Читаем без скачивания Женщина-кошка - Доктор Нонна

Он широко улыбался, словно речь шла не о больном ребенке, а впереди у них с женой была вторая долгая жизнь.

– Вас предупредили, что у девочки может развиться детский церебральный паралич?

– Нет, но это не важно. Я солдат и свои решения не меняю. Больной ребенок нуждается в обеспеченных родителях больше, чем здоровый. Впрочем, я хотел бы знать, к чему нам готовиться, – продолжил он, когда его супруга отвлеклась, разглядывая девочку в другом конце палаты. – Можно будет с вами поговорить после вашего дежурства?

– Конечно. Я заканчиваю в шесть, – тихо сказала Фира.

Ей сразу понравился этот мужчина, но все мысли Фиры были только об одном: она опоздала, слишком долго она сомневалась…

Когда Фира вышла из больницы, у центрального входа уже стояла черная «Волга». Генерал Князев помог Фире сесть, представился:

– Меня зовут Яков.

– Фира, – машинально отозвалась она. И чуть не вздрогнула: «Надо же… Его зовут так же, как моего отца. Совпадение? Или знак судьбы?»

Она почувствовала, что этот пожилой человек излучает не только уверенность в себе, но и… сексуальность. Фира не думала, что мужчина в таком возрасте может вызвать истинную страсть. Впрочем, она всегда загоралась мгновенно – «такая уж она была».

– У вас, Фира, есть время?

Она молча кивнула.

– Тогда так. Давайте сначала поужинаем, а потом… – он прервал фразу. – А потом… потом поговорим о наших делах.

Во время ужина в скромном ресторане они разговорились как старые друзья. Фира не предполагала, что чужой человек за один вечер может стать ей ближе всех остальных людей. Даже с мамой она не была так близка и откровенна.

Якову Олеговичу было семьдесят два года, а Фире исполнилось двадцать семь. Разница сорок пять лет, но она ее не чувствовала. Наоборот, ей было с ним очень легко и интересно. Еще она подумала, что если поменять местами цифры его возраста, то они станут ровесниками. Фира сказала об этом генералу, и он весело рассмеялся.

– Поедем со мной, девочка, – просто предложил он в конце ужина. – Поговорим в спокойной обстановке.

– Да, с удовольствием. А куда?

– На дачу. Это рядом, полчаса езды.

В дачном поселке они остановились возле белого домика с большими окнами.

– Он достался нам от родителей жены. Мы его отремонтировали, немного обустроили – туалет, душ, горячая вода, отопление… Теперь здесь можно жить круглый год. Я сейчас протоплю немного и будем пить чай.

Фира совсем расслабилась. Она уселась в кресло с ногами, взяла томик Пушкина и наугад раскрыла его: «Любви все возрасты покорны…» Это уже не могло быть простым совпадением – это действительно знак судьбы.

Яков подошел к ней и, нежно взяв ее лицо в свои сухие ладони, начал целовать. Ничего подобного Фира никогда не испытывала. Его поцелуи были нежными и глубокими.

«Неужели он еще может?..» – мелькнула шальная мысль.

Ответа на этот вопрос в тот день Фира не получила. Они выпили чаю, поговорили о Лизоньке, и Яков отвез ее домой. По дороге они условились о следующей встрече.

В ту ночь Фира почти не спала. Григорий опять не ночевал дома, и это ее впервые обрадовало.

«Что со мной? Мне никогда не было так комфортно и спокойно, как с этим семидесятидвухлетним генералом. Как странно, но я хочу продолжения…» – думала она, ненадолго проваливаясь в дрему.

…Ничтожество Александр навсегда исчез в прошлом. Белозубый эгоист Гриша, хотя еще и находился рядом, но тоже оставался где-то там, в глухой стороне. А сейчас она связала свою судьбу с человеком, с которым у нее не могло быть общего будущего. Бедная Фира…

Яков ждал ее за углом, сидя в машине. Они сразу поехали на дачу. В доме было тепло, пахло картошкой, жаренной с луком, – видимо, Яков специально заезжал сюда, чтобы подготовить дом для Фиры.

Его забота трогала, в ней было не только что-то истинно мужское, но и отеческое, а Фире в последнее время именно этого и недоставало.

– Лизу можно послезавтра забирать. – Фира попыталась переключить свои мысли на реальность.

– Хорошо, Фирочка! Спасибо тебе. Ты вдохнула в меня молодость. Теперь у меня в жизни три женщины. Ты, Лизонька и жена.

– Переставьте приоритеты, Яков!

– Не называй меня на «вы», пожалуйста. Я еще совсем не старик. Глупейшее заблуждение, что после шестидесяти лет нас списывают как мужчин. Если человек мыслит, творит, да еще и любит, он молод.

Яков подошел к Фире и начал ее целовать, потом взял на руки и отнес в спальню. Фира поняла, что безумно хочет этого мужчину. В его объятиях она чувствовала себя красивой и желанной. Это ощущение женщине может дать только мужчина, влюбленный в нее. К кульминации они подошли вместе…

Потом Яков принес бокалы с красным вином и тарелку жареной картошки…

Глава 4

Время шло. Летело время. Фира не заметила, как миновали три года. Весь этот период она была по-настоящему любима и счастлива. Она даже как-то забыла, что рядом с ней живет в качестве мужа совсем чужой ей человек. Надо было на что-то решаться. Но как? Все это вовсе не просто. Но неумолимая судьба вновь подтолкнула ее.

В один прекрасный день во время обеда к ней подошел коллега – бывший однокурсник.

– Фира, зачем ты терпишь этого прохвоста? Вчера его застукали в сестринской с Верой, операционной сестрой… Он просто сволочь, твой Гришка! Похотливый хам.

Фира решилась. И дома твердо сказала Григорию:

– Мы расстаемся. Делить нам нечего. Я помогу тебе собрать вещи.

– Я люблю тебя, Фирочка! – Григорий явно растерялся. – Что за странная мысль пришла в твою милую головку? – Впервые не он бросал, а его бросили.

– Ты не перепутал? Фирочка или Верочка? Давай расстанемся как интеллигентные люди.

Не получилось. Был очередной в ее жизни скандал. Из нормального мужчины Гриша превратился в сварливого, мерзкого мужика:

– Ты хромая, уродливая дура! Кому ты нужна?

– Пошел вон! – спокойно сказала Фира.

Вечером она рассказала о произошедшем Якову.

– Давно надо было гнать этого подонка! – отрубил генерал.

Все, что касалось Фиры, он воспринимал с трепетом. Он обожал эту женщину – последнюю любовь в его жизни. Он знал, что счастье отпущено им на очень короткое время.

– Я все надеялась забеременеть, – робко призналась Фира. – Я столько лет мечтаю о ребенке…

Яков долго и нервно шагал по комнате, раздумывая. Потом решительно сказал:

– Ты обязательно родишь. Но не здесь. Тебе надо серьезно лечиться, а это возможно только в Америке. Тебе тридцать лет – время рожать, ведь шансы с годами уменьшаются. Мне скоро семьдесят пять… Тебе нужен молодой здоровый мужчина.

Фира в ужасе забилась в угол кресла, разрыдалась:

– Я не могу, Яша, я не могу оставить тебя! А мама? Я не хочу никакой Америки! Я никуда не поеду!

У нее началась истерика, она дрожала, захлебывалась слезами.

– Молчать! – рявкнул генерал, словно на плацу. – Слушать сюда!

Фира вздрогнула от его окрика, взяла себя в руки, вытерла слезы.

– У меня есть племянник. По матери он еврей. Их родня давно присылает вызовы из Америки. Он мне очень обязан и сделает все, как я скажу. Вы оформите фиктивный брак и уедете. Может быть, вы полюбите друг друга, кто знает?

Фира смирилась, больше не спорила. Всю ночь они занимались любовью. Все, что не позволял ему возраст, Яков компенсировал нежностью и опытом, больше в ее жизни таких искусных мужчин не было.

Яков познакомил племянника Виктора с Фирой. Преодолевая общую неловкость, они несколько раз встретились, вскоре зарегистрировали брак, но жили врозь, ожидая вызов из Америки. Мама Фиры эмигрировать категорически отказалась.

– Я уже стара, мне трудно менять старый дом на новый. Да и могилка Яшеньки здесь… Куда мне от нее? – Доводы были слабые, чувствовалось, что за ними прячется что-то более серьезное.

Фира тоже боялась ехать и не хотела ничего менять, но только так могла воплотиться в жизнь ее мечта – родить ребенка. Желание материнства, как навязчивая идея, двигало Фирой против ее воли, но одно она знала твердо: без мамы она ни в какую Америку не поедет.

В конце концов мама привела главный довод.

– Фирочка, я не хотела тебе говорить, но я очень больна, у меня уже полгода кровотечения… – тихо сказала она как-то утром.

– Срочно в больницу! – Фира позвонила Яну, и через полчаса его машина остановилась возле дома.

Маму сразу же госпитализировали, а через два дня прооперировали: непроходимость кишечника.

Друг Фиры, делавший операцию, сказал ей все, как есть:

– Рак ободочной кишки. Метастазы в печень. Поздно… Я сделал все, что мог.

– Сколько? – Фира смотрела на коллегу со страхом. И с надеждой.

– Может быть, месяц, – уверенности в его голосе не было.

Вечером Фира встретилась с Яковом.

– Ты, моя девочка, сильная! Ты все выдержишь. Это страшно, необратимо, но жизнь не останавливается, – он бережно прижал к себе Фиру, словно хотел вобрать в себя ту невыносимую боль, которую испытывала его любимая. – Держись.