Читаем без скачивания 33-я армия, которую предали - Сергей Михеенков

Но Ефремов и сам постоянно учился. Жадно читал военные журналы, книги. Умел учиться и у своих товарищей, и у своих командиров, и у подчинённых.

Вот какую характеристику получил комдив Ефремов Высшей аттестационной комиссией при РВС СССР. Документ датирован 28.05.29.

«Энергичный, инициативный, дисциплинированный работник. Общую военную подготовку имеет удовлетворительную. В оперативных и тактических вопросах разбирается. Имеет боевой опыт. Руководство подготовкой частей дивизии – правильное. Руководство хозяйственной жизнью частей – правильное, хороший администратор. С обязанностями единоначальника[7] справляется, однако, как единоначальнику, необходимо уделить внимание партийно-политической самоподготовке. Работает над собой как по вопросам общеполитическим, так и военным. Хороший товарищ, скромный, не выпячивающий себя. Критически относится к себе. Указания начальника воспринимает и проводит в жизнь с должным вниманием. В обращении с подчинёнными и во взаимоотношениях с начальниками весьма корректен. Заботится о подчинённых.

Общий вывод: должности комдива вполне соответствует. Может быть выдвинут в очередном порядке комкором»[8].

В 1929 г. Ефремов получил предписание: выехать в г. Ленинград для обучения в Военно-политической академии им. Н.Г. Толмачёва на факультете единоначальников. В это время он снова встретился с Миронычем. Часто бывал у С.М. Кирова в гостях. Тот рассказывал о некоторых осложнениях в работе, которые возникли в последнее время.

Через год он вернулся в войска и получил 63-й стрелковый корпус.

А в 1930 г. поступил в Особую группу Военной академии им. М.В. Фрунзе. В числе слушателей были С.М. Будённый[9] и О.И. Городовиков[10]. Начальником и военным комиссаром академии в то время был Б.М. Шапошников[11]. Приняв дела высшего учебного заведения Советского Союза, Борис Михайлович значительно перестроил весь академический курс, отведя большую часть учебного времени оперативно-тактической подготовке слушателей. В воздухе пахло надвигающейся грозой. Лекции в аудиториях закреплялись основательной полевой практикой на полигоне в Гороховецких лагерях.

В 1933 г. Ефремов успешно окончил курс обучения и получил следующую аттестацию:

«Здоровый, энергичный, выносливый строевой командир. Пришёл в академию с большим практическим стажем Гражданской войны, с ограниченными знаниями в области общей тактики и штабной службы, с достаточным политическим развитием, недостаточно грамотный.

Академический курс усвоил хорошо, значительно вырос в области тактического развития и оперативного искусства, хорошо изучил технику штабной службы. Пополнил политические знания, значительно повысил грамотность, изучил дополнительно английский язык[12].

За время нахождения в академии к обязанностям своим как слушателя, так и обязанностям курсового старосты относился с полной внимательностью. Дисциплинирован, тактичен, во взаимоотношениях с окружающими хороший товарищ. В работе ровный и спокойный, не растеривающийся в боевой обстановке.

Вполне заслуживает должности командира стрелкового корпуса, единоначальника. К штабной работе менее пригоден, по свойствам своего характера, безусловно, более будет полезным на строевой службе»[13].

На аттестационном листе есть резолюция Б.М. Шапошникова: «С аттестацией и выводами согласен. Достоин выдвижения на должность помкомвойск округа»[14].

Затем была служба в должности командира 12-го стрелкового корпуса. Корпус дислоцировался в районе Саратова и Аткарска. В это время командующим Приволжским военным округом, в который входил 12-й ск, был П.Е. Дыбенко. Они продолжили не только совместную службу, но и дружбу. Их многое сближало: происхождение, Гражданская война, любовь к армейской службе, дюбовь к жизни. Они были под стать друг другу – оба под два метра ростом. Сближало их и общее крестьянское происхождение, и полуголодное детство.

В свободное от службы время у них было общее увлечение: стрельба в тире. Третьим партнёром-стрелком был комкор И.С. Кутяков. Стреляли на пари. Мишень – горящая сигарета, вставленная в мундштук. Побеждал тот, кто перебивал сигарету ближе к мундштуку, не повредив его. Проигравший покупал коробку шоколада. Так пишут биографы.

В мае 1937 г. П.Е. Дыбенко получил назначение в Ленинградский военный округ. Отбывая к новому месту службы, исполняющим обязанности командующего Приволжским округом назначил своим приказом Ефремова.

Их дружба вскоре, со всеми её подробностями, темами бесед, связями и прочим, станет предметом пристального интереса следователей НКВД…

Ему присвоили очередное воинское звание, комкор, и назначили командующим Приволжским военным округом. Но вскоре направили в другой военный округ – Забайкальский. В Куйбышеве его сменит сам маршал Тухачевский, неожиданно освобождённый от должности первого заместителя наркома обороны. Вот уж странное назначение, думал тогда Ефремов. На место комкора – маршал. С понижением. Что-то в стране происходило, чего он пока понять не мог. Разговаривать на эту тему, даже с близкими ему людьми, кому безгранично доверял, не любил. А любителям поговорить на эту тему замечал не без иронии: бережёного бог бережёт, а болтуна конвой стережёт…

И Мироныч погиб совершенно нелепо и непонятно.

Служба, однако, в Забайкалье оказалась недолгой. И прервана она была телефонограммой наркома обороны К.Е. Ворошилова: срочно прибыть в Москву.

Ехал в Москву и думал: или новое назначение, или суд скорый… В стране шли аресты. Уже расстреляны маршал Тухачевский, начальник Военной академии им. М.В. Фрунзе командарм II ранга Корк, командующий Белорусским военным округом командарм I ранга Уборевич. Уборевича тоже вызвали в Москву звонком и ссадили с поезда в пути, в Вязьме, а в Москву привезли на «Маруське» и – прямо на Лубянку, во внутреннюю тюрьму НКВД… Замнаркома обороны и Начальник Политуправления РККА Гамарник был поспешно уволен из армии и застрелился. Газеты писали: «Бывший член ЦК РКП/б/ Я.Б. Гамарник, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами и видимо боясь разоблачения, 31 мая покончил жизнь самоубийством». Расстрелян начальник Управления по начсоставу РККА комкор Б.М. Фельдман. Командующий Киевским военным округом командарм I ранга Якир. Эйдеман, Примаков, Гай, Фельдман. Военно-троцкистский заговор… Все были признаны виновными. Измена родине… Измена Рабоче-Крестьянской Красной Армии… В составе Верховного суда, который рассматривал дело, Блюхер, Шапошников, Будённый, Дыбенко. Ошибки быть не могло. В «Правде» был опубликован полный список заговорщиков и приговор.

Вспомнилось лето 1921 г. … Тамбовщина… Операцией по ликвидации банд Антонова руководил тогда Тухачевский. Требовал жестоких мер. Выговаривал и ему, Ефремову, что либеральничает с мужиками. Вспомнился вырезанный под Злотовкой Коммунистический интернациональный отряд имени Троцкого. У многих убитых торчали вилы. В одном селе крестьяне ему рассказали: Герасим Павлович Антонов – бывший народный учитель, а с ним ещё двое – Авдеич, бывший прапорщик Авдеев, и Тулуп, парень из крестьян. Никакого зла, мол, им Антонов не чинит. А вот от губпродкомиссара Гольдина, который сидит в Тамбове и рассылает во все уезды и волости свои отряды, спасу нет. Зерно осенью из амбаров выгребли всё подчистую! А зимой от голода дети перемёрли…

С Якиром вместе служил друг детства Ефремова комбриг Д.Г. Егоров. После расстрела троцкистов 12 июня прошлого года в округе начались аресты. Даниила начали трепать по партийной линии. Нагрянула проверка. В отчётах появилось нелепое: «Враг народа…» Обо всём этом Ефремову рассказал Павел Егоров. Тогда начали думать: что можно сделать, чтобы отклонить абсурдное обвинение, спасти друга и брата. И Ефремов послал на имя С.К. Тимошенко[15], который командовал Киевским военным округом, хороший отзыв о Егорове. Он написал, что комбриг Д.Г. Егоров – честный, преданный родине офицер, что знает его с детских лет, что служил с ним вместе в Карелии во время карело-финской войны 1922 г., что ручается за него. Тогда это подействовало. Дело закрыли.

А недавно арестован Павел Ефимович Дыбенко. Судьба его неизвестна. Заместитель командующего Приволжским округом Кутяков, с которым впоследствии они вместе учились в Военно-политической академии им. Н.Г. Толмачёва, уже расстрелян. Вот уж кто любил поговорить на эту тему. Из них троих, игравших в тире на пари, на коробку шоколада, на свободе, при должности и орденах остался только он один.

В прошлом году, летом, этот громкий процесс и расстрел. «Военно-троцкистский заговор». Тогда в какое-то мгновение он тоже поверил в заговор. Но когда начались аресты в нижних эшелонах, когда люди из ведомства Ежова начали выхватывать командиров корпусов, дивизий… Ефремов хорошо знал комкора Кутякова. Какой он враг народа? Болтун – да. Но враг народа… Говорят-то другое, что Клим с Семёном испугались оппозиции, что их скоро потеснят люди помоложе. Вот и бросили в атаку свою Первую конную… Ефремов давно знал о неприязни Ворошилова к Тухачевскому. Избавился Клим от ненавистного ему «красавчика-дворянчика». В 1928 г., когда из Москвы с Казанского вокзала в запертом вагоне был выдворен Троцкий, именно Ворошилов и Будённый настояли перед Сталиным, чтобы следом за своим покровителем из Москвы убрался и Тухачевский. Что и говорить, конечно, Тухачевский провалил Варшавскую операцию, и Первая конная кое-как спасала положение. Но судили-то его не за варшавский разгром…