Читаем без скачивания Актуальные проблемы Европы №1 / 2010 - Андрей Субботин

Но где же при этом была наука и чему тогда учили последние два десятилетия в элитных бизнес-школах?

Современное бизнес-образование – отражение отжившей системы управления мировой экономикой

Оценивая позицию экономической науки в области формирования и вызревания глобального кризиса, нельзя не признать наличие определенного дискомфорта, вызванного прежде всего социальной незащищенностью не только отечественных, но и зарубежных ученых. Речь идет о довольно узком спектре факторов, реальная значимость которых выходит далеко за пределы добросовестно и скрупулезно изучаемых специалистами тех разделов экономической науки, которые относятся к объективно наблюдаемым процессам и явлениям и могут получить аналитическую трактовку. Но субъективный фактор в анализе напрочь отсутствует. Он лишь вскользь упоминается, когда этого никак нельзя избежать, и становится ясно, что именно этот фактор доминирует в процессе формирования и нагнетания кризисной ситуации.

31 марта 2009 г. в Российском государственном гуманитарном университете проводился семинар по анализу причин глобального кризиса. Пять маститых докладчиков начали свое выступления с признания того, что ни один из них не берется определенным образом обоснованно заявлять о причинах глобального кризиса, затем следовали яркие выступления с их индивидуальными, насыщенными фактологическим материалом мнениями, и лишь трое из них в очень деликатной форме упомянули – один «о жадности», которая сыграла свою роль, второй назвал кризис «рукотворным», а третий упомянул «несколько сотен семей», которые приложили к нему руку. Кстати, подобная академическая сдержанность еще более характерна и для западных исследователей экономических проблем. На практике это приводит к курьезным ситуациям, когда двое участников научного мероприятия с пеной у рта доказывают возможность использования той или иной методики в оценке бизнеса, а на экране телевизора появляется господин Б. Мэйдофф, выражающий глубокое сожаление, что присвоил себе чужие десятки миллиардов долларов.

Эта глубокая пропасть между академическим подходом к проблеме и реалиями бизнеса, который в большинстве стран мира несет в себе криминальные элементы, находит полное отражение в учебных программах, по которым уже продвинутые бизнесмены изучают его методологию. Их отличительной особенностью является тот же академизм и полное игнорирование субъективного фактора. Исходя их упомянутой формулы, согласно которой бизнес – это не наука, а искусство, высшей формой последнего оказывается способность проявлять конкурентные преимущества, абсолютно игнорируя этику, мораль и, конечно, законодательство. Поэтому талантливые слушатели, обучающиеся по программам МВА и МПА, осваивают традиционные, нередко изощренные по своему содержанию приемы, и лишь придя на работу – в западных бизнес-школах, в отличие от российских, кроме кадровых служб, которые занимаются набором слушателей, есть гораздо более мощные службы, которые заняты их трудоустройством, и именно последнее служит самым ярким показателем успешной работы бизнес-школы, – они посвящаются в таинство обретения финансового могущества, создаваемого совместно бизнесом и государством.

Одна из проблем, которая в полный рост встала перед элитными, т. е самыми лучшими бизнес-школами мира, состоит в том, что попытки подготовить элитных специалистов для топ-менеджмента глобальных компаний неизбежно требуют уникальных преподавателей. Советская ядерная и космическая школа 50-х и 60-х годов строилась на подготовке лучших студентов-физиков выдающимися учеными того времени, которые считали необходимым донести до слушателя свои последние разработки и открытия, свое видение и методологию познания мира. О результатах можно не говорить – они всем известны. Попытки перенести этот опыт в сегодняшний день в сферу управления глобальными компаниями сталкиваются с целым перечнем нерешаемых проблем. Во-первых, сам объект исследования, как бы скептически ни относились к этому физики, оказывается существенно сложнее, чем физический объект, тем более что он в отличие от последнего, всегда несет в себе субъективный (человеческий) фактор. Во-вторых, сегодня, в отличие от упомянутого выше исторического периода, трудно говорить о выдающихся специалистах, например, по финансовому менеджменту, если они вообще существуют, готовых читать лекции в бизнес-школах. Конечно, Майкл Поттер именно такая величина, и у него есть ученики, но это исключение, лишь подтверждающее правило. В высокоранжированных бизнес-школах лекции читают высококвалифицированные преподаватели, но этого недостаточно: нужно идти впереди всех и учить этому других. Автор, в частности, знаком с отзывами отечественных предпринимателей о качестве преподавания самого трудного и важного в бизнесе – финансового менеджмента. Они носят весьма сдержанный характер.

Доминирование англо-американских бизнес-школ в мировом бизнес-образовании

Стремление англо-американских бизнес-школ занять лидирующие позиции в подготовке предпринимателей высшей квалификации имеет под собой серьезные основания. Во-первых, исторически длительный британский колониальный опыт, позже трансформировавшийся в искусную торговлю и производство на экспорт, создало основу для деятельности транснациональных компаний. Во-вторых, американский опыт, поглотивший основную часть британского, продемонстрировал миру уникальные прежде всего по эффективности инструменты превращении чужих ресурсов в собственное богатство. В-третьих, сама организация мирового бизнес-образования, его методология и формы преподавания, так же как и методика привлечения слушателей или их дальнейшее трудоустройство, – все это великолепно отработано по процедурам и устраивает большинство претендентов на получение такого образования.

Чем же в таком случае вызвана определенная неудовлетворенность многих стран мира сложившейся системой глобального бизнес-образования? Этот же вопрос можно сформулировать по-другому: почему многие страны мира считают глобализацию в сфере бизнес-образования не соответствующей их национальным интересам? Ответ на этот вопрос нужно искать в данных табл. 1.

Как видно из данных табл. 1, США и Соединенное Королевство являются и формальными мировыми лидерами по числу аккредитованных бизнес-школ. Публикуемые несколько раз в году рейтинги, во-первых, призваны убедить претендентов, что именно названные ими школы являются лучшими в мире, во-вторых, такие рейтинги служат искусным маркетинговым инструментом, под разными предлогами меняя местами разные школы бизнеса, тасуя их как колоду карт в руках профессионального игрока, в результате всемирно известная бизнес-школа в Лозанне (Швейцария) оказывается то на четвертом месте в мире, то не входит в тридцатку лучших школ мира. Поэтому, отдавая должное объективно высокому уровню методологии и учебным программам англо-американских бизнес-школ, ни в коем случае нельзя забывать об их социальной направленности и о том, что вся мировая система этих школ служит отражением сложившейся глобальной системы конкуренции, как межстрановой, так и межкорпоративной. Принимая это во внимание, теперь можно прокомментировать некоторые данные табл. 1, а затем ответить на поставленный выше вопрос.

Таблица 1

Количество бизнес-школ по странам и некоторые прилагаемые данные

* Насчитывается около 500, но международную аккредитацию имеет только 281.

** Насчитывается около 200, но международную аккредитацию имеют 30.

Источники: The World's Billionaires: Special Report 03.05.08. – Mode of access: http://www.forbes.com/lists/2008/10/billionaires08_The-Worlds-Billionaires_ Rank.html; Nations on line, World population by continent and countries. – Mode of access: http://www.nationonline.org/oneworld/world_populatio. html; Resources. – Data and statistics – MBA Recruiting. – Mode of access: http://www.hbs.edu/recruting/mba/resources/facts.html

Как видно из табл. 1, в Канаде, Франции, Германии и Японии число бизнес-школ составляет соответственно 29, 19, 13 и 10. Каждая из этих цифр требует комментариев. Канада, например, по численности население не нуждается в таком количестве бизнес-школ. Но туда охотно едут из других стран претенденты на обучение, так как они хорошо знают, что это будет симбиоз американского и британского бизнес-образования. Довольно высокое число бизнес-школ во Франции, но практически все они тесно сотрудничают с американским школами и стремятся пройти аккредитацию в США, чтобы облегчить прием выпускников в американские компании, где зарплата заведомо выше, чем во французских. Обращаться к немцам или японцам с вопросом о национальном бизнес-образовании – это значит заранее ставить их в неудобное положение. Конечно, они стремятся сохранить и приумножить национальные особенности бизнес-образования, но им совсем не хочется говорить вслух о доминировании в их странах англо-американских бизнес-школ. Поэтому своему национальному бизнесу или особенностям национального бизнеса они предпочитают учить в университетах по программам, которые слегка вуалируют вектор направленности бизнеса и конкуренции, оставляя свободной в их странах рекламу официальных англо-мериканских бизнес-школ.