Читаем без скачивания МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX - Скотт Иэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мне нужна эта штука» — пробормотал я, брызжа слюной, даже не подумав, как пронесу этот двухсотфутовый кусок резины в аэропорт и на самолет до Нью-Йорка. Я взял одну его сторону, но она была такой тяжелой, что я смог только оторвать ее часть от земли. Я попробовал его катить. Трава была влажной, ноги скользили, и я упал. После пары минут борьбы с этой штукой, у меня устали руки, я сдался и положил ее на место.
«Давай убираться отсюда» — сказал я. Мы уже возвращались, когда я заметил вдалеке мигающие полицейские огоньки там, где Хизер припарковала свою машину, ожидая нас. Я был так пьян, что не думал, что мы сделали что-то противозаконное. Не, ну правда, что мы сделали? Мы чуток обежали базы. Ничего не сломали. Я даже ничего не украл.
Тогда мне и в голову не пришло, что может нам стоило выбрать ДРУГОЙ путь, перелезть через ДРУГОЙ забор и убраться оттуда ко всем чертям. Но мы вышли прямо через парадный вход. Ворота, через которые мы перелезали, уже были открыты. Там стояли гольф-мобили, охранники и три полицейские машины. Хизер сидела у обочины. Мы вышли, я помахал ей рукой и сказал «Привет», широко улыбаясь. Коп схватил меня, швырнул на капот, заломил руки за спину и одел наручники. Второй остановил Анжелу и надел на нее наручники. Я был в шоке. Я спросил: «Какого черта?!»
«Закрой варежку» — рявкнул коп.
«А что я сделал?» — возразил я. «Я не сделал ничего такого».
Затем он бросил меня на обочину и сказал: «Да ладно? А как насчет незаконного проникновения, говнюк? А как насчет ограбления?»
«Ограбления? Какого ограбления? Я ничего не взял».
Затем один из копов сказал, что у них есть видео моей бессмысленной попытки украсть фирменный круг.
Во мне по-прежнему шумела пьяная удаль, поэтому я сказал: «Да, но я же не украл! Я оставил его там! Я выпишу вам чек, я дам вам денег. Скажите, сколько он стоит. Я прямо сейчас дам вам столько, сколько он стоит, и вы можете оставить его себе!»
Копы рассмеялись и ушли. Я сидел в наручниках совершенно обескураженный. Я посмотрел на Анжелу, она сказала только: «Бля, у нас большие проблемы».
Они не арестовали Хизер, потому что она не залезала в парк. Ее просто отпустили домой. Она сказала, что разбудит Эда, и они найдут нам адвоката. А потом уехала.
Мы с Анжелой сидели беспомощные, пока один из копов не подошел ко мне со словами: «Эй, а ты не тот парень из Anthrax?»
«Да, да, это я и есть!» Иногда неприятно, когда тебя узнают на людях. Это было послание свыше.
«Что происходит, чувак?» — спросил он.
Я сказал ему, что я безумный фэн Янкиз, тупо нажрался и захотел увидеть стадион, потому что слышал, что на его территории находится памятник Мансону. То да се, я решил обежать базы.
«Ты можешь как-нибудь меня вытащить из этой переделки? Меня ни разу в жизни не арестовывали».
Он сказал, что посмотрит, что можно сделать. Он поговорил с другими копами. Одна из машин уехала. Я подумал, что это добрый знак. Коп Anthrax о чем-то разговаривал с охранниками Ледженс Филд. Двадцать минут спустя парни из Ледженс уехали на своем гольф-мобиле. «Да!! Давай, коп Anthrax!» Я решил, что он вытащил нас из этого дерьма, и собирался отправить ему кучу мерча группы в благодарность. И тут охранники вернулись. Хороший коп подошел ко мне и сказал: «Ладно, у меня для тебя хорошая и плохая новость. С какой начать?»
«Давай с плохой».
«Я поговорил со своими приятелями офицерами, и они согласились отвезти тебя домой к другу. Им по правде нет дела. Меньше бумаг. Я сказал им, что ты парень из группы».
«И это плохие новости? Я могу быть свободен?»
«Нет» — объяснил он. «Охранник Ледженс Филд сказал, что им нужно созвониться с управляющим. Они не могут так оставить это дело».
Вот и плохие новости. Они позвонили владельцу Янкиз Джорджу Штейнбреннеру, который жил в Тампе. Было пять утра, и если вы знаете хоть что-то о Штейнбреннере, то вы должны знать, что у него репутация гребанного скряги. Не просто так его называли Генералом, Фюрером и Кайзером. У меня упало сердце. Я связался не с тем чуваком. Штейнбреннеру сообщили, что я гитарист популярной группы, просто совершил глупую выходку, и бывший владелец Янкиз ответил: «Да мне насрать, кто он. Он пойдет в тюрьму».
Я сказал копу Anthrax, в котором быстро терял веру: «Ладно, а какие тогда хорошие новости? Ты можешь нас где-нибудь высадить, и мы разрулим все позже?»
«Нет, не могу» — ответил он. «Все уже есть на бумаге. У меня будут большие проблемы. Охранники вызвали копов и написали заявление. Ты арестован».
До этого момента все казалось дурным сном, и вдруг, по мере того, как алкоголь начал выходить, я начал врубаться в реальность происходящего. Но я еще не услышал хорошую новость. Тогда-то коп объяснил, в чем мне повезло. Он должен был отвезти меня в центр и посадить в камеру с тридцатью маньяками — от убийц до насильников. По сути он говорил: «Ты и эта приятная молодая леди будете сидеть в клетке с матерыми преступниками, и скорее всего в конце концов вас трахнут в зад, если не повезет».
«Слушай, я не повезу тебя в центр» — сказал он. Так вот значит какой была хорошая новость. Он отвез нас в небольшой городок у черта на куличках — в двадцати пяти минутах езды от графства Хиллбери. По сути это был огромный вытрезвитель, где отсыпались те, кто управлял автомобилем в состоянии алкогольного опьянения. Это место напоминало столовую средней школы со столами и стульями и парочкой безобидного вида чуваков в отключке. Нас зарегистрировали, и как бы лучше ни было здесь по сравнению с городской тюрягой, это был отстой. Как только ты попадаешь в эту систему, ты теряешь все человеческое. Людям, работающим тут, насрать на тебя и на твою историю, и вполне справедливо. Может, если бы они были фэнами Anthrax, им было бы не насрать, но ни один из тех, с кем я говорил, не знал, кто такие Anthrax. Для них я был всего лишь очередным нарушителем порядка. Коп, который высадил нас, пожелал нам удачи и уехал.
Я сидел там какое-то время, потом меня отвели в офис, сняли отпечатки пальцев и сделали фото в профиль и анфас. Мне сказали раздеться и выдали оранжевую форму с надписью на спине «Тюрьма графства Хиллсбери». Анжеле выдали такую же, и с этого момента мы были предоставлены сами себе.
«Когда мне разрешат позвонить? Как внести залог? Что мне делать?» — спросил я. Тишина. Я не знал, что делать, со мной никто не разговаривал. Наконец, одна леди оказалась достаточно мила, что сказала: «Ты получишь свой телефонный звонок».
Она сказала, что в тюрьме есть телефон, которым заключенные могут воспользоваться в любое время, при условии, что звонок будет за счет получателя. Я поблагодарил ее за помощь. Я поклялся ей, что меня никогда не арестовывали, и я не был уродом. Я просто хотел вернуться домой. Но она уже сказала все, что хотела сказать. Она вела себя так, будто нарушила правила уже тем, что сказала хотя бы это.
Дело в том, что они слышат эту херню целыми днями напролет. Они не обращают на нее внимание. Я стал думать об Анжеле. Мне было не по себе, что я втянул ее в эту историю. Она ведь могла забить на Турмана Мансона, а теперь она сидит в тюрьме, потому что я идиот. Я все говорил ей: «Прости, прости». Она была спокойна. «Эй, меня же никто не заставлял» — сказала она. «Я тоже решила поноситься сломя голову как идиотка».
На часах уже было 6:30 утра, и я решил позвонить отцу. Еще до того, как он услышал мой голос, включился механический голос: «Вам звонит заключенный исправительного учреждения. Вы соглашаетесь на звонок согласно тарифу?» Я мог поклясться, что это известие его немного потрясло. Он сказал: «Алло?»
«Пап, это я…»
«Скотт?!?»
Затем голос вернулся снова: «Вы соглашаетесь на звонок согласно тарифу?» Отец взял трубку, и я объяснил ему, что сижу в тюрьме в Тампе. Я сказал, что мне нужен адвокат для заполнения кучи бумаги и документов для выхода под залог и это нужно сделать до 11 утра, иначе я застряну в тюрьме еще на один день.
Он спросил, за что меня арестовали, и я рассказал, как пролез в Ледженс Филд.
«Сколько тебе лет?» — спросил он.
«Отец, мне нужно заполнить бумаги и…»
«Сколько тебе ЛЕТ?» — повторил он.
Я вздохнул. «Мне тридцать четыре года. Ты прекрасно знаешь».
«Ну, может тебе стоит начать принимать лучшие решения в жизни» — сказал он, но согласился сразу позвонить нашему адвокату. Оказалось, что это не требуется, потому что Хизер вернулась домой к Эду, разбудила его и рассказала, что нас арестовали. Он собрал нужные бумаги и уже внес залог. Когда я закончил говорить с отцом, Анжела позвонила своей сестре, и Хизер сказала, что к 11:30 нас выпустят.
Перед тем как уйти, нам хотели сделать прививки от туберкулеза, потому что в тюрьме произошла вспышка туберкулеза и если бы мы отказались от прививки, они бы сняли с себя всю ответственность, если бы мы вдруг заболели. Новость о том, что я выхожу, придала мне сил. Я заявил, что не буду делать никаких прививок. Медсестра сказала, что если я не сделаю прививку, то застряну еще минимум на день. Мы сделали прививки. Вскоре у меня расстроился желудок. Не знаю, что стало причиной — укол, невероятное количество бухла в моем организме или стресс, в котором я находился с момента ареста, но я понял, что мне нужно немедленно посрать — высрать все это чертовски дурное, безумное, пьяное дерьмо. Я не видел никаких толчков за исключением одного в центре комнаты на виду у всех. Пуская «шептунов», я доковылял до лазарета, где мне делали укол, потому что там была дверь, похожая на туалет. Она была открыта. Я увидел унитаз. Спасибо, Господи!!!
