Читаем без скачивания Ефрейтор Икс - Сергей Лексутов

Чуть не вывихивая шею, Мыр смотрел на ее бедра, плотоядно облизываясь. Но тут в его поле зрения попала рукоять томагавка Демы. Оказывается, она была сделана не из баклажанового дерева, а из гигантской берцовой кости. "Какому же великому человеку могла принадлежать эта кость?.. – трепеща от уважения, подумал Мыр. – Вот в чем секрет мощных ударов Демы…"

Дема непринужденно закинула ногу на ногу, развернувшись на троне так, что могла видеть Мыра, оглядела его томным взором, сказала:

– Что ж, вожди, вы пожелали заключить мир – я не против… – и скучающе зевнула. После чего затянула звучным голосом:

– Решеньем единым народов свободных…

– вожди разом вскочили и грянули слаженным хором:

Вожди разногласий отбросили груз!Да здравствует способ, которым народыНавеки скрепили свой мирный союз!Славься Мурзилия наша свободнаяДружбы народов надежный оплот!Факт единения – воля народная,Нас до бескормицы не доведет.

На столь представительном собрании по традиции требовалось изъясняться только высоким штилем, поэтому Мыр, как самый старший по званию после Демы, разумеется, поднялся и запел, игриво, как бы подшучивая над идеей всеобщего мира:

В безоблачной МырзилииМырзилии моейТакое изобилиеУпитанных людей!И каждый полон гордости,Что он уже дорос,Когда его под соусом возложат на поднос!Нельзя в таком вопросе ни медлить, ни спешить,Но к ужину нам надо с питанием решить…

– чтобы не осталось недомолвок, Мыр добавил грубым языком, задумчиво почесывая свой могучий живот:

– Мы можем заключить мир лишь в том случае, если решим проблему питания. Кого мы будем есть?..

Быр встрепенулся на троне, крутанулся в одну сторону, в другую, проговорил грубо:

– Эка проблема… Кормятся ведь жадры, никого не убивая. Основная масса жадров делает нам ножи и томагавки. В виде платы они срезают у клиентов ломтики мяса с филейных частей. Они достигли в этом такого мастерства, что клиенты не испытывают никакого неудобства… – спохватившись, Быр вскочил с трона и запел дребезжащим голосом, немилосердно фальшивя:

Так давайте устроим большой хоровод!Пусть все члены племен сразу встанут в него!Пусть повсюду звучат только радость и смех,Пусть без слов станет способ приемлем для всех,

– отдуваясь, он сел на трон, и принял задумчивый вид.

Видимо упоминание о жадрах вывело Пыра из задумчивого посасывания огрызка кости. Проглотив огрызок, он вскочил на сидение трона ногами, вырвал из-за пояса свой томагавк, завертел им над головой, и заверещал фальцетом:

Мне костью обглоданной рот не закрыть.Я вас призываю вне пола и ранга,Спасайте Мырзилию. Надо спешить.Всех жадров приказом сослать на баданга.Настал исторически важный момент!Собратья, хватай томагавки и плети!Кто будет не с нами – пойдет на обедВсем тем, кто за Родину нашу в ответе!

– и добавил, на совсем уж непереносимой слухом ноте: – Бей жадров! Спасай Мырзилию!!!

Дема, благосклонно улыбаясь, лениво захлопала в ладоши.

Быр, пытаясь перекричать Пыра, заверещал:

При чем тут жадры?! Зачем их бить?!

Дема послала и ему благосклонную улыбку, и живее захлопала в ладоши.

– Бей жадров! Они везде! Они всюду! Они всем втираются в доверие! Бе-е-е-е-й!!! – орал Пыр.

Мыр понял, что это надолго. Соскочив с трона, он обшарил все карманы своей набедренной повязки, но не нашел ничего съедобного. Тогда он сдернул с головы шлем, выломал из него костяную пластинку с изречением древнего вождя, и ловко уклоняясь от свистящего лезвия томагавка, сунул ее в раззявленный рот Пыра. Тот замолчал.

Тяжело отдуваясь, Мыр вернулся на свой трон, ворча:

– Молодой, глупый… Не понимает… Если мы побьем жадров – кто будет делать нам томагавки? Кто будет готовить нам претендентов? Где нам еще найти таких поваров? Да и какой толк их убивать, если они ядовиты?..

– Они вполне съедобны, – вдруг совершенно спокойно сказал Пыр, вытащив изо рта кость, и внимательно ее оглядывая. – Они сами о себе распустили этот слух. Ведь жадры всегда служили поварами. Когда им приходилось готовить к столу соплеменника, они отравляли его мясо…

Мыр не успел заткнуть ему рот. Быстро глянув на Дему и Быра, понял, что это страшное известие не произвело на них никакого впечатления. Уже поняв, что чинное собрание превратилось в безобразное сборище безответственных смутьянов, ни на что не надеясь, упрямо повторил:

– Нельзя есть жадров. Некому тогда будет делать для нас томагавки, и готовить вкусные блюда…

– В конце концов, почему мы должны сразу решить, кого есть? – заюлил Быр. – Это решится само собой. Можно есть смутьянов. Можно, как жадры, есть понемножку друг друга. Да мало ли как? Для начала, надо заключить союз, а там видно будет…

– Правильно! – облегченно вздохнув, подхватил Мыр. – Поскольку наша благословенная земля называется Мырзилией, а меня звать ее именем, – ничего не поделаешь, традиция, – я считаю, что все должны подчиняться мне.

Дема впервые потеряла терпение. Упруго вскочив с трона, она вскричала:

– Во-первых, ты лжешь! Есть традиция твоего племени называть вождя Мыром, но наша земля называется не Мырзилией, а Мурзилией! А во-вторых, почему кто-то должен быть главным? У нас все равны… – Дема тут же взяла себя в руки, и попыталась гармонизировать собрание. Она вдохновенно запела:

Я знаю, как она красива.И знаешь ты, и знает он…Как "ужин" выдохну – "Мурзилия",И сердце мне наполнит звон.И будет так. Не к ужину – к утру:Явим единство, пусть в желудке пусто…И заново повериться добруПод хруст костей то радостный, то грустный,

– закончив, она величественно воссела на трон.

Но Мыр все равно оставил за собой последнее слово, пробурчал под нос:

– Какая разница; Мыр или Мур…

Дема подняла свой томагавк, терпеливо заговорила:

– Вот, видите, его рукоятка сделана из кости могучего вождя, когда-то приведшего наши племена к Великой Цели. Его звали Мурза. Вот здесь, на этой рукоятке, все записано магическими письменами. Когда-то племена жили в дикости, питались баклажанами, и летали в небе на каких-то крылатых тварях, подобно отравленным стрелам смутьянов. Но могучий вождь Мурза повел их к Великой Цели, и вот мы живем на нашей благословенной земле, прозванной Мурзилией.

Все долго молчали, подавленные величием древнего предания. Наконец Мыр все же решился взять инициативу в свои руки:

– Тогда я предлагаю самое лучшее решение: надо наш союз закрепить браком между мной и Демой.