Читаем без скачивания Недостающее звено - Мейтленд Иди

Для сторонников эволюционной теории это было трудное время. Несмотря на всю логичность рассуждений Гексли, им сильно вредило отсутствие окаменел остей, которые подкрепляли бы их, как в Африке, так и в других местах. Когда появилась книга Дарвина, во всем мире имелась только одна такая окаменелость, да и то не внушавшая особого доверия. Это был обломок черепа, явно сходного с человеческим. Нашли его в известняковой пещере в долине Неандерталь, неподалеку от немецкого города Дюссельдорфа. Хотя череп, несомненно, принадлежал человеку или очень близкому его родственнику, выглядел он весьма странно, и куда легче было рассматривать его как останки современного человека, страдавшего каким-то уродством, чем смириться с мыслью, что так выглядели наши предки. И многие видные ученые того времени поспешили отмахнуться от "неандертальского человека".

Однако возникала другая проблема, от которой уже нельзя было отделаться простым пожатием плеч. Если неандертальцев не существовало, то кто же изготовлял каменные топоры и другие примитивные каменные орудия, которые теперь находили в руслах рек и пещерах по всей Европе так часто, что они уже перестали быть редкостью?

К тому же успехи геологии позволили вычислить примерный возраст некоторых подобных находок, и ученый мир волей-неволей должен был считаться с тем фактом, что возраст их нередко равнялся 20 тысячам лет, а у иных перевалил и за 100 тысяч. Однако, чтобы "доказать" происхождение этих орудий и установить, кто их изготовлял, необходимо было обнаружить их вместе с человеческими остатками в одних и тех же отложениях в пещере или в одном и том же галечном слое.

Со временем были найдены и другие остатки неандертальцев, а также и человека более позднего типа, которого назвали "кроманьонцем" — по местности во Франции, где впервые были найдены его окаменелости. Теперь уже стало ясно, что люди обитают в Европе по меньшей мере 100 тысяч лет. Палеоантропология обрела статус полноправной науки, опирающейся на вполне весомые данные. Не хватало только ответа на вопрос, откуда эти данные взялись. Кто были предки неандертальского человека? Как выглядели они?

Ответ суждено было найти голландцу Эжену Дюбуа, военному врачу, служившему на Яве. В 1891–1892 годах, занимаясь раскопками в ложе яванской реки, изобиловавшем окаменелостями древних животных, он обнаружил часть черепа, напоминавшего человеческий, и несколько зубов, которые были гораздо примитивнее всех предшествующих находок.

Pithecanthropus erectus — обезьяночеловек прямоходящий (от греческих слов "питекос" — обезьяна и "антропос" — человек), как назвал Дюбуа древнего обитателя Явы, — жил около семисот пятидесяти тысяч лет назад.

Признанный срок существования рода человеческого мгновенно увеличился в семь раз — и только потому, что где-то на краю света была найдена одна-единственная окаменелость! Как и следовало ожидать, в это мало кто поверил. Но затем открытие Дюбуа получило подтверждение благодаря находкам в других странах: окаменевшие остатки схожего типа обнаружили в Германии (так называемый "гейдельбергский человек"). В 20-е и 30-е годы обильные плоды принесли раскопки в пещерах неподалеку от Пекина. Хотя эти многочисленные фрагменты человеческого скелета были менее древними и примитивным, чем остатки человека, найденного Дюбуа, они обладали значительным сходством с ним. На Яве же, неподалеку от тех мест, где прежде работал Дюбуа, Густав фон Кёнигсвальд отыскал кости, не менее древние и примитивные.

С тех пор подобные поиски не раз увенчивались успехом в самых разных странах: в Испании, Франции, Венгрии, в Северной и Восточной Африке. Постепенно стало ясно, что полмиллиона лет назад люди — не человекообразные обезьяны и даже не обезьянолюди, а настоящие люди — обитали в тропических и умеренных зонах Старого Света практически повсюду. Принадлежали они, как считается теперь, к одному биологическому виду, хотя и заметно различались в зависимости от места обитания.

В признание их бесспорно человеческих черт все они получили одно научное название Homo erectus — "человек прямоходящий", что относит их к тому же биологическому роду, к которому принадлежит и Homo sapiens — "человек разумный", как называют современного человека.

Первое человекоподобное существо, названное австралопитеком, эволюционировало в тропических лесах Старого Света (зеленый цвет), а затем перебралось в соседние саванны (коричневый цвет). Местонахождения окаменелостей (обозначены географическими названиями) располагаются в основном по Восточно-Африканскому рифту, но находки в других областях указывают на то, что гоминиды, возможно, развивались и там. Широкому расселению препятствовали горы (темно-коричневый цвет), и пустыни (желтый цвет)

Это удлинение линии человека в прошлое произошло вовсе не так гладко и не так быстро, как тут рассказано. А главное, центральная проблема осталась нерешенной — она просто несколько сдвинулась назад во времени. Теперь необходимо было ответить на вопрос, откуда взялся человек прямоходящий.

И вновь ответ пришел из самого неожиданного и далекого места — на этот раз из Южной Африки. Студенты иоганнесбургского профессора анатомии Реймонда Дарта, интересовавшегося прошлым Земли, по его просьбе присылали ему куски породы, которые могли содержать окаменелости. В 1924 году, услышав от одного из них, что в каменоломне в местечке Таунг как будто найден череп павиана, он договорился, чтобы ему прислали оттуда несколько ящиков камней. Вскрыв второй ящик, он почти сразу обнаружил… нет, не череп, но нечто почти столь же ценное — округлый кусок породы, на котором отпечаталась внутренняя поверхность черепной коробки. А почти на самом дне ящика Дарт обнаружил еще один кусок, в который первый входил, словно отливка в форму. Сам череп.

Достаточно было одного взгляда на этот древний обломок кости, чтобы в уме Дарта мелькнула невероятная догадка. Его мысль лихорадочно заработала. Нет, это не череп древнего павиана. Слишком велик объем черепной полости. Кроме того, отсутствуют наиболее характерные признаки как современных, так и ископаемых павианов — выдающаяся вперед нижняя челюсть и огромные клыки. Эта челюсть гораздо меньше, и лицевая плоскость более вертикальна — совсем как у человекообразных обезьян. Но человекообразные обезьяны обитают в тропических лесах, а в Южной Африке таких лесов нет — и не было уже более ста миллионов лет. Когда же Дарт внимательнее изучил свою находку, он обнаружил, что зубы, скорее, походят на зубы человека, чем на зубы человекообразной обезьяны. К тому же положение большого затылочного отверстия в основании черепа, через которое спинной мозг соединяется с головным, указывало, что существо это имело прямую осанку. Неужели человек? Нет, не может быть. Слишком мал его мозг, слишком оно примитивно. Так значит, предшественник человека, звено между ним и его обезьяньим прошлым? Собравшись с духом, Дарт объявил миру, что он нашел гоминида — предка человека, который еще не был настоящим человеком. Он дал ему название Australopithecus africanus — "южная африканская человекообразная обезьяна".

И вновь первый отклик ученого мира был очень скептическим. Эта постоянная подозрительность может показаться странной. Ведь антропологи посвящают жизнь поискам окаменелостей, все более древних, все более близких к человекообразной обезьяне. Так почему же они с таким недоверием относятся к новым находкам? Причин для этого много. Например, частые ложные тревоги. Если бы здесь перечислить все случаи, когда и любители и специалисты ошибочно определяли окаменелость как кость гоминида, эта книга стала бы намного больше. Известны и случаи сознательной подделки.

Наиболее знаменита история с "пилтдаунским человеком", когда в Англии кто-то — по-видимому, молодой, склонный к мистификациям антрополог — подбросил на место раскопок череп современного человека, которому с помощью красящего состава был придан темный древний вид, и челюсть человекообразной обезьяны с зубами, подпиленными так, что они напоминали человеческие. Эти "окаменелости" обнаружил палеонтолог-любитель Чарлз Доусон, и трудно поверить, насколько они в течение десятков лет препятствовали развитию антропологической мысли. Из пилтдаунской "находки" следовало, что древние люди обладали большим мозгом, хотя лица их еще сохраняли сходство с обезьяньими, — идея эта льстила человеческому тщеславию, так как подчеркивала исключительные качества человеческого интеллекта. Окаменелость же Дарта этому тщеславию не льстила вовсе, так как указывала на нечто совершенно обратное: лицо и зубы были почти совсем человеческими, когда мозг еще оставался очень маленьким.

Австралопитек совсем было завяз в этой трясине научных сомнений. Роберт Брум, друг Дарта, решил вытащить его оттуда: в почтенном английском научном журнале Nature он объявил, что Дарт совершенно прав, и отправился на поиски новых окаменелостей этого типа. Усилия Брума увенчались успехом. И не только его одного — в Южной Африке только в пяти местах были обнаружены буквально сотни костей австралопитеков. Этих фрагментов набралось столько, что даже можно было выдвинуть гипотезу о существовании австралопитеков двух типов: "массивного" — с тяжелой челюстью и очень крупными коренными зубами и более мелкого "изящного" — с коренными зубами поменьше.