Читаем без скачивания Парфянин. Испытание смертью - Питер Дарман

– Двенадцать ящиков это целая гора золота, – задумчиво сказал Спартак, протягивая мне чашу с вином.

– Он рассчитывает купить им лояльность других племен, – сказал я.

– С какой целью? – спросил Спартак, усаживаясь в кресло напротив меня.

– Хочет сбросить римское иго.

– Тогда почему бы ему не присоединиться к нам? – спросил Акмон, садясь рядом со Спартаком.

– Потому что мы рабы, – ответил я, – и он скорее будет и дальше жить под римским господством, чем станет сражаться на нашей стороне.

– Не нравится мне этот шантаж, – хмуро заметил Спартак. Тут он, должно быть, заметил тревогу у меня на лице, поэтому быстро добавил. – Но в данном случае такую высокую цену стоит выплатить, чтобы получить назад еще большее сокровище.

– Откуда нам знать, сдержат ли галлы свое слово? – Гафарн высказал то, о чем я и сам думал.

– Ниоткуда, – ответил Спартак. Он встал и поглядел на Годарза. – Грузи золото на повозки. А потом будем ждать.

Ждать нам пришлось недолго: на следующее утро от вождя Амбиотрикса приехал конный вестник, указавший, куда и когда доставить золото.

Он прибыл на сером коне, а вместо седла под ним было лишь одеяло. Щит был привязан у него за спиной, а на поясе болтался меч. Огромные усы свисали до самой груди. Его привели ко мне в палатку. От него воняло потом и свиньями. Гордый и высокомерный, он встал передо мной.

– Тебе нужно ехать по дороге, по которой я сюда добрался. Через пять миль прямо на север от твоего лагеря увидишь расчищенную поляну в лесу. Там течет ручей, через который перекинут деревянный мостик. Обмен будет произведен в этом месте завтра в полдень. Ты привезешь туда только повозки. Никаких воинов. В каждой повозке только по одному возничему и никакого оружия. Если попытаешься нас обмануть, женщину убьют.

Я мог бы убить его сразу же, прямо там, с трудом сдерживался, но, коротко кивнув и махнув рукой, отослал его прочь. И повернулся к Годарзу:

– Слышал? Готовь повозки.

Я почти не спал в ту ночь и встал еще до зари, умылся и побрился. Я намеревался сам отправиться с этим обозом из двенадцати повозок, в каждую из которых был погружен сундук с золотом. Обычно для подобных целей используются тяжелые дубовые фургоны, запряженные четырьмя быками каждый, но сейчас у нас имелись только четырехколесные повозки, изготовленные из ясеня. Они были легче и, соответственно, передвигались быстрее – я не хотел опаздывать на встречу с галлами, – а их окованные железными полосами колеса с двенадцатью спицами каждое были более приспособлены к езде по грунтовым дорогам. Предназначенные для транспортировки тяжестей, эти повозки сегодня несли относительно легкий груз, поскольку сундуки были не слишком большие, но они в буквальном смысле стоили своего веса в золоте. Каждую повозку тащили две лошади, а не четыре мула или быка. На обратном пути они вообще ничем не будут нагружены. Сундуки стояли по центру грузовой платформы позади возчика, чтобы галлы видели, что там не прячутся воины, и нет иных неприятных неожиданностей.

Когда солнце начало подниматься в чистое синее небо, я с одиннадцатью другими возчиками сел завтракать – каша, хлеб и вода. Я взглянул на Годарза:

– Все готово?

– Да, принц.

К нам присоединились Спартак и Клавдия, они ночевали в нашем лагере, а Диана суетилась вокруг Гафарна, но к еде даже не притронулась. Ее глаза в черных кругах выдавали смятенное состояние, она почти ни с кем не разговаривала. По пятам за ней ходила Руби, как преданная собачка.

– Ты уверен, что мне не следует поехать с тобой? – спросил Спартак.

Я прикончил свою кашу и поднял голову:

– Нет, господин, я должен все сделать сам.

Буребиста был недоволен больше всех:

– Это я должен с тобой поехать, господин. Я могу перебить многих галлов, если понадобится.

Я положил ему руку на плечо:

– Я знаю, но если со мной или с Нергалом что-то случится, кто тогда станет командовать конницей? Нет, ты должен остаться здесь на тот случай, если мы не вернемся.

Мой ответ его не удовлетворил, но ему пришлось подчиниться.

Мы выехали через час, двенадцать повозок медленно потащились на север, по направлению к густому лесу, который рос по краям широкой долины, где стояло лагерем наше войско. День был знойный и безветренный, так что я потел даже в легкой тунике и соломенной шляпе; капли пота стекали по лицу и шее, пропитывая тонкий хлопок. Через полчаса мы добрались до опушки, с облегчением нырнули в тень деревьев и двинулись дальше по узкой дороге. Здесь росли старые дубы с толстыми стволами. Это был древний лес, который существовал в этих местах еще до того, как сюда пришли галлы. Интересно, кто здесь жил в те времена, когда эти могучие деревья были всего лишь тонкими побегами? Гадать бессмысленно. В чаще вокруг бродили огромные кабаны, роясь в земле в поисках пищи. Временами они поднимали свои огромные головы и глядели на нас, демонстрируя при этом жуткие клыки, которые без труда могут распороть ногу взрослому мужчине. Еще я видел оленей, голубей и уток, здесь их было полным-полно. А вот галлов я не заметил, но подозревал, что они где-то рядом, наблюдают за нами с обеих сторон дороги, прячась за деревьями и кустарником.

В конце концов, мы добрались до поляны, про которую нам было сказано. Это оказалось широкое пространство, луг, покрытый цветами и кишащий насекомыми. Дорожка, петляя, пробивалась сквозь высокую траву, а потом вывела нас к грубо сколоченному мостику из стволов деревьев, уложенных поперек дороги и поддерживаемому толстыми бревнами, вбитыми дно ручья. Сам ручей, мелководный поток с топкими берегами, что лениво струился через поляну, был примерно сорока футов шириной. Я провел наши повозки через мост на противоположный берег, и там, прямо на опушке перед нами, обнаружилась группа галлов. Их было человек пятьдесят или шестьдесят, по большей части пеших, вооруженных большими мечами и щитами, правда, у некоторых были топоры и копья. Все они были обнажены по пояс, без шлемов и с длинными усами. Среди них на гнедом коне возвышался Иксий, вместо седла под ним было одеяло. По обе стороны от него стояло еще с полдюжины конных воинов, все с длинными копьями и в крылатых шлемах. А посредине находилась Галлия на сером коне, чьи поводья держал один из воинов. Я подвел свою повозку ближе, остановился и поднял руку в знак приветствия. Иксий толкнул своего коня вперед, за ним последовали еще четверо конных. Остальные наши возчики позади меня тоже остановились. Я встал и поднял обе руки:

– У меня нет оружия, как вы того требовали.

Иксий подъехал ближе. На нем были коричневые штаны и коричневые кожаные сапоги, с лица капал пот. На поясе у него висел меч в богато украшенных ножнах, а на голове красовался железный шлем с султаном из конского хвоста. Он перевел взгляд с меня на сундук, стоящий в повозке:

– Покажи мне золото.

– Покажи мне Галлию.

Он ткнул пальцем себе за спину:

– Вон она, там, ее отлично видно.

– На вид это вроде бы Галлия, но все галльские женщины издалека кажутся одинаковыми. Мне нужно удостовериться.

– Ты испытываешь мое терпение, парфянин!

Я спрыгнул с повозки и открыл сундук, наполненный сверкающими золотыми монетами. Глаза Иксия вспыхнули, так же как и у прочих рядом с ним.

– Это же простое требование, просьба одного принца к другому.

Он обернулся и сделал знак воину, державшему поводья коня Галлии, выдвинуться вперед, а затем велел всем, кто его окружал, обследовать содержимое сундуков в других повозках. Через несколько минут все они сияли, как дети, получившие подарки, и кричали своему предводителю, явно довольные тем, что увидели. Я посмотрел туда, где позади Иксия стояла Галлия – до нее было шагов пятьдесят. Ее руки были по-прежнему связаны, а поводья коня по-прежнему держал тот воин. Иксий повернулся в ту сторону и подал знак своим людям, стоявшим на опушке леса, подойти ближе к нам.

Наши повозки были простой конструкции – в сущности, прямоугольные деревянные ящики с сундучком для инструментов спереди, сразу за сиденьем кучера. Я открыл этот ящик, достал оттуда свой лук, наложил на него стрелу, вынутую из колчана, что лежал рядом, натянул тетиву и выстрелил в воина, охранявшего Галлию. Стрела поразила его прямо в грудь и вышибла из седла. К счастью, он упал на спину и выпустил из рук повод коня Галлии. Я снова натянул лук и всадил стрелу в шею Иксию. Он остался сидеть в седле, плюясь кровью, которая фонтаном била у него из шеи, а принц все делал слабые попытки ухватиться за древко и вытащить стрелу из раны. Я спрыгнул с повозки и побежал к Галлии, добрался до нее и разрезал веревку у нее на запястьях. Мои люди в это время уже перебили галльских всадников и теперь стреляли по пешим галлам. Те стояли примерно в двухстах шагах от нас, ошеломленные тем, что произошло с их принцем. А одиннадцать парфянских лучников, самых умелых, что были в моем распоряжении, уже стояли на своих повозках и расстреливали эти неподвижные мишени. Ветра не было никакого, так что Гафарн, Резус, Нергал и остальные без труда поражали галлов.