побеги. Лучше их использовать на стрелы. Быстро наломал примерно с десяток ровненьких нетолстых ветвей. Так, стрелы у меня почти были.
– Как же я забыл? – хлопнул я себя по лбу (жест где-то подсмотренный). При игре в лесных стрелков для самого лука мы использовали рябиновые прутья (или черемуховые).
С этим несколько сложней. Раньше мы такие прутья в лесу срезали. А в городе…
Впрочем, есть такое место.
Возле больницы – там, где фонтан.
Я помчался туда, стараясь не вспоминать о прошлом. В несколько минут я уже был на месте. Сам источник моих недавних неприятностей осторожно обошел по широкой дуге.
Вот и заросли рябины.
Ура!
Обдирая локти и коленки вломился в самую чащу. Принялся старательно осматривать ствол за стволом.
– Ты кто? Что на-до? – неожиданно послышалось над самым ухом.
Я испуганно отпрянул в сторону и оглянулся. Метрах в двух от меня покачивалась на ветке синичка и выжидательно смотрела на меня черными глазками, поворачиваясь ко мне, то одним боком головки, то другим.
– Да, ну тебя, – отмахнулся я, – уж чириканье за человеческую речь принял.
И почти тут же увидел именно то, что мне нужно. Прямая палка с несколькими подвядшими листочками кем-то уже сломанная валялась на земле. Подхватил я это сокровище и помчался обратно домой делать оружие.
* * *
Дома, на кухне, разложил на столе свое деревянное богатство и принялся за дело.
Сначала кухонным ножом старательно подрезал разлохмаченные сломы. С обоих концов будущего лука прорезал канавки для шнурка. Стал снимать кору. Она отходила от палок длинными лентами. Правда, после этого очищенная поверхность прутьев оказалась скользкая и липкая. Я и тут не растерялся: быстро протер бело-желтые заготовки полотенцем. Остался шнурок – тетива… И с этим я справился, использовав кусок маминой ужасно крепкой не то нейлоновой, не то капроновой бельевой веревки.
Согнул свой новый лук. Красота! Тетива отозвалась ровным гудящим звуком. А чтобы руки не скользили по луку, обмотал самую середину черной папиной изолентой, воткнув кроме всего прочего несколько подобранных на дороге голубиных перьев. В общем, лук получился просто на загляденье. Раньше гораздо хуже получалось.
Надо опробовать…
Пострелял я кленовыми ветками по игрушкам.
Замечательно!
Разве что ветки – это только ветки, а еще пока не стрелы.
Занялся я изготовлением стрел.
Самое главное – наконечники. Для них хорошо использовать гвозди. Обычные гвозди, разве что убрать шляпку и расплющить острие. Ерунда. За несколько минут я наклепал себе с десяток наконечников, ровно по количеству кленовых древков. Крепко примотал все той же изолентой. Оставалось сделать оперенье.
Из чего?
Подходящих для этой цели перьев не было.
– Ладно, это потом, – махнул я рукой, а пока быстро склеил нечто похожее из бумаги.
Теперь я был вооружен. Покидал полученные стрелы в полочку для обуви. Класс! Стрелы втыкались как им и положено.
Так, с оружием разобрались.
Теперь – головной убор.
Тоже все просто: нужна головная повязка с перьями.
Саму ленту взял от старого, уже ненужного плаща, а по бокам пришил пару полосок завалявшегося не знаю от чего пушистого меха. Напоследок пришил к повязке большое полосатое перо из папиной коллекции.
Вот теперь все было готово.
Быстрый Олень готов к подвигам…
Стрельба из лука
Валерка обалдел от моего предложения поиграть в индейцев.
– Ты чего, с ума спрыгнул, – протянул мой друг, – вообще офигел?
– А что такого?
– Ты на улицу смотрел? Там же дождь хлещет, – он покрутил пальцем у виска, – давай лучше в солдатиков. Я новых наделал. – Валерка вытащил из портфеля, мы собирались сразу от меня идти в школу, пластилиновые фигурки.
Посмотрел я на его изделия и чуть не заплакал от отчаяния. Лучше бы он не принимался за подобную работу. Солдатики его выглядели прямо сказать отвратительно, грубо – никогда не старался он довести дело до конца, полностью пренебрегая проработкой деталей. Вот и сейчас, в Валеркиных солдатиках легко можно было увидеть некое подобие человеческих фигур, можно было даже отличить цвета мундиров, но в общем… все какое-то корявое… Одним словом что-то есть, а что – непонятно. Лишь отдаленное подобие. Даже ремни перевязей выглядели в виде толстеньких колбасок…
Конечно, я не мог сказать ему этого в лицо: он искренне восхищался своими изделиями.
– Что-то не хочется, – пробормотал я, – давай – в другой раз.
– В другой так в другой, – пожал он плечами и убрал свои «шедевры» обратно в портфель.
Я облегченно перевел дух, стараясь сделать это как можно более незаметно.
– Ну а как же мы будем играть в индейцев, не выходя на улицу? – вернулся он к первоначальному разговору.
– Прямо здесь, – я обвел рукой комнату.
Валерка осмотрелся.
– Ну, здесь так здесь.
И вот тут я вытащил лук и стрелы.
– Ух, ты, здорово, – он пощелкал пальцем по туго натянутой тетиве.
Я взял лук в руки и выпустил стрелу в обувную полочку. С легким стуком наконечник из сплющенного гвоздя вошел в мягкое дерево.
– Здорово, – восхитился Валерка, – я тоже так хочу.
Об игре в солдатики он напрочь забыл.
– Меня зовут Быстрый Олень, – гордо проговорил я и надел на голову головную повязку с пером.
Снова взвилась стрела, подкрепляя сказанное мной.
– Я все сказал! Хау! – проговорил я, подражая героям Гойко Митича.
– Тогда я буду… буду… – Валерка на мгновение задумался, – Быстрый Барс.
Что-то подобное я слышал и в фильме. Значит, он тоже смотрел «Белых Волков». Замечательно. Валерка достал из портфеля коробку с красками – сегодня у них рисование – и намазюкал себе на щеках красные зигзаги – «индейская» раскраска.
Точно. Как я сам об этом забыл. Я последовал его примеру и стремительно нарисовал себе длинную красно-желтую полосу, проходящую через обе щеки и переносицу.
После наведения боевой раскраски я уселся верхом на стул. Это будет лошадь. Взмахнул рукой с зажатым в кулаке луком.
– И-и-и-и-и! – раздался в комнате «индейский» клич.
Валерка плюхнулся в соседний стул.
– Устроим соревнование по стрельбе! – прокричал он.
– Легко…
Я слез со стула, то есть «с коня», направился на кухню и торжествующе притащил мамину разделочную доску.
Вот и мишень.
Я укрепил доску-мишень на спинке кресла, прислонив ее к шифоньеру. Выпустил стрелу.
Щелк!
Стрела торчала в самом краешке доски. Еще чуть-чуть, и я бы промазал.
– Есть! – я резко рванул кулаком.
– Теперь я!
Валерка выхватил у меня лук, слегка прицелился и спустил тетиву. Стрела ткнулась в шифоньер неподалеку от мишени и упала на пол, не воткнувшись. На лакированной дверце осталась небольшая зарубка. Я презрительно усмехнулся старательно пригладил отставшую щепочку и снова взял в руку лук. Свистнула очередная стрела. Мой выстрел на этот раз оказался не лучше Валеркиного. Стрела, дрожа бумажным оперением, торчала из дверцы шифоньера. Легким завитком отщепилось дерево мебели.
А Валеркина стрела попала почти в центр доски-мишени.
– И-и-и-и! – снова завопил я, выпуская очередную стрелу.
Стрела…
Еще одна…
Еще…
Постепенно мишень превращается в иструхлявленную, истыканную острыми наконечниками доску…
Еще одна стрела…
Неожиданно доска раскололась и свалилась на усыпанный мелкими щепками пол. Следом посыпались стрелы.
К своему ужасу я заметил, что некоторые стрелы, втыкающиеся в разделочную доску, пробивали ее насквозь. Соответственно, на дверце шифоньера появились многочисленные зарубки.
Ничего себе, поиграли.
Я почесал затылок.
Мы с Валеркой принялись лихорадочно убирать следы преступления. Кое-как мы несколько сгладили содеянное. Конечно, полностью все исправить было не в наших силах. Следы от стрел явно выделялись на лакированной поверхности. Тут уж ничего не поделаешь. Придется все оставить так, как есть.