Читаем без скачивания Невероятное - Денис Серебренников

– О, Даркен! Что, опять в Нью-Хиллзе был? Да брось ты ездить туда, – сказал механик, отложив в сторону журнал. – Позавчера мы и здесь славно погуляли, верно, Мартин?

– Угу, – угрюмо отозвался тот. – Так славно, что я потом целый день головой маялся.

– Пить меньше надо, а то выгонят из Космофлота. Не надоело наносить бомбовые удары по печени? – Вилли поочередно пожал руки всем в зале. – Что, никого нового не будет в этот раз?

– Не, не должно быть. Экипаж у нас полный, а вот на 29-м и 17-м людей не хватает. Всех новичков к ним направляют. На грузовых тоже проблемы. Маловато сейчас молодняка идет к нам…

– Да, есть такое.

– На пятнадцатый, говорят, такие девчонки-программисты пришли – модели!

– Хм, посмотрим, какими они уйдут, – пессимистично заметил Мартин.

– Беременными!

– Слушай, Даркен, одолжи мне три кредита. После вылета верну, – попросил молодой паренек – эксперт по обслуживанию корпуса корабля. – Надо срочно позвонить брату, а я монеты забыл…

– У самого нет, я никогда не беру в полет, – огорчил его Вилли.

– Черт, что ж вы все такие жадные? Знаю же, что есть, – обиделся парень.

Механик хмыкнул, пошарил по карманам и извлек три медных кругляшка:

– Держи, только попробуй не отдать потом! Знаю я вашего брата.

– Спасибо, – эксперт побежал в главный зал к телефону.

Постепенно подходили остальные члены команды. Собравшийся экипаж – одиннадцать человек – ждал прибытия капитана, получающего задание перед вылетом. Вскоре пришел и он, как всегда чисто выбритый, в своем любимом костюме с нашивкой «За беспорочную службу». Пятидесятидвухлетний Джон Стайер летал очень давно, по его собственным словам «еще в Империи, когда только начинали с Марса минералы вывозить». Педантичный, он любил точность, физические задачи и книги по философии. Большую часть свободного времени он проводил в своей каюте за кроссвордами или чтением. Сложно было что-то сказать о его отношении к войне. Капитан никогда не пытался спорить с руководством, не отзывался негативно о членах правительства. Приказы выполнял исправно, инициативу во время вылетов обычно не проявлял, что не раз спасало имперские грузовые планетолеты от захвата или уничтожения. В прославлении Союза замечен не был, в отличие от фанатичного пилота. Джон прилежно выполнял свою работу, потому что ему хорошо платили, потому что он привык так поступать, а на политику и идеологию ему было наплевать. Его точку зрения разделяли еще минимум двое в экипаже С28.

– Сегодня нам поставили задачу патрулировать двенадцатый сектор, не допуская имперские корабли к нашему конвою, который завтра направится к лунной базе. Вылет будет продолжаться восемь дней. Взлетаем через пятнадцать минут. Вопросы есть? Тогда приступим к выполнению задания, – Стайер по-военному повернулся и вышел из зала.

– Мой седьмой вылет, – прошептал молодой медик Зиммер. – Каждый раз волнуюсь. Вроде пора привыкнуть, но…

Он не договорил. За стеной загрохотал ленточный погрузчик, похоже, на поле перемещали срочные грузы. Члены команды дошли до стеклянных ворот в конце коридора, через которые виднелось начало бескрайней бетонной площади. Встроенный в них фотоэлемент часто портился. Вот и сейчас, когда все остальные прошли, стеклянные ворота задвинулись раньше, чем следовало, зажав между створками механика. Яростно зашипев, Мартин рывком высвободился, чуть не порвав одежду.

Взлетное поле встретило экипаж жарой и гулом двигателей. Было что-то прекрасное и одновременно жуткое в этих гигантских боевых кораблях, способн¬ых как доставлять пассажиров и грузы с планеты на планету, так и уничтожать целые города – все зависело от поставленной задачи. Люди двигались вдоль серых громадин, которые техники готовили к вылету. К некоторым уже подогнали буксиры – здоровенные восьмиосные махины. Многие корабли были повреждены, у одного, тоже С-серии, вообще отсутствовал двигатель, а в корпусе зияла метровая пробоина. Вилли представил, что творилось внутри грузового отсека после разгерметизации, и отвернулся. На ум пришла старая байка, как кого-то когда-то высосало в космос через двадцатисантиметровую дыру. На металле, говорят, не осталось даже следа крови…

Планетолет С28 представлял собой восьмидесятиметровый остроугольный треугольник со скругленными краями и углами, с четырьмя маневровыми двигателями и корпусом, выполненным из титанового сплава. Гладкая и обтекаемая форма была необходима для взлетов и посадок на планету, трение в атмосфере достигало невероятных значений. В прошлом остались неказистые ракеты, тяжелые и ненадежные. Уже в космосе листы обшивки на «крыше» раздвигались, обнажая шесть электромагнитных орудий, по три с каждой стороны, антенны дальней радиосвязи и прочее оборудование. Вообще С-серия задумывалась не как боевая, но крайне удачная компоновка сделала из грузовиков прекрасных универсальных бойцов. Серия пользовалась заслуженной популярностью у обеих враждующих сторон. За орудия и за сброс бомб отвечали два оператора вооружения, одним из которых и являлся Вилли. Через несколько месяцев его теоретически должны были повысить до пилота, потом до штурмана, а затем, спустя еще десять лет, после дополнительной подготовки, сделать капитаном. Именно это и было мечтой Вилли Даркена с тех пор, как он впервые увидел из окна школы взлетающий планетолет. С тех пор мир изменился до неузнаваемости, но мечта осталась прежней.

По отполированным ботинками некогда рифленым ступеням приставленного трапа все поочередно поднялись к открытой двери. Из полумрака корабля навстречу экипажу вышли два хмурых техника, несущих рюкзаки с инструментами. Они отдали честь капитану и направились к своей машине, где их дожидался небритый толстяк-водитель. Видно было, как сильно ему хотелось курить: руки нервно лезли в карман, пытаясь найти несуществующую пачку сигарет, губы подергивались, пытаясь ощутить желанную бумажную трубочку с табаком. Но правила были строги, за нарушение могли и выгнать с работы. А работой на космодроме дорожили, ведь тут были и достойная зарплата, и социальные гарантии, и пока адекватные трудовые нормы.

Джон Стайер дождался, когда его подчиненные зайдут внутрь, и нажал большую квадратную кнопку на стене. С легким шипением толстая герметичная дверь закрылась, отрезав все шумы космодрома. Космолетчиков не зря сравнивали с подводниками. Велика ли разница, находишься ли ты под водой или летишь в космической пустоте? Одна серьезная пробоина корпуса – и внутрь в виде океанской воды или абсолютного вакуума уже хлещет твоя смерть. В наступившей тишине было слышно лишь дыхание людей да звук работающих генераторов. Реактор – сердце корабля – был запущен.

В специально оборудованном отсеке у входа находились персональные раздевалки. Вилли облачился в серо-голубую форму Космофлота. Штаны и футболка из легкой, но прочной ткани изготавливались под заказ для каждого конкретного космолетчика, внутри планетолета важны были практичность и удобство. Вилли не удержался и полюбовался на новый комплект формы в зеркало: одежда сидела идеально, портные знали свое дело.

– Займите свои места и пристегнитесь, – капитан, штурман и пилот направились в кабину. – Скоро подгонят буксир.

– И не забудьте присесть по нужде, – подражая голосу капитана, добавил механик Хью.

Эксперт по обшивке залился краской. Хью хлопнул его по плечу и успокоил:

– Да ладно, с кем не бывает. Перегрузка – штука коварная…

Вилли и его коллега, мускулистый тридцатилетний негр Брайан, поднялись в помещение для стрелков. Устав требовал, чтобы сразу после взлета космолетчики могли в случае необходимости принять бой. Отсек площадью в десять квадратных метров находился в самом центре корабля. На одной из стен не было ничего, кроме люка, на противоположной крепились огнетушитель и аптечка первой помощи. Боковые стены были увешаны необходимой для ведения огня аппаратурой. Тут были и компьютеры, способные моментально рассчитать правильное упреждение и расстояние до цели, и многочисленные экраны, на которые выводилось изображение с внешних камер, и непосредственно пульты управления. Отсюда же после нажатия на единственную кнопку шел сигнал к бомболюку.

Вилли полулежал, пристегнувшись, на большом синем кресле, у другого пульта точно так же расположился Брайан. Потянулись долгие минуты ожидания. Каждый предавался своим мыслям. «Интересно, почему тут запрещают крепить картины? Было бы уютнее ждать», – думал Вилли.

Корпус легонько дрогнул: наверное, водитель буксира по неопытности задел за стойку носового шасси. В мирное время его бы как минимум оштрафовали за нанесение повреждений планетолету. Тем временем корпус дернулся вновь: С28 поехал. Гигантский планетолет плавно, как автомобиль по ровной дороге, катился к стартовой площадке на краю космодрома. Вилли прекрасно представлял себе это бетонное поле двести метров в диаметре, закопченное, оплавленное от десятков взлетов и посадок.