Читаем без скачивания Недоступно пониманию - Алексей Синецкий

Ёлки-палки

Виталик страдал. До Нового Года осталось три часа, а Машка так и не пришла. Целый месяц вместе готовились, выбрали на стихийном рынке рядом с остановкой здоровенную елку, метра три, даже чуть верхушкой не прорвали натяжной потолок в зале, пришлось пилить. Машка сразу получила занозу в свой миленький пальчик. Долго шипела, пока Виталик мужественно зубами вытаскивал ее, и отсасывал зараженную кровь… Срочно пришлось предпринять реанимационные действия в виде искусственного дыхания и массажа грудной клетки.

Когда он запустил руку под блузку и расстегнул лифчик, Маша уже стягивала с него штаны. Символ Нового Года послужил им зеленой, местами колючей, периной. Аромат ели возбудил в обоих что-то звериное. Одежда с презрением была сброшена, и тела слились в бешеном ритме, где каждый хотел сделать подарок для своего любимого человека.

Отдышались. Виталик хихикнул. Машка спросила: «Ты чего?» И Виталя уже не смог сдержаться и загоготал: «У тебя вся попа в хвое!» Машка ощупала бедра. Посмотрела на Виталю и сама засмеялась: «У тебя тоже!» Попробовали соскрести хвою с друг друга. Бесполезно! Смола намертво приклеила предательские иголки в самых неожиданных местах. И как она туда могла прилепиться? Как они должны были извиваться в объятиях, чтобы так обваляться в хвое?

«Ты ёлка моей мечты!» – сказал Виталя Машке. «А ты – мой любимый дуб!» – ответила Машка. «Чего?..» – решил обидеться Виталя, но Маша прижалась к нему и горячо, влажно поцеловала в губы.

Решили в ванной попробовать отмыться. Под струей горячей воды смола размягчилась, и иголки легко смылись мочалкой. Пока Виталя тер спинку Маше, ему в голову пришла неожиданная мысль. И она все больше поднимала его возможности, когда они обрели достаточный размер, он реализовал давнюю мечту человечества – сочетать приятное с полезным. Почти уже на излете, Маша повернулась к нему, обхватила руками голову и впилась ему в губы таким мощным поцелуем, словно пылесосом засосав его язык, что потом у него еще долго болело основание языка. Скажем прямо, это была приятная боль. Виталя сжал в объятиях тело своей мечты – намыленное, гладенькое, приятно-упругое в нужных местах. Он руками, губами и языком изучал на нем каждую ложбинку, каждый холмик. Пока не смог вновь пустить часть себя в тайную комнатку Машки.

Кое-как оделись, допилили дерево и стало даже еще новогоднее – появилось две елки! Одну поставили в зале, у двери на балкон, а вторую, из верхушки – на табуретке в кухне.

Вместе выбирали по магазинам елочные игрушки, гирлянды, серебристый дождик. Слегка потрепанные елки под кучей шаров и гирлянд, стали, словно надевшие бальные платья золушки. И всеми оставшимися канделябрами украсили так квартиру Виталика, что невольно перехватывало дыхание, когда они входили вечерами. Запаслись продуктами. На ноуте составили красочное меню, с разноцветными буквами названий и рисунками блюд. Такое меню само уже хотелось съесть. У себя в универе Машка напечатала в цвете, заламинировала. И совсем этим Виталий с Марией должны были встретить Новый Год. Вдвоем!

От этого первого совместного праздника оба ждали многого. Виталик думал предложить Маше съехаться, а сама Машка планировала согласиться. Ведь все так у них хорошо получалось. Они подходили друг другу, как пара хомячков, оба – домовитые и пушистые. И как хотелось надеяться – плодовитые. А какие оргии они устраивали! После развода Виталик почти год ни с кем не встречался, так соскучился по женскому телу, что требовал и требовал продолжения. Машке все было интересно попробовать. Студентка третьего курса, у нее это были первые серьезные отношения. И сегодняшний вечер с шампанским, при свечах, должен вылиться в такой чих-пых, что ёлки-палки! Виталик приготовил подарок Марии – духи с весьма эротичным название «Ле’Экстаз» – это на затравку, и смартфон, весьма недешевый, между прочим. Последней модели, от известного корейского бренда. Он знал, что старый телефон Марии – та еще глючная дешевка, зависает в самый неподходящий момент, а бывало и выключается. Мария тоже приготовила подарок – объемная коробка вся в блестках и сердечках, обвязанная синей лентой и с пышным бантом, уже стояла под основной елкой.

И вот все планы порушены.

«Я на минутку, – сказала Машка. – Маму проверю, поздравлю с Новым Годом и сразу к тебе».

Это она сказала еще в час дня, а уже девять вечера. Он предложил проводить ее, но проклятая курица в духовке еще готовилась… «Ты посмотри за курицей, а я быстро…»

Ага, быстро. Теперь не отвечает на звонки, у своей мамы не была. В полицию Виталик позвонил, там предложили подождать, может после праздников объявится. А если не объявится? Он прошелся несколько раз по маршруту до Машкиной мамы – Татьяны Владимировны – и обратно. Никаких следов, Машку никто не видел. Или не хотели видеть – торопятся праздновать! Салаты ждут. Что значит человек, когда на столе «сельдь под шубой»? А если Машка решила праздновать не с ним? Рука Витали сама-собой потянулась к бутылке… Нет. Он не должен сдаться! Только не в эту ночь.

Виталя набросил на плечи куртку и выбежал в подъезд. Сосед Леха уже тащил вниз пакет с петардами и ракетами – каждый Новый Год он радует всех своими фейерверками. Так радует, что спать невозможно. А как должна была Машка спуститься вниз? Третий этаж – она бы пешком сбежала? Или на лифте? Виталя еще не проверял лифт, каждый раз спускался пешком… Она могла застрять в лифте.

Точно! Кнопка вызова не загорается, лифт не грохочет. Она в кабине лифта? Виталя забарабанил кулаками в створки лифта.

– Маша! Ты здесь? Машка, отзовись!

Слабый голосок прозвучал, как из самой преисподней:

– Виталька, я тут…

Виталя сбежал на первый этаж и чуть раздвинул створки лифта. Кабина была за ними.

– Как ты? – спросил Виталя у щели лифта. – Почему никого не позвала?

– Я кричала! Подходят, посочувствуют, пообещают позвонить ремонтникам и уходят. Я и тебя слышала, кричала…

– Ничего не слышал. А как ты застряла-то?

– Спустилась на лифте на первый этаж, там он просто вырубился. Свет потух, я уже замерзла… Хотела тебе позвонить, да телефон внезапно тоже отключился…

– Ах, бедная моя! Я сейчас тебя достану!

Виталя набрал номер ремонтников с таблички рядом с лифтом. Короткие гудки – занято. Еще раз набрал – опять занято…

– Я звоню, а там занято и занято! – негодовал Виталя.

– Туда уже звонили, когда хотели помочь, но всегда было занято.

– Праздник, блин! Ничего, посиди минуту, я за монтировкой схожу.

– Недолго только.

Виталя поднялся к себе в квартиру, пробежал на лоджию и из ящика с инструментами взял гвоздодер. Стремглав спустился на первый этаж.

– Я уже тут. Ты там живая еще?

– Ага! Давай уже быстрее…

Виталька просунул гвоздодер в щель и надавил, створки неохотно разошлись. Он даванул плечом створку до косяка. За ними были дверцы самой кабины. Придавливая створки, Виталик всунул гвоздодер уже в проем дверок кабины и с хрустом их развел.

– Выходи, – выдохнул Виталик.

Машка на четвереньках выползла из темной кабины. Виталя отступил и дверцы захлопнулись, но как-то не до конца.

Виталик схватил продрогшую Машку на руки и побежал с ценным грузом к себе.

– Сейчас мы тебя согреем, согреем быстро-быстро…

Машка начала всхлипывать. Дома он ее раздел и поставил под горячие струи душа.

– Грейся! Я пока на стол буду накрывать, а то мы так Новый Год пропустим!

Машка притянула его к себе и поцеловала. Губы были холодные, как у Снежной Королевы, и дрожали.

– Мой герой!

– Грейся-грейся…

Виталя хотел было сам залезть под душ, но тогда они точно не успеют до двенадцати. И Машке явно было не до того.

Оказалось, что на еще один салат нужно настрогать овощей. Виталя заметался по кухне: куда делась терка?

Он выдвинул стол на центр гостиной, застелил скатертью. В центре бутыль абрау взяли под караул хрустальные фужеры. Подсвечник с тремя новыми свечками должен осветить их с Машкой путь в счастливое завтра. Мисочки с салатами, кура и фрукты. Пока суетился, Маша незаметно подошла к нему и обняла сзади. Виталя сжал ее маленькие ладошки в своих клешнеобразных лапах. Теперь она была горячая и вся такая манящая.

– Еще десять минут… – проворковала она. – Переоденемся к столу, я должна носик припудрить.

Конец ознакомительного фрагмента.