Читаем без скачивания Невинность и соблазн - Николь Джордан

Оказалось, что совершенно невозможно игнорировать эту призывную мужскую улыбку, и Розлин внезапно поняла, почему женщины с таким азартом преследуют герцога.

– В таком случае прошу извинить меня, – пробормотала она, досадливо морщась: слишком нерешительно звучал ее голос.

Его пальцы все еще сжимали ее запястье.

– Вы уже заняты?

– Занята? – недоуменно переспросила она.

– У вас уже есть покровитель?

Он говорит с ней, как с женщиной легкого поведения! Розлин уже хотела солгать, что покровитель у нее есть, но в этом случае ей пришлось бы назвать его имя, и Арден скорее всего легко разгадает ложь.

– У меня нет покровителя.

– В таком случае почему бы вам просто не назвать цену? Терпеть не могу торговаться!

Девушка ошеломленно охнула.

– Вы просите меня быть вашей… содержанкой?!

Он ответил недвусмысленной усмешкой:

– Если только у вас нет других предложений. Да, я прошу вас стать моей содержанкой.

– Но мы совершенно не знакомы, ваша светлость. И вы совсем меня не знаете.

– Знаю достаточно, чтобы найти вас прелестной и желанной. Или необходимо что-то еще?

– А вдруг я окажусь злобной фурией?

– Я готов рискнуть. Тысяча фунтов в год за доставленное удовольствие. Половина, если мы решим расстаться раньше.

Потрясенная Розлин не могла вымолвить ни слова, и он, немного подумав, кивнул, словно пришел к решению:

– Хорошо, две тысячи. И разумеется, я согласен оплачивать все ваши расходы, дом и экипаж, плюс деньги на туалеты и драгоценности.

Розлин невольно развеселилась. Сумма для неопытной куртизанки казалась невероятной, хотя она знала, что Фанни зарабатывала в несколько раз больше.

– Как вы можете быть уверены, что я того стою? – Его глаза смешливо блеснули.

– Ваша красота достаточно привлекательна, чтобы удовлетворить мои изысканные вкусы, – пояснил он, небрежно пожав плечами. – И я научу вас всему, что необходимо знать.

Розлин понимала, как глупо с ее стороны злиться из-за его щедрого предложения: ведь она приехала на бал полусвета и в глазах герцога не могла быть никем, кроме куртизанки Но после других постыдных предложений, полученных ею за последние несколько лет, она не могла спокойно реагировать на вещи подобного рода.

– Думаю, самым верным будет поблагодарить вас за великодушие, ваша светлость, – холодно бросила она, отнимая руку, – но мне придется отказаться.

В голосе ее отчетливо звенели льдинки. Расслышав это, герцог снова вскинул брови.

– Конечно, изобразить нерешительность, чтобы увеличить цену, – вполне обычная практика среди подобных дам, но вы должны знать, что я ненавижу притворство.

– Я не назначаю цену! – взорвалась Розлин. – И не пытаюсь притворяться! Просто у меня нет никакого желания иметь такого любовника, как вы… даже несмотря на вашу блистательную репутацию.

– Если желаете увериться в моих талантах, я к вашим услугам.

– В этом нет необходимости. Я ни в малейшей степени не сомневаюсь, что слухи, которые ходят о вас, – чистая правда.

– В таком случае, может, стоит испытать степень вашего умения?

И не успела она опомниться, как он подступил еще ближе и сжал ладонями ее лицо.

– Поцелуй меня, любовь моя, и дай мне испытать силу твоих чар.

Его дерзость застала ее врасплох. Розлин оцепенела от возмущения, когда герцог нагнул голову и поймал ее губы своими.

Поцелуй испугал девушку не только своей неожиданностью, но и поразительным воздействием на ее тело. Его тубы прижимались к ней с чувственной настойчивостью, которая была не только нежной и волнующей, но и безумно возбуждающей. Ее целовали и раньше, но никогда так, как сейчас.

К тому времени, как его рот скользнул к ее уху, а зубы прикусили мочку, сердце Розлин бешено колотилось.

– У тебя вкус невинности, – пробормотал он, на удивление хрипло. – Ты очаровательная актриса, но со мной это совершенно не обязательно.

– Это не притворство, – дрожащим голосом призналась Розлин. – Я действительно неопытна.

Он отстранился, ровно настолько, чтобы окинуть ее скептическим взглядом.

– Я предпочитаю честность.

– Вы не верите мне?

Кончиками пальцев он обвел ее губы.

– Скажем так: я позволю себя убедить. Иди сюда, сладенькая…

Он снова нагнулся и поцеловал ее, на этот раз более страстно. Встревоженная собственной реакцией, Розлин попыталась ретироваться, но Арден рывком притянул ее к себе, давая ощутить упругость и жизненную силу своего тела.

Потрясенная его поразительной чувственностью, Розлин жалобно застонала. Невероятно, до какой степени ее возбудили объятия мужчины! Когда он, наконец, отстранился, она подняла на него затуманенные глаза.

Он ответил сожалеющей улыбкой:

– Признаюсь… женщины крайне редко производят на меня столь сильное воздействие. Ты тоже чувствуешь это, Красотка. Не отрицай!

Он сказал правду. Она впервые испытывала нечто подобное, эту безжалостную мощь притяжения, возникшего между ними. Этот всепоглощающий жар и желание. Мучительное желание.

Стараясь сохранить хотя бы некое подобие самообладания, Розлин откашлялась.

– В самом деле? – беспечно рассмеялась она. – Такая самонадеянность просто поразительна, ваша светлость! Да и тщеславие у вас чрезмерно раздуто, если вы вообразили, что я готова прыгнуть к вам в постель.

Медленная, чарующая улыбка, которой он одарил ее, была невыносимо порочной, невыносимо обольстительной… и достаточно чувственной, чтобы околдовать святую.

– Постель вовсе не обязательна. Мы можем воспользоваться тем диванчиком, что позади нас. И заодно познакомимся поближе.

– Не имею ни малейшего желания знакомиться с вами ближе.

– Может, я смогу изменить ваше мнение?

Он поднял руку и провел теплыми пальцами от ложбинки на шее к холмикам грудей, вздымавшихся в глубоком вырезе костюма пастушки.

– Ваша светлость… – запротестовала Розлин, но он властно закрыл ей рот очередным поцелуем. А когда взвесил на ладони едва прикрытую, шелком грудь, шок лишил ее возможности двигаться. Сегодня она не надела корсета и поэтому ощущала жар его ладоней сквозь тонкую ткань.

Не прерывая поцелуя, он продолжал гладить ее тело в вырезе платья, и даже проник дальше, в ложбинку между грудями. Потом его пальцы стиснули край декольте и легонько потянули. Ничем не стесненные холмики вырвались наружу.

Розлин охнула, когда прохладный ночной воздух коснулся ее разгоряченной плоти. Но не произнесла ни слова упрека, даже когда чувственные поцелуи герцога внезапно оборвались, а сам он откинулся назад.

Розлин затаив дыхание, продолжала молчать, пока его большие пальцы медленно обводили затвердевшие вершинки. Из горла вырвался тихий стон. Ленты шляпки выскользнули из ослабевших пальцев.