Читаем без скачивания На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

Германская экономика, особенно военная, даже без Австро-Венгрии и Турции, была к началу войны мощнее и эффективнее экономик Англии, Франции и России, вместе взятых. По некоторым параметрам находилась с ними на одном уровне. К примеру, страны Антанты добывали немного больше каменного угля, но значительно уступали Тройственному союзу в выплавке стали, выпуске машиностроительной продукции. Например, сравним средние темпы роста промышленной продукции Германии и Англии в предвоенные годы. По добыче угля Германия имела среднегодовой процент роста 6,2, а Англия – 2,3; по выплавке чугуна Германия – 9,5, Англия – 1,2; по выплавке стали Германия – 15,4, Англия – 4,3. Широко внедряя новейшие достижения науки, инженерной мысли, немцы создали мощнейшие черную металлургию, машиностроение, энергетику, лучшее в мире станкостроение и химическую промышленность. Судостроение ничем не уступало английскому. Крупнейшие в мире военные заводы Германии производили в большом количестве весь спектр современного вооружения и военной техники. А если к заводам Круппа прибавить в то время австрийские заводы Шкоды, то будет понятна вся экономическая мощь Тройственного союза. Особо необходимо отметить достаточное количество мобилизационных мощностей и квалифицированных кадров, способных значительно увеличить выпуск военной продукции уже в ходе войны. Мы еще не раз вернемся к этому ключевому вопросу.

Английская экономика, основанная на эксплуатации колоний, и французская, основанная на ростовщичестве, развивались хуже германской, но обладали значительным потенциалом. Лучшие военные корабли по-прежнему делались в Англии. Автомобильная промышленность Франции уступала только американской, а заводы «Шнейдер – Крезо» на равных конкурировали с империей Круппа. Существовали в этих странах и достаточные мобилизационные мощности с квалифицированными кадрами. Но все-таки до вступления в войну в 1917 году США, доля которых в мировом промышленном производстве еще до войны составляла около 40 % – самой мощной в мире промышленной державы, странам Антанты трудно было спорить с Тройственным союзом.

А что же Россия? Нашим новоявленным монархистам и антисоветчикам всех мастей ответил еще в прошлом веке так любимый ими белогвардейский историк, на мой взгляд, действительно хороший исследователь А. Керсновский: «Историк очень скептически отнесется к “эпохе небывалого экономического расцвета России”. Этот “небывалый расцвет” был построен на песке и ни на чем реальном не основан. Он исчез бесследно, рассеялся как мираж (каковым и был) при первом выстреле на прусской границе». Да и как не быть скепсису? В «эпоху небывалого экономического расцвета» Россия занимала лишь четвертое место в Европе по объему ВВП. Национальный доход на душу населения был в 5,3 раза ниже, чем в США, в 1,7 раза, чем в Германии, в 1,6 раза, чем в Англии. Производство стали на душу населения было в 8 раз меньше, чем в Германии. Продукция машиностроения в России составляла только 6 % от объема продукции тяжелой промышленности. В России не было развито производство электрооборудования, отсутствовало крупное машиностроение, автомобильная и химическая промышленность. Из-за отсутствия специальных сталей Россия не в состоянии была произвести ни одного мотора. Половина станков, машин, различного оборудования ввозилось из-за границы. Поэтому постоянно голодавшая страна вынуждена была ежегодно вывозить и распродавать на внешнем рынке по демпинговым ценам тысячи тонн зерна и другого продовольствия. Да, да – голодавшая страна. Голодала Россия задолго до 20-х и 30-х проклятых советских годов. Россия находилась в полной финансово-экономической зависимости от иностранного капитала. Главным кредитором была Франция. 20 военных заводов России во главе с Обуховским заводом с трудом справлялись с оборонным заказом. В 1913 году была принята большая военная программа, рассчитанная на выполнение в 1917 году. Но война началась раньше, и мы, как всегда, не успевали перевооружиться. Да кто бы и когда позволил России это сделать? К этому следует добавить почти полное отсутствие мобилизационных мощностей и резерва квалифицированных кадров. Вот что говорил об этом главный генерал-квартирмейстер русской армии Ю. Данилов: «Наша промышленность, несмотря на ее рост, все же оставалась слабой и с трудом поспевала за потребностями мирного времени, кои росли весьма быстро. Но еще хуже было то, что не была продумана мобилизация промышленных сил, то есть приспособление этой промышленности к нуждам военного времени; отсюда и должно было произойти то быстрое оскудение армии материальными средствами, которое составило одну из причин наших неудач 1915 года». Ему вторит генерал А. Брусилов: «В общем, нужно признаться, что по сравнению с нашими врагами мы были технически значительно отсталыми, и, конечно, недостаток технических средств мог восполниться только лишним пролитием крови…» Запомним эти цитаты на будущее.

А Советский Союз перед войной в экономическом плане оказался вполне готовым вооружать армию и флот самыми современными видами вооружения и военной техники. И что очень важно – располагал достаточными мобилизационными мощностями и квалифицированными кадрами для производства этих образцов. И это, несмотря на то что уже через несколько месяцев войны более половины этих мощностей оказались на оккупированной врагом территории. Напомню ярым неофитам, антикоммунистам. Воевать, в отличие от 1914 года, предстояло не только с гитлеровской Германией, военное производство которой возросло с 1934 по 1940 год в 22 раза, но по сути дела со всей Европой, промышленность которой полностью работала на Гитлера. Советский Союз, в отличие от царской России, к началу 1941 года по выпуску продукции машиностроения, добыче нефти и производству тракторов занимал 1-е место в Европе и 2-е в мире; по производству электроэнергии, чугуна и стали – 2-е место в Европе и 3-е место в мире. Начиная с 1939 года и по первую половину 1941 года произведено 3,6 млн винтовок, 40 тыс. артиллерийских систем, 26 900 новых самолетов, 7400 танков. Были построены целые промышленно-индустриальные центры в Поволжье, на Урале, в Сибири, создана система трудовых резервов. Их первый выпуск в мае – июне 1941 года дал народному хозяйству 440 тыс. квалифицированных рабочих. Это они будут ковать оружие победы. СССР не смог догнать Германию по производству автоматического оружия, противотанковых средств, средств связи, инженерной техники, автомобилей. Но ведь мы многое, практически все, начинали с нуля, а на Гитлера работала десятилетиями отлаженная индустрия промышленно развитых стран Европы. Выходит, в экономическом плане Советский Союз, хоть и не полностью, был готов к длительной войне. Без сомнения, все это было сделано в столь короткие сроки благодаря советской власти и лично товарищу Сталину. Все нынешние антисталинисты любят повторять: «Какой ценой?! Какой кровью?!» Но сколько бы крови пролилось, и существовала ли бы вообще Россия, русский народ, если не те жесткие, порой жестокие меры.

Однако не могу не согласиться с толкователями новой правды о Первой мировой войне, утверждающих, что накануне войны русская армия не уступала ни одной армии мира по укомплектованию, боевой подготовке, была вооружена самым современным оружием в достаточном количестве. Но это уже относится к военной составляющей подготовки к войне.

Анализ военной составляющей начнем с планов противоборствующих сторон. Планом войны, если уж быть точным, является программа деятельности всего государства для защиты с оружием своих жизненных интересов, и она включает в себя все политические, экономические, военные аспекты, обеспечивающие эту программу. Такого плана накануне войны не было ни у одного государства. Существовали лишь планы стратегического развертывания, операций и тактика применения вооруженных сил в бою. Уже это говорит о том, что никто из политиков, да и большинство военных не собирался воевать долго, никто не думал о длительной мировой войне, вообще не представлял, что это такое.

Лучше всех была готова к быстротечной войне и потому более всех спешила Германия. Еще в апреле 1871 года герой победоносного похода на Францию фельдмаршал Мольтке-старший (будет еще Мольтке-младший. – С.К.) заявил: «Опаснейшим испытанием для существования молодой Германской империи была бы одновременная война ее с Россией и Францией, и так как возможность такой комбинации не может быть исключена, то следует заблаговременно принимать в расчет средства для обороны в таких условиях». Последующие 44 года до начала войны немецкий Генеральный штаб вел разработку плана войны на два фронта. Любопытно здесь то, что Мольтке-старший делил силы германской армии пополам для удара по России и Франции, предполагая вести длительную семилетнюю войну. Его последователи на посту начальника Генштаба – Шлиффен и Мольтке – являлись сторонниками молниеносной войны. Шлиффен усилия германских войск направлял прежде всего на разгром Франции, нанося по ней главный, сокрушительный удар силами восьми армий. Против России выставлялись ограниченные силы – одна армия и дивизии ландвера (запасники 2-й очереди. – С.К), действующие во взаимодействии с армией Австро-Венгрии. После разгрома Франции все силы перебрасывались для окончательного разгрома России. Надеясь на медлительность русской мобилизации, неготовность России вообще вести активные боевые действия, Шлиффен в течение 6–8 недель «блицкригом» надеялся уничтожить французскую армию и войти в Париж. Профессионалов не могла не восхищать смелость и самого намечаемого удара по Франции – грандиозный обход правым крылом линии французских приграничных укреплений через территорию Люксембурга и Бельгии в направлении западнее Парижа, дабы прижать французскую армию к восточной границе и разгромить ее совместно с развернутыми здесь другими германскими силами. Семь из восьми армий должны были осуществлять этот блестящий охватывающий маневр. Мольтке-младший, пришедший на смену Шлиффену, не меняя общей концепции, усилил левое крыло своих войск за счет правого, изменив соотношение сил между правым и левым крылом с 7: 1 до 3: 1. А зря. На мой взгляд, немцам как раз не хватило этих трех армий на правом крыле, чтобы разбить французов. Целеустремленность и смелость германского плана впечатляет, но и недостатки его проглядывались без труда. Обеспечить победу мог только «блицкриг», а жизнь немедленно доказала, что ставка на кратковременную войну, на решение ее двумя-тремя большими операциями оказалась порочна. Вторая типичная для немецких военных ошибка – переоценка своих сил, возможностей и недооценка противника.