Читаем без скачивания Сатисфакция - Лев Клиот

После того, как им удалось создать костюм и химию шаров, встал вопрос финансирования. До этого момента тратили свои сбережения, некоторые подрабатывали, но в основном – то, что присылали родители. Дальше – инфраструктура и все, что с этим сложным словом связано. Среди них был русский парень Яша Бордовский. Лукас улыбнулся: да, такой же русский, как и ты. Так вот, отец Яши в России – большой бизнесмен: заводы на Дальнем Востоке по переработке леса, Сибирский инвестиционный банк, много чего белого, серого, черного. В общем, Яша попросил у папы денег, рассказав ему всю эту историю. Папа отнесся с пониманием и пообещал дать миллион долларов, но при одном условии. У него во Франции был знакомый польский еврей, богатый человек, и папа сказал, что, мол, если его знакомого эта тема заинтересует, то и он денег даст, и другие дадут. Я, говорит, неслабый парень, но Феликс – так польского приятеля звали – жутко крутой мужик, круче не бывает.

И Яша поведал историю этого Феликса.

Глава 6

Мальчишкой Феликс попал в концлагерь – и не в какой-то там третьесортный, а в самый главный, во всяком случае, в один из жутчайших – в Бухенвальд. Выжил, что уже о многом говорит.

После того как американцы освободили узников, он оказался в Мюнхене и в 1946 году встретил на улице полковника СС, который занимал высокий пост в администрации Бухенвальда. Феликс пошел за ним и увидел, как тот входит в офис мюнхенского отделения «Lufthansa». Позднее ему удалось выяснить, что эсэсовец является начальником отдела снабжения компании. Через несколько дней он взял парабеллум, с которым не расставался с той секунды, как отобрал его во время восстания в Бухенвальде в апреле 45-го у одного из офицеров лагеря, и направился в офис «Lufthansa». Никем не остановленный, он вошел в кабинет полковника, сел перед ним на стул и положил перед собой парабеллум.

– Ты узнаёшь меня? – спросил он ошарашенного эсэсовца, и тот, как загипнотизированный, ответил, что узнаёт. Тогда Феликс сказал: – Первое, что я хочу сделать, – это выстрелить тебе в лоб. Второе, что бы я сделал, так это сдал бы тебя в полицию. Но мы сделаем вот что.

И это «вот что» вылилось в пятнадцать лет инвойсов, за коими не было ничего, кроме бумаги с напечатанными на ней перечнями материальных ценностей в виде топлива, запчастей, механизмов и продовольствия. Пятнадцать лет «Lufthansa» платила за эти бумажки и выплатила полтора миллиарда долларов. Через пятнадцать лет полковника разоблачили и он застрелился, а Феликс бежал в Южную Америку. Его поймали и посадили в тюрьму.

Он вышел через год, заплатив двадцать миллионов. «Жалкие остатки» вложил в бизнес с недвижимостью и стал мультимиллиардером еще в те сказочные времена, когда шампанское пили из женских туфелек, а в кубинских отелях этим же шампанским наполняли ванны. В настоящее время Феликс несколько месяцев в году проводит на Французской Ривьере, является почетным послом одного из небольших государств Карибского бассейна и имеет там большое поместье. На Ривьере у него вилла в Кап д'Антиб.

Глава 7

– В общем, – продолжил Лукас, – туда мы и отправились. Когда Яша назвал имя своего отца, в переговорном устройстве раздалось Welcome dear guests, тяжелые чугунные створки резных ворот медленно раскрылись, открывая вид на широкую аллею, по которой нам навстречу катил белый электромобиль – таким пользуются на полях для гольфа. Приблизившись к нам, этот механизм разделился на то, что осталось стоять, и на то, что катилось к нам в объятия. «Крутой мужик» был ростом метр шестьдесят и приблизительно таким же в ширину. Короткие шорты обнажали розовые ножки, такого же цвета была и лысина, покрытая кучерявым пухом. Лицо подкатившегося к нам шара расплылось в улыбке радушного хозяина. Но глаза!.. Чего вообще стоит вся наша плоть без глаз – все в глазах, все и обо всем. Яша позднее сказал: «Вот видишь такого и чувствуешь: это веселый противник. Такой противник, который убьет, но перед смертью ты не изменишь о нем мнение – он веселый парень».

Итак, – продолжил Лукас, разламывая здоровенного лобстера, – с этим веселым человеком нам нужно было говорить о серьезных вещах. Для нас, разумеется, серьезных, а для него…

Он начал с того, что показывал нам владения, которые нужно было объезжать, а не обходить: пять гектаров сада, наполненного ароматом семи тысяч растений со всего света, за которыми ухаживали пять садовников. Саму виллу и бассейн – если лежишь в нем, водная поверхность будто сливается с морем.

И затем обед. Феликс слушал наш рассказ, разливая вино и раскладывая на наши тарелки половинки вкуснейших оранжевых мини-дынек – обязательный атрибут средиземноморского обеденного старта. Дослушав до конца, он принялся объяснять, что за белая рыба была подана к столу и что за потрясающий майонез эксклюзивно готовит его личный повар. И белое нежное мясо рыбы, и желтый, как топленое молоко, майонез, вкусны были невероятно, и мы изо всех сил и вполне искренне хвалили эту потрясающую трапезу, а Феликс довольно сопел и, посмеиваясь, все подкладывал, не вспоминая о нашем разговоре, как будто его и не было. Кофе Феликс, отослав обслуживающий персонал, разливал в изящный старинный фарфор сам, вполглаза наблюдая за нашими впечатлениями от напитка, который был, как и все предыдущее угощение, совершенно замечательным. Он подцепил пластинку белой рыбы с неубранной тарелки и, смазав ее майонезом, отправил в рот. Не успев дожевать, произнес не вполне членораздельным шамкающим языком, что он купит наши акции.

Чашки одновременно звякнули о блюдца, и мы в два голоса удивленно сообщили о том, что у нас нет никаких акций.

– Будут, – твердо заявил Феликс, успев справиться с майонезной рыбой.

Перед нами действительно сидел крутой парень. Губы плотно сжаты, и взгляд тот самый, от которого ежишься.

– Мой юрист подготовит контракт. Первая серия акций, которую вы предоставите рынку, будет принадлежать ему в эквиваленте суммы, указанной в чеке. Чек вы получите через несколько дней, – подытожил Феликс.

Провожал нас прежний радушный хозяин:

– …и привет папе, и сами не забывайте старика, – говорил на прощание веселый, добродушный, круглый замечательный Феликс.

Если бы он хоть намекнул, о какой сумме идет речь… Но все закончилось «бай-баем».

Перед тем как перейти к десерту, мы вышли на улицу перекурить. Лукас с этой вредной привычкой завязал, но за компанию вытянул из моей пачки сигарету и с явным удовольствием затянулся. Кофе и чизкейк выполнили задачу продления нашего ужина для завершения его рассказа об этом этапе становления «Сатисфакции».

– После возвращения в Нью-Хейвен мы плотно занялись доведением до ума нашего ноу-хау. «Hereticle» была готова поставить на поток шары и костюмы. Задерживали две вещи: окончательное утверждение патента и финансирование.

В лабораториях Йеля мы доводили химическую субстанцию до оптимальных параметров, разделив задачу на три части: реакция при попадании в костюм, реакция при попадании в бронежилет и возможность удовлетворить индивидуальное желание отдельных персон, которые хотели бы стреляться, как в до-цивилизационные времена на персональной дуэли, соблюдая все атрибуты – дуэльные пистолеты, барьеры, секунданты, белые рубахи. И шар должен был нести такой заряд, который вызывал бы более серьезный болевой шок. Эта идея возникла после социологического опроса, проведенного нашими гуманитариями в студенческой среде. Опрос вызвал массу дискуссий среди студенческого братства. Вначале все воспринималось, как розыгрыш и шутка, но впоследствии эта тема всех завела. Студенты Йеля в основной своей массе обладали достаточным воображением, чтобы представить, во что может вылиться эта на первый взгляд фантастическая идея, и отношение к опроснику, с которым к ним приходили, стало заинтересованно-серьезным.

О нашем визите к Феликсу мы подробно доложили сообществу. Все гадали, о какой сумме может идти речь. Двоим из ребят богатенькие родители перевели на наш счет в «JPMorgan» по сто тысяч долларов, и мы смогли ускорить некоторые процедуры, связанные с юридическими вопросами клуба, привести в удобоваримый вид склады, превратив их в офис и испытательный центр. Но масштаб задач требовал постоянных вложений, и порой мы испытывали неуверенность в том, что осуществление этой нашей идеи вообще возможно. Рассуждая о том, каким может оказаться чек, обещанный этим необычным человеком с фантастической судьбой, сошлись на цифре триста тысяч, исходя из той логики, что если отец Яши, человек не чужой и широкий, готов пожертвовать аж миллион, с которым мы не то что бы горы свернем, но продвинемся значительно, то Феликс не перешагнет планку в треть этой суммы. Но чтобы сильно не разочаровываться, мы договорились, что будем рады и сотне «зеленых».

На шестой день после нашего возвращения Яше позвонил адвокат Феликса и сообщил, что он хотел бы посетить офис клуба «Сатисфакция» по просьбе господина Феликса Залмановича для заключения контракта он будет у нас завтра в 2 часа дня. Президент клуба, высокий белокурый парень, этакий красношеий американец Дэвид Гофф, подошел к Яше и сказал: