Читаем без скачивания Летающий водопроводчик - Дмитрий Каралис

Кошкин сунул руку в плавки.

Транслятора не было...

Его не оказалось ни в брюках, брошенных у кровати, ни в клубочке носков, сунутых в новые сандалии, ни в постели, которую мигом вспотевший Кошкин суетливо перетряхнул два раза. "О боги!..-- заходил по комнате Кощ-кин.-- Неужели похитили? Тогда -- конец!.."

Кошкин быстро оделся и дрожащими пальцами стал застегивать пряжки сандалий. "Обмыли обновочку! - поздравил он себя.-- Марий спер, буржуй недорезанный. Больше некому..." И вдруг в гудящем мозгу Кошкина засвербила мысль, что транслятор он как будто... как будто... Кошкин встал с кровати и огляделся. Вазы... Так-так. Одна из ваз показалась ему стоящей несколько иначе, чем утром. Кошкин на негнущихся ногах еле дошел до нее и сунул руку в темноту горлышка. Пальцы зашарили по прохладному шершавому дну, наткнулись на плоскую коробочку, уцепили ее, и Кошкин с бьющимся сердцем вытянул транслятор из вазы. Спрятал!..

И в тот же миг в дверь постучали, затем она бесшумно отворилась, и в комнату вошел Марий.

Кошкин замер над вазой, соображая, куда сунуть транслятор, который он прижимал к животу, и сунул его прямехонько в карман брюк.

- Вазу вот, понимаешь, осматриваю,-- с улыбкой забормотал он, выпрямляясь.-- Хорошая ваза, вместительная...

Марий стоял скрестив на груди руки и недоуменно разглядывал Кошкина, словно видел его впервые.

- Как самочувствие? -- подмигнул Кошкин.-- Лихо мы с тобой гульнули...

Марий продолжал разглядывать Кошкина, и левая бровь его колыхалась вверх-вниз, словно пыталась улететь с лица. Марий придавил беглянку пальцем, выждал секунду и, убрав с лица руку, заговорил. Кошкин в недоумении приоткрыл рот: он не понимал ни единого слова из речи Мария. "Транслятор! -сообразил Кошкин.-- Надо нажать зеленую кнопку!"

Продолжая говорить, Марий прохаживался по комнате, останавливался, вскидывал подбородок, надменно поглядывая из-под полуприкрытых век на Кошкина и напоминая в этот момент верблюда, и Кошкин, двигаясь вслед за ним, кивал, хмыкал и поджидал момента, чтобы незаметно ткнуть замечательную зеленую кнопку. Наконец он изловчился и ввел транслятор в действие.

- ... И не позднее, чем завтра утром, я должен отправить гонца в Рим, чтобы он сообщил о тебе,-- услышал Кошкин.-- Скрывать от великого Цезаря появление человека, который ведет такие речи, я не имею права! Я сказал!

- Какие речи? -- испугался Кошкин.-- Чего я там наплел, Маркуша?

Марий в упор взглянул на Кошкина, и левая бровь вновь запрыгала на его лбу.

- Ты забыл, что обещал вызвать свет с помощью электричества?

И тут Кошкин припомнил, как во время застолья хвастанул лишку -пообещал римлянам зажечь огонь в прозрачном сосуде, именуемом лампочкой, надеясь, естественно, получить необходимые приборы от Егорушкина. "Эк, дал я маху!" -- раздосадовался Кошкин, но виду не подал.

- Помню,-- небрежно махнул он рукой.-- Сделаем. Денька через два устроим в лучшем виде...

- Ты обещал завтра утром! -- строго напомнил Марий, ловя пальцем бровь.-- Можно ли верить твоим словам?

Кошкин взглянул на разогнавшееся к закату солнце и сказал, что можно. Пусть только сегодня вечером и завтра утром ему никто не мешает. Он сам позовет, если что-нибудь потребуется.

- Сделаем,-- уверил Кошкин и улыбнулся: -- Как там наши ребята -Сильва, Тиберий?..

Кошкин ожидал, что его пригласят к ужину, но Марий хмуро скользнул взглядом по растерзанной кровати:

- Пищу тебе принесут, когда попросишь...-- И вышел.

Вечером, когда огненный диск солнца стал заваливаться за горизонт, у Кошкина состоялся сеанс связи.

Услышав далекий голос Егорушкина, Кошкин чуть не прослезился. Первым делом он пожаловался на устроенное ему испытание и потребовал прислать ему лампочку, батарейку и провода, а еще лучше -- карманный фонарик. Иначе ему хана. Об обстоятельствах, предшествовавших "испытанию", он умолчал.

- Тьфу ты, черт! -- выругался там, за своим пультом, Вгорушкин.-Влетишь ты нам в копеечку! Мы тебе уже папиросы и спички послали. Говорили тебе -- не болтай лишнего!

- Вы уж постарайтесь с фонариком,-- заныл Кошкин -- А то казнят, чего доброго, у них ума хватит. Завтра обо мне Цезарю хотят доложить...

- Цезарю? -- ахнул Егорушкин.-- Эх, какой ты нам эксперимент загубил!..

- А чего надо сделать-то? Говорите -- может, справлюсь. Только тогда пистолет с патронами вышлите и ампулу с ядом, чтоб не мучиться в случае провала...

- Исключено! -- отрезал Егорушкин.-- Только тебя к Цезарю и посылать...

- Не доверяете, значит...-- обиделся Кошкин, уже вообразивший себя по меньшей мере Штирлицем. - Зачем тогда в древний мир направили?

- Никто тебя, дубину, не направлял. На фига ты в трубу полез?

- А вы забор почините,-- резонно заметил Кошкин. - А то вахтеров понаставили, а в дырку все ваше НИИ вынести можно...

- Не твоего ума дела, -- прервал его Егорушкин.-- Слушай и запоминай. Фонарик получишь завтра утром. Папиросы сегодня, но кури скрытно; они табака еще не знают...

- Понято!

- При крайней опасности -- нажми красную кнопку.

- И чего будет?

- Что надо, то и будет... А перед возвращением прихвати что-нибудь ценное для науки. Пергамент с текстом или восковые дощечки с записями. Стырь культурненько. Об отлете мы тебя предупредим. Но твое возвращение, возможно, будет не совсем точным. Не исключено, что ты перелетишь двадцатый и угодишь в двадцать первый век. На пару деньков. И мы тут же трансформируем тебя обратно -- домой...

- Чего-чего? -- возмутился Кошкин.-- Какой еще двадцать первый век! Кончайте химичить, ребята! Усасывайте туда, откуда высосали!

- Тебе разве не интересно побывать в будущем? - пристыдил Егорушкин.-Посмотришь, как потомки живут, нам расскажешь...

- Чего я там забыл...-- заупрямился Кошкин.-- Мотайся тут, понимаешь, по векам из-за вашей неосторожности. И для здоровья, наверное, вредно. Там, небось, все давно в космос свалили, на Луну да на Марс...

- Кошкин, ты нахал! -- определил Егорушкин.-- Тебе выпало такое счастье, а ты выпендриваешься!

- Ладно,-- подумав, согласился Кошкин.-- А как с зарплатой будет? За все века начислите? Или только командировочные?

- Действительно нахал,--услышал Кошкин чей-то далекий голос в трансляторе.-- Сорвал нам эксперимент и еще торгуется.

- Вернется -- разберемся,-- пообещал кто-то начальственным баском.

- И теперь этот обормот попадет в герои. Срам!..

- Да я пошутил,-- испугался Кошкин.-- Если науке требуется, могу и бесплатно слетать. Посмотрим, вникнем, доложим...

Солнце плавно исчезало за горизонтом, и голос Егорушкина стал затухать.

- Никуда не уходи с этого места, сейчас прибудет посылка. Завтра на рассвете выходи на связь и жди фонарик. Не болтай лишнего...

- Как там Клещ с Вьюгой? Привет им из древнего мира! И Наташке из восьмой квартиры приветик с кисточкой! Жду посылку!

Кошкин поднес транслятор к уху, потряс его, но аппарат уже молчал. Аккуратно засунув его в брюки, Кошкин щелкнул пальцами: "Значит, я попаду в герои! Славно!" Он на цыпочках подошел к двери и резко открыл ее. Никого...

И в тот же миг воздух в комнате сгустился, стал плотным, как в самолете, когда задраивают люк, затем раздался легкий щелчок, и Кошкин увидел зависший прямо перед его лицом небольшой контейнер голубоватого цвета. Контейнер медленно вращался, словно выбирая место для посадки. "Посылка!" -- догадался Кошкин и схватил ящичек руками, но приблизить его к себе не смог: ящичек перестал вращаться, но висел, как приклеенный, в воздухе. Сопя и чертыхаясь, Кошкин рванул контейнер на себя -- раз! другой! -- и на третий раз с грохотом повалился на пол в обнимку с долгожданным грузом.

Вскоре Кошкин уже лежал на кровати, дымил папиросой и вспоминал сеанс связи с соотечественниками. "Надо же! Так прямо и сказали: теперь этот парень будет национальным героем!"

Быстро темнело, и стражники у стены уже перекликались нудными голосами. Один из них -- рослый и широкоплечий -- был поставлен против окна комнаты, где остановился странный гость.

Утром Кошкин спустился вниз, поигрывая фонариком. Марий с непроницаемым лицом уже сидел в кресле. Возле его ног лежал пес. При виде Кошкина он поднялся и зарычал.

- Ну-ну, не рычи,-- сказал Кошкин и кивнул Марию: -- Где будем превращать э-лек-три-чество в свет? Здесь или где потемнее?

Кошкин чувствовал себя уверенно. Фонарик работал -- он проверял, и теперь оставалось только легким движением пальца выпустить из него луч света и посмотреть, как темный человек Марий вытаращит глаза на диковинное устройство. И потом -- новый банкет. Быть может, прощаль- ный. Его ждет новое задание Центра, опасности, приключения. Ах как на него смотрела Сильва...

Марий встал, покосившись на блестящий цилиндр в руке Кошкина, и хлопнул в ладоши. И тотчас в зал вбежали, топая по мозаичному полу, два десятка стражников с копьями, при щитах и с короткими мечами у пояса. Запахло кожей, потом, железом. Вбежав, они мигом выстроились в две шеренги, образовав собою коридор, ведущий к выходу из дворца. Марий с Кошкиным и пес, который отставал от хозяина, прошли этим сверкающим и грозным коридором на улицу, и солдаты, звякая металлом, промаршировали за ними и быстро перестроились, взяв Кошкина в квадрат. Марий же незаметно улизнул от Кошкина и опустился в кресло под невысоким деревом. Пес тоже схитрил и теперь, сев рядом с хозяином, с ехидцей поглядывал на окруженного Кошкина.