Читаем без скачивания Святые окопы - Сергей Самаров

– Сам-то как, Владислав Григорьевич? – спросил начальник штаба.

– Не скажу, что нормально, но терпеть можно. Вот и терплю.

– Помощь пока никакая не нужна?

– Обходимся своими силами. Только вот заряд аккумулятора в трубке кончается, в следующий раз смогу связаться с вами из ближайшего населенного пункта.

– От тебя до ближайшего населенного пункта семьдесят километров по зимним горам. Это не прогулка. Лучше выходи к дороге и останови любую машину. Или трубку подзарядишь, или чужой трубкой воспользуешься. Движение по дорогам все же есть. Я тогда сразу транспорт за тобой вышлю.

– До дороги, товарищ подполковник, тоже двое суток добираться.

– Я не знаю обстановку, но по карте вижу, что до населенного пункта путь труднее, хотя и короче. Ладно. Сам ориентируйся. Не будем заряд трубки расходовать. Если у тебя все, тогда до связи…

– До связи, товарищ подполковник…

«Подобное притягивается подобным», – написал когда-то древний мудрец Гермес Трисмегист в своих «Изумрудных скрижалях». Видимо, потому один из двух убежавших бандитов вернулся и пытался подстрелить уже раненого командира взвода. Одна пуля старшего лейтенанта нашла и притянула следующую очередь. Хорошо, что бандит торопился и не сумел как следует прицелиться. Но второго сбежавшего найти не удалось. Тем не менее очереди и от него следовало ждать. Поэтому старший лейтенант Старицын решил отвести взвод чуть глубже, оставив в устье ущелья только отделение младшего сержанта Вацземниекса. Одному отделению там есть возможность спрятаться так, что видно никого не будет, а для взвода места все же маловато.

К месту бандитского костра возвращались без торопливости. Тем не менее чистой тропы, в обычном понимании, здесь не было, приходилось скакать с валуна на валун. А Владиславу Григорьевичу такая нагрузка была противопоказана. По спине сразу потекла струя крови, значит, открылась рана, и ее снова требовалось обработать. Присев у костра, Старицын позвал санинструктора.

– Хлоргексидин заканчивается, товарищ старший лейтенант, – пожаловался тот. – Рану полноценно нечем обработать. А обрабатывать, я чувствую, придется несколько раз.

– Ты хочешь, чтобы я послал тебя в аптеку? – усмехнулся Старицын.

– Жулудков говорил, что в «схроне» сумки с медикаментами…

– Жулудков! – позвал старший лейтенант, ефрейтор тут же оказался рядом с командиром взвода. – Можно «схрон» разминировать?

– Если есть необходимость, без проблем. Я помню, где минировал…

– Сделай. Нужно сумку с медикаментами достать.

– Лучше всем отойти подальше, – порекомендовал сапер.

– Тогда – только после обеда.

В данном случае командир взвода, по сути дела, жертвовал собой ради того, чтобы накормить своих солдат. Но кровотечение не сильное, и боль можно было терпеть.

Много времени обед не занял. Потом два отделения сменили отделение младшего сержанта Вацземниекса в устье ущелья, а пришедшее отделение пообедало так же быстро, как два других, и опять отправилось на пост. У костра остались только командир взвода, сапер и санинструктор. Ефрейтор Жулудков сразу приступил к работе.

Старший лейтенант уже разоблачился с помощью санинструктора Сапожникова и ждал на холоде с обнаженным мощным торсом, рельефности и объемности которого мог бы позавидовать любой профессиональный атлет. Чтобы не простыть, Старицын просто набросил на плечи бушлат сразу после того, как Сапожников смыл кровь со спины.

Ефрейтор Жулудков уже обрезал провода, ведущие к натяжителям взрывателей, откинул крышку «схрона» и сам полез вниз, откуда подал санинструктору полотняную сумку с красным крестом.

– Что там такое тяжелое… – пожаловался сапер. – Здесь медикаментов на целый госпиталь, кстати, хватит. Ох и запасливые ребята нам встретились… Андрюша, посмотри, что в сумке. Может, в разных сумках разное?

Полотняная сумка оказалась зашитой.

– Натуральная фабричная упаковка, – сказал Сапожников. – На швейной машинке прошивали. И шов даже двойной.

Он своим ножом разрезал мешок, не вскрывая шов, и выпрямился, застыв в недоумении. Выбрался из норы и ефрейтор Жулудков и тоже замер в той же самой позе. Но он быстрее пришел в себя и позвал:

– Товарищ старший лейтенант, посмотрите, что здесь за медикаменты.

– Что там?

– Сами посмотрите…

Пришлось раненому старлею встать и подойти.

Внешне он ничем не показал своего удивления, но приказал:

– Проверьте остальные сумки. Может, все же медикаменты там найдутся.

Первая сумка была битком набита пачками с долларовыми купюрами…

Все же одна из сумок оказалась с настоящими медикаментами, что можно было определить на ощупь. Там были шприц-тюбики с промедолом, хирургические изогнутые иглы и нити для операционных швов, было множество различных ампул и шприцов к ним, множественное количество перевязочного материала. Покопавшись во всем этом богатстве, ефрейтор Сапожников выбрал одну ампулу, обломил конец, набрал содержимое в шприц и сделал укол старшему лейтенанту. Владислав Григорьевич сразу почувствовал, как «блокируется» участок ранения, становится бесчувственным. После этого Сапожников повел себя, как настоящий хирург, выбрал нити, заправил их в иглы и наложил на выходное отверстие от пули крест-накрест два шва. Обработав рану антисептиком, вздохнул:

– Сейчас бы только чайную ложку настоящего меда, и рана затянулась бы уже завтра к вечеру. Мы проверяли на раненом. Через сорок часов рана с медом затягивается. Не зря в старину ратники в поход с собой брали баклажку с медом. Лучшее лекарство. Еще лучше мед с пергой. Перга еще и любое воспаление убирает.

– Я в этом ущелье ни одного улья не видел, – вздохнул Старицын. – Заклеивай, Андрюша…

– Клей тут есть, но он, кажется, послеоперационный, для лежачих больных. Вам, товарищ старший лейтенант, не поможет.

– А мне и простого пластыря хватит.

Санинструктор наложил бактерицидный тампон и приклеил его к спине пластырем. Старший лейтенант воспользовался тем, что местная блокада раны еще не прошла, и самостоятельно начал одеваться. Сапожников хотел было помочь командиру взвода, но тот кивнул головой в сторону «схрона», из которого Желудков вытащил все сумки с красными крестами и вскрывал уже третью:

– Помоги Саньку. Пересчитайте деньги, если получится. Хотя бы пачками, не вскрывая.

– Бежит кто-то, – кивнул в сторону входа в ущелье Жулудков. – Опять, наверное, бандиты пожаловали…

– Пересчитайте, – распорядился Владислав Григорьевич. – Я вам в помощь посыльного оставлю. Потом снова заминируете «схрон». А сумки с «баксами» перенесите на выход, к нам поближе. Там их спрячем. Работайте, я пошел.

Старший лейтенант встретил посыльного недалеко от обеденного костра.

– Товарищ старший лейтенант. С двух сторон по банде подходит. В каждой человек по тридцать. Идут быстро, – доложил тот.

– И хорошо, что идут. Если бы убегали, было бы хуже. Ждать и догонять – хуже ничего не бывает. Иди, помоги двум ефрейторам. А я туда двинулся…

А на месте, где взвод занял оборону, царили деловитое спокойствие и ожидание. Старший сержант Ломаченко невозмутимо ждал вместе с другими, когда пожалуют бандиты, но троих бойцов выслал на двадцать метров вперед, туда, откуда можно было наблюдать за бандитами и контролировать их передвижение. Один смотрел в одну сторону, второй в другую. Третий посматривал и туда, и сюда, но нужен был для исполнения обязанностей посыльного, чтобы без крика и жестов донести весть до командира.

Старший лейтенант Старицын после перевязки чувствовал себя неплохо. Он на всякий случай приготовил для себя еще два шприц-тюбика промедола, хотя знал, что ставить себе сразу два укола этого наркотического препарата рискованно, но если по одному, то можно будет блокировать боль. Может быть, и стрелять будет возможность не с пояса, а прицельно, от плеча. Тем более, при численном превосходстве противника каждый ствол и каждая выпущенная пуля имеют значение. Как раз, когда командир взвода дошел до позиции своего заместителя, от разведчиков отделился посыльный и бегом устремился к командиру.

– Что там? – шагнул старший лейтенант к солдату, едва тот взобрался на огораживающие тропу камни и выпрямился в полный рост.

– Еще одна банда справа. Такой же примерно численности. Догоняет первую бегом.

– Получается, три на одного… Классика![2] Но проход узкий, можно выстоять. Я вообще сомневаюсь, что они штурмом пойдут. Нам бы их здесь задержать, а я подкрепление вызову. Звена вертолетов хватило бы, чтобы их всех поджарить НУРСами.

Старицын отошел в сторону, вытащил трубку, посмотрел на индикатор заряда батареи. Заряд подходил к концу, хотя позвонить еще можно было, и он сразу набрал номер начальника штаба отряда подполковника Кириллова, но даже гудков не услышал. Решив, что при недостаточном заряде аккумулятора связь затруднена, старший лейтенант громко спросил: