Читаем без скачивания Невольница любви - Мэхелия Айзекс

Уловив сочувственную нотку, Джун недовольно насупилась и буркнула:

— Одиночество меня вполне устраивает.

— Не сомневаюсь, — вежливо отозвался Анри.

От стыда Джун бросило в жар. Господи, да он наверняка счел меня законченной идиоткой!

И вдобавок сварливой невежей.

— То есть я совсем не это хотела сказать… — забормотала она.

— Не сомневаюсь, мисс Фоулер, — ровным голосом повторил Анри. — Еще раз: приятного аппетита. — Он мельком взглянул на вывеску кафе. — Вы сделали удачный выбор, кухня здесь отменная.

Глава 3

Пообедав в кафе на набережной, Джун долго еще бродила по городку. Поддавшись соблазну, она накупила свежих овощей и фруктов, которыми в изобилии торговали бесчисленные лавчонки. Здесь было множество персиков, слив и абрикосов — причем разных сортов, встречались и старые знакомцы — бобы, фасоль, горох, сладкий перец и кукуруза. Теперь, когда она вернулась домой, все эти овощи бурлили в кастрюльке, источая дивный аромат.

Джун предпочитала не думать о том, что в бесцельных скитаниях по городку она втайне надеялась наткнуться на Анри ле Брени. Что толку отрицать, взгляд ее невольно выхватывал из толпы всех высоких черноволосых мужчин. Тщетно — судя по всему, Анри, перекинувшись с ней в кафе несколькими фразами, тотчас покинул Сен-Рафаэль, и, если больше им не суждено свидеться, тем лучше для обоих.

Приходу подруги Джун обрадовалась от души и, благоразумно сняв кастрюльку с рагу с огня, поспешила в прихожую. Они обнялись, расцеловались, а затем Синтия с неимоверным облегчением рухнула на табурет у кухонного стола.

— Устала как собака! — пожаловалась она и добавила, выразительно кивнув на плиту:

— Впрочем, я рада, что ты успела освоиться в моем уютном гнездышке!

— Я так и думала, что ты не рассердишься. — Джун улыбнулась. — Понимаешь, я не знала, когда ты вернешься домой, но предполагала, что в любом случае тебе вряд ли захочется возиться с ужином. Так что я настряпала на двоих.

— Роскошно! — Синтия поставила локти на стол и уткнулась подбородком в сплетенные пальцы. — Ты уж извини, что я тебя не встретила. — Она скорчила гримаску. — У меня намечался та-акой уик-энд!

— Но тебе его испортили, — сочувственно отозвалась Джун, открывая бутылку вина. Наполнив бокал, она протянула его подруге. — Ничего, теперь можешь отдохнуть. Ужин почти готов.

— Спасибо.

Синтия с видимым удовольствием потягивала вино, а Джун между тем присматривалась к подруге. Отчего у нее такой усталый вид — неужели только из-за сверхурочной работы? Или что-то ее гнетет? Впрочем, надо подождать, Синтия и сама все расскажет.

— Ну, как поживаешь? — спросила Синтия, поудобнее устраиваясь на табурете. — Надо признаться, выглядишь ты неплохо.

Джун хмыкнула.

— Нет, правда, — настаивала Синтия. — Я-то думала, что увижу твою бледную тень, а между тем это у меня такой видок, что краше в гроб кладут.

— Не преувеличивай.

Даже усталость не могла отнять у Синтии лихого обаяния, которым она славилась еще в колледже. Невысокая, худенькая, необычайно гибкая, с коротко стриженными светлыми волосами и самоуверенно вздернутым подбородком, Синтия и сейчас выглядела сущим сорванцом. Годы словно не коснулись ее.

— Какая досада, что в отеле знали, где тебя искать, — продолжала Джун, помешивая рагу. — Иначе им пришлось бы обойтись без тебя.

— Твоя правда! — согласилась подруга, выразительно сморщив задорный носик. — Ну да я сама виновата. Если бы я не трепалась направо и налево, что проведу уик-энд на вилле ле Брени, никто бы до меня не добрался. Только ведь не каждый день знакомишься с самой настоящей графиней, верно? Вот я и не удержалась от соблазна похвастаться всем, что еду погостить на виллу ле Брени.

— А-а, — неопределенно протянула Джуи, у которой вдруг резко пересохло в горле. — Значит.., значит, мсье ле Брени — граф?

— Анри? — В голубых глазах Синтии появилось мечтательное выражение. — Ну да, граф.

Просто в наши дни у аристократии не принято кичиться титулами.

Джун поспешно отвернулась к плите, радуясь, что у нее нашелся хороший предлог не смотреть на Синтию. Так Анри, оказывается, граф ле Брени… Час от часу не легче! И какого же он теперь обо мне мнения? Остается лишь надеяться, что он не станет пенять Синтии на мою неучтивость.

— Как бы то ни было, — продолжала подруга, заметно оживляясь, — ты мне еще не сказала, что ты о нем думаешь. Я имею в виду Анри.

Он ведь доставил мои вещи?

— Да, еще утром. — Джун решила, что уже способна скрыть свое смятение, и повернулась, чтобы достать из холодильника миску с очищенными креветками. Если Синтия и заметит неладное, то решит, что подруга разрумянилась от кухонного жара. — И объяснил, что тебя вызвали в отель.

Синтия кивнула.

— И как он тебе? Ну же, скажи, правда ведь, он особенный? — Она помотала головой. — До сих пор не могу поверить, что мне удалось его подцепить. Ей-богу, подружка, на сей раз я ухватила удачу за хвост. Честное слово!

Джун осторожно перевела дыхание и ответила:

— Ну, он.., довольно симпатичный.

— Симпатичный! — Синтия фыркнула. — И больше ты ничего не можешь сказать? Когда я смотрю на Анри, мне приходят в голову куда более сильные эпитеты!

— Ладно, ты права, — неохотно признала Джун, бросая креветки в кастрюлю и ожесточенно помешивая варево. — Ужин почти готов.

Будем есть здесь или мне накрыть стол в гостиной?

Синтия, судя по всему, предпочла бы продолжить обсуждение Анри ле Брени, но, допив вино, отчего-то передумала.

— Поедим здесь, — решила она, вновь наполняя свой бокал. — Ммм, как Здорово пахнет!

Того и гляди, привыкну к твоей стряпне.

По счастью, за ужином разговор плавно перешел на другие темы. Синтия захотела узнать, каким образом ее подруга ухитрилась подорвать здоровье. Выслушав рассказ Джун, она с откровенным негодованием заметила, что младшая сестра могла бы больше помогать Джун в уходе за матерью, а услышав объяснение, что у Эрмины есть собственная семья, пренебрежительно махнула рукой.

— Это ведь и ее мать, — рассудительно напомнила Синтия, помогая Джун собрать посуду. — Кроме того, она-то в отличие от тебя нигде не работает, так что могла бы и выкроить немного времени.

В душе Джун признавала правоту этих слов, но она привыкла быть в своем семействе вечной Золушкой. Кроме того, уход за матерью никогда не был ей в тягость. Только заболев, она наконец осознала, что взвалила на свои плечи слишком тяжкую ношу.

— Как бы то ни было, сейчас ты здесь, и я хочу, чтобы ты отдыхала, а не ухаживала за мной, — объявила Синтия, расставляя в сушилке чистые тарелки. — Конечно, очень мило, что ты приготовила ужин, но я привыкла питаться в кафе и вообще частенько не ночую дома.