Читаем без скачивания Ржевский. Том 4 - Семён Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как говорит одна моя подопечная, в этом месте только поржать негромко, — отвечаю ему весело. — Вы просто не в курсе последних изменений.
Затем подхожу к первой сумке, вытряхиваю из неё мешок с деньгами на пол и разравниваю монеты ровным слоем.
— Ох, совсем забыл! — едва не хлопаю себя по лбу. — Вы бы не могли позвать на секунду господина Огаву?
— Конечно, но зачем? — удивляется посланник чужого императора. — ОГАВА-САН! ИДИТЕ СЮДА, ПОЖАЛУЙСТА!
Когда второй соотечественник Шу входит, без затей бросаю ему комок своей одеждой, оставаясь в одних трусах:
— Пожалуйста, присмотрите?
Хотя там и смотреть не за чем, но в каждой работе есть свои правила.
Киёси коротко кланяется и молча исчезает. Похоже, он понимает фишку лучше своего хозяина.
— Вы очень занятный человек, господин Ржевский, — Такидзиро вместе со стулом передвигается ко мне и смотрит сверху, как я начинаю раздвигать монеты на разные кучки. — Вы всё-таки настаиваете на том, что Норимацу-сан присутствует? И над чем вы собирались негромко поржать? Что я сказал смешного?
— Шу, покажи ему, пожалуйста, — хмыкаю, не отрываясь от работы. — Ониси-сан, установка на ближайшее время. Мне можете говорить что угодно и в любом режиме, но не чаще раза в минуту: я резонанс сейчас поймаю, если буду часто отвлекаться — начну периодически вылетать из потока. Время работы увеличится втрое или вчетверо.
— Молчу! — он покладисто накрывает свой рот ладонью, но требовательно поворачивается к Шу.
— А так, глядишь, и справимся за пятнадцать минут, — бормочу себе под нос, ускоряясь в разы.
В этом теле с такими объёмами золота раньше дела не имел. На один прокачанный ТАМ исключительно личный профессиональный бонус не надеялся, но он бац — и тут активировался.
Сам, произвольно, сейчас тоже работает. Суть: счётных машинок, бывает, под рукой нет. Особенно неудобно это с монетой.
Однако, если иметь вкачанный навык кассира, то правильно выросшие руки и с кое-какой техникой могут поспорить и по скорости, и по точности.
Руки у меня сейчас, правда, человеческие. Я на них сильно не надеялся, но заработало, ты смотри.
А теперь даже самому интересно стало: побью я сейчас свой собственный рекорд на пересчёте миллиона золотом вручную или нет? И если нет, то насколько отстану от своего лучшего результата в предыдущем теле?
Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси
— Ониси-сан, — она с достоинством щёлкнула по новому браслету, не вставая с кресла.
В воздухе повисла магограмма, заверенная местным императорским протоколом. На ней были изображены границы её нового участка, её собственный герб (как прямой наследницы Последнего Самурая), прописаны права, чётко определён статус.
— «…на правах Изначального Рода и собственного клана», — соотечественник, как оказалось, отлично читал по-русски. — Я не знал, — сказал он через секунду совсем другим голосом. Затем немного помолчал. — Это крайне необычно. А как же…
— В клане Ивасаки больше нет Шу Норимацу, — жёстко отрезала она. — Шу Норимацу теперь сама себе клан, новое место дислокации прилагается.
— Какими вы себе видите отношения с родиной? — посланник отчего-то загрузился на ровном месте.
— А вы не путайте родину — и оябуна Ивасаки, бесчестную жирную свинью, — Шу чеканила каждое слово. — О смене подданства в документе ни слова, если вы заметили. Сота — свободная экономическая зона, здесь всякого народу хватает. Что важно для нового клана?
— Официальное и юридическое признание ближайшими соседями, — машинально ответил собеседник. — Прочее по значимости уступает.
Она активировала картинку ещё раз:
— Вот признание соседей. Местный император, согласно Хартии, лишь один из многих. Ограничений на права собственности в Золотом Квадрате по принципу гражданства нет — на то она и свободная зона.
— Я вас услышал… Знаете, в этой сделке, — Ониси кивнул на работающего на полу Ржевского, — одной из сторон выступает именно Ивасаки. Я был против изначально. Если бы я знал…
— О том, что один из Норимацу в плане статуса за сутки добился большего, чем толстяк — за всё время своей деятельности? — она не удержалась от толики самодовольства в голосе.
— Да. Разумеется, я бы предпочёл в качестве местной точки опоры видеть потомка рода самураев, а не… Даже с учётом того, что вы женщина.
— Я открыта к предложениям. Где меня искать, вы знаете. Хотите, можем поменяться контактами.
— Давайте, — Ониси с готовностью вытянул вперед руку. — Вы не расскажете, что у вас случилось с теми двумя в коридоре?
Она спокойно пересказала вчерашнее и сегодняшнее:
— … поэтому Дмитрий и хотел задать им пару вопросов.
— Спасибо большое. — Соотечественник поклонился первым несмотря на то, что был мужчиной. И разговаривал с женщиной. — Скорее всего, я свяжусь с вами сразу как только выйду из этой сделки по её завершении. Могу поинтересоваться? — он словно припомнил незначительную деталь. — А какой ваш статус в Мицубиси? В связи со всеми последними изменениями?
— Одиночный абонент, — сдержанно улыбнулась Шу. — Менеджер проекта. Да, концерн лихорадит, если ничтожества типа Ивасаки укрепляют свою власть. Но мой новый, как вы говорите, статус, как раз с ним меня не просто уравнивает, а даже… — она недоговорила. — Если я поставлю новую вышку связи, для Компании это будет хорошим ориентиром, на какой из путей развития равняться.
— Держу кулаки за ваш успех, — серьёзно сказал земляк, потом повернулся к блондину. — Ржевский-сан, извините, что беспокою. Для чего вы разделись? Вам так удобнее работать?
— Пятнадцать тысяч семьсот… Да, но не только поэтому. При работе с золотом собственную одежду необходимо оставлять в другом помещении — требования банка… — Дмитрий, похоже, даже не вынырнул из своего транса.
Там же, через некоторое время
Одна из сторон договора, о которой говорил посланник, задержалась. Ржевский вошёл в раж: его руки так и мелькали в воздухе, как лопасти вентилятора.
Он успел закончить вовремя и вытер пот со лба, довольно улыбаясь. Затем кивнул на три неравные кучи монет:
— Вот. Эти — полный стандарт. — Горка была самой большой и на вид содержала процентов восемьдесят от миллиона.
— А здесь? — Ониси задумчиво перешёл ко второму холмику.
— Отклонения от пробы до второго знака после запятой. До одного процента, то есть.
— Сколько тут?
— Десять тысяч восемьсот двадцать четыре, — выдал товарищ, не задумываясь. — Наверное, есть смысл пересыпать в отдельную сумку? И честно сказать? Впрочем, простите, не моё дело.
— Десять тысяч монет с отклонением менее одного процента — это всё равно что процент от процента,
