Читаем без скачивания Забава королей - Чингиз Абдуллаев

– Полагаю, что нет, – согласился Дронго. – Это вообще интересная проблема. Даже живущие в Москве русские не могут отличить народы Кавказа друг от друга. Для них они все «кавказцы», все на одно лицо, – тогда как там есть азербайджанцы, армяне, грузины, осетины, чеченцы, ингуши, лезгины и множество других народов, представители которых очень сильно отличаются друг от друга. При этом сами кавказцы почти всегда знают, кто и к какому народу принадлежит. Но если поставить перед ними пять представителей Европы, они не отличат шведа от испанца, поляка от грека или англичанина от итальянца. Для неподготовленного человека все азиаты на одно лицо – с узкими глазами и вогнутыми лицами. Все темнокожие тоже на одно лицо, хотя и тех, и других уже в мире гораздо больше, чем так называемых белых людей.

– Нас становится слишком много на этой планете, – согласился Бинколетто, – хотя иногда кажется, что, наоборот, слишком мало. Благодаря мобильным телефонам, Интернету и самолетам мир стал очень небольшим, в любую точку которого можно добраться в течение одних суток… Вы бывали раньше в Южно-Африканской Республике?

– Один раз и очень давно, – признался Дронго. – Насколько я помню, тогда там был еще режим апартеида. Я был в Кейптауне только полтора дня. Типично полицейское государство, когда опасно было выходить из белых кварталов. Говорят, что с тех пор многое изменилось.

– И не всегда в лучшую сторону, – вздохнул Бинколетто, – хотя вы сами все увидите. Страна стала совсем другой… Кстати, там нас встретит господин Фостер, мой давний знакомый, который был женат на родственнице моей супруги.

– Они развелись?

– Еще двадцать лет назад, – кивнул Бинколетто. – Стивен Фостер – один из самых жизнерадостных людей, которых я знаю. Всегда неунывающий, веселый человек. Уже почти тридцать лет живет в Кейптауне. Переехал туда еще в начале восьмидесятых, когда ему предложили работу в филиале их компании. С тех пор дважды успел жениться и дважды развестись.

– Он тоже ездит с вами на охоту?

– Даже если он захочет, то мы его все равно не возьмем.

– Почему?

– На любой рыбалке он не дает нам тихо посидеть, без умолку рассказывая свои анекдоты. А на охоте отвлекает всех охотников. В общем, он явно не годится в нашу компанию.

– А с остальными вы уже охотились?

– В прошлом году. Они пригласили тогда нас в Сибирь на охоту на уссурийского тигра. Можете себе представить? В мире осталось так мало особей этого вида, но они смогли где-то достать лицензию, и мы поехали туда.

– Вы были не один?

– Нет. Со мной был мой хороший знакомый, банкир из Цюриха Поль Бретти. И должен сказать, что ему повезло больше всех, хотя он охотился первый раз в жизни. Именно он двумя точными выстрелами убил тигра. Кстати, он тоже прибудет в Найроби, мы с ним уже договорились.

– В Сибири вы были все вместе?

– Разумеется. Все вшестером.

– Почему вшестером? Ведь их трое? Или переводчик тоже был c вами?

– Конечно, был. Хотя Араксманян неплохо говорит по-французски, Стригун знает английский, а Ишлинский немного понимает оба языка. Ну а наш переводчик знает английский и итальянский, поэтому особых проблем у нас не было.

Самолет сильно качнуло. Дронго поморщился.

– Кажется, нужно выпить еще немного коньяка, – предложил он.

– Может, виски? – предложил Бинколетто.

– Я вообще не пью виски, – признался Дронго. – Пусть лучше принесут коньяку.

– А я возьму виски, – решил Энцо.

Стюардесса почти мгновенно выполнила их пожелание.

– Скоро турбулентность прекратится, – пообещала она.

– Надеюсь, – пробормотал Дронго и, когда она отошла, спросил: – А почему они едут не с женами? Напряженные отношения в семьях?

– Думаю, что нет, – улыбнулся Бинколетто. – Просто обычно они берут с собой своих подруг. Согласитесь, что отправляться в такую поездку с женой не совсем удобно.

– Можно было вообще не брать с собой женщин, – заметил Дронго.

– Экзотика, – пояснил его друг. – Они уже успели посмотреть марокканские города, тунисские развалины и египетские пляжи. Сейчас многие переключились на более экзотичные Южную Африку и Кению. Поэтому они и прилетели сюда.

– Тогда, конечно. А кто станет опекать дам, пока мужчины будут на охоте?

– Джина, конечно. Я уже все ей объяснил. У меня там довольно интересно. Есть черепахи, очень красивые попугаи и несколько лошадей. Я думаю, дамам будет интересно. Кроме того, они могут всегда отправиться в Найроби и походить по магазинам. Там достаточно много весьма интересных магазинчиков с местными сувенирами. Кения сегодня – одна из самых цивилизованных стран в Центральной Африке.

– Там я еще не был, – признался Дронго.

– Тогда вам тем более будет интересно.

– Именно поэтому я и согласился отправиться с вами на эту охоту. Надеюсь, что мы не нанесем особого вреда местной фауне?

– Нет, – улыбнулся Энцо, – я обычно уважаю законы. Мы будем охотиться только там, где нам разрешат, и только имея лицензии на охоту. Иначе я бы не стал никого приглашать.

– Кроме львов, там должны быть и другие хищники.

– Животнй мир в Кении один из самых разнообразных и богатых в Африке, – сообщил Бинколетто, – хотя в прошлом веке его безжалостно истребляли, в том числе и охотники, прибывающие на эти забавы. Кроме львов, там водятся леопарды и гепарды, а также слоны, носороги, буйволы, антилопы, зебры, жирафы, страусы, целые стаи различных видов обезьян. Если бы люди вели себя достаточно разумно, то это был бы настоящий рай не только для охотников, но и для всех любителей природы. Но зверей безжалостно отстреливали.

– Это говорит человек, который любит охоту?

– Именно так. Профессиональные охотники не бывают браконьерами. Мы любим природу, ценим каждое дерево, каждое живое существо. Охота – всего лишь забава, игра, в которую мы так охотно играем. Но мы не убиваем животных ради самого убийства или продажи их шкур, рогов, когтей или перьев на африканских рынках.

– Вы считаете, что убийство ради забавы кого-то оправдывает?

– Мы получаем лицензии и ведем отстрел только тех животных, на которых нам разрешили охотиться. И это принципиальная разница между профессиональными охотниками и браконьерами. Разве можно считать, что рыбаки не любят реки и рыбу только потому, что они ловят эту рыбу на удочку? Кстати, многие потом эту рыбу отпускают обратно.

– Охотники тоже отпускают свои жертвы?

– Нет. Но в нашем случае все происходит достаточно честно. Мы идем на опасных хищников, понимая, что можем промахнуться и проиграть. И тогда наши шансы становятся равными… Между прочим, турбулентность уже прошла.

– Я заметил, – кивнул Дронго. – Думаю, вы не обидитесь, если я скажу, что вы все равно меня не убедили. Но я понимаю, что людей, для которых охота стала настоящим удовольствием, трудно убедить в обратном.

– Это верно, – согласно покачал головой Бинколетто. – Кстати, учтите, что там нам придется быть максимально осторожными. Львы в тех местах редко бродят в одиночку, если это не изгнанный здесь. Они обычно ходят прайдами по пять-шесть особей, среди которых самыми опасными бывают львицы.

– Постараюсь запомнить ваши слова, – ответил Дронго.

– Еще лететь около трех часов, – взглянул на часы Энцо. – Вернусь на свое место и постараюсь уснуть. В моем возрасте после такой порции виски нужно немного отдохнуть. Я обычно не смешиваю коньяк с виски, но первую порцию выпил за компанию с вами.

– Спасибо. Ценю вашу солидарность.

Бинколетто поднялся и вернулся на свое место, откидывая спинку кресла и доставая подушку с одеялом. Дронго взглянул на сидевшую рядом Джину.

– Вы не спите? – спросил он.

– Нет, – ответила она, – не могу спать в самолетах. Такое неприятное ощущение, что рядом много людей, которые могут меня увидеть во сне…

– А я просто не сплю, – признался он, – даже если очень хочу спать. Признаюсь, я слишком некомфортно чувствую себя в воздухе.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, все-таки аэрофобия, хотя я летаю довольно много. Просто подсознательно нервничаю, понимая, что если здесь что-нибудь произойдет, то я не смогу ничего изменить ни за счет своего ума, ни за счет своего характера. А это всегда немного обидно – сознавать, что не все зависит от тебя.

– Наверно, – она кивнула. – А вы действительно сами вычислили мое состояние или вам все-таки подсказали?

– Конечно, вычислил. Мне только сейчас Энцо сообщил, что его старшая дочь давно с вами знакома и вы раньше работали в какой-то инвестиционной компании. Как видите, я максимально откровенен с вами. Только сейчас…

– Да, я действительно там работала. А мой бывший друг работал в банке. В достаточно известном итальянском банке. И иногда узнавал от меня некоторые подробности моей работы. А позже выяснилось, что он использовал мою конфиденциальную информацию в интересах собственной конторы. Разумеется, все это довольно быстро выяснилось. Он получил восемь лет тюрьмы, а меня оправдали, но судья вынес решение о запрете работать в инвестиционных компаниях в течение трех лет. Вот такое наказание…