Читаем без скачивания У.е. Откровенный роман... - Эдуард Тополь

Рыжий открыл этот секретер. Там всю нижнюю полку занимали стопки фотографий, сделанных «Полароидом», который лежал тут же. Даже без объяснений Рыжего было ясно, что Кожлаев фотографировал каждую, кто побывал в этой спальне. Он фотографировал их голыми, в позах, достойных обложек самых крутых порножурналов. Такого количества (и качества) обнаженных задниц и сисек я тоже не видел никогда в жизни. Но нужно отдать должное Кожуну – у него был высокий стандарт. Я имею в виду: это не были дешевые шлюхи с Тверской, бляди из его собственных казино или «ночные бабочки» из «Метелицы», «Титаника» и «Найт флайт». Нет, это были девочки на порядок выше, то есть другого калибра и другой стоимости. Где он брал этих русских Клаудиа Шиффер, Пэм Андерсон и Синди Кроуфорд?

Я вопросительно глянул на Рыжего. В моей картотеке он значился под фамилией «Банников Виктор Васильевич, 1969 года рождения. Детдом… колония для малолетних преступников… Школа милиции… СОБР… Чечня… С 1997 года – телохранитель у Кожлаева, затем – начальник его службы безопасности. Специализация: выбивание долгов, крышевание и рэкет». А на вид – никогда не скажешь. Субтильный, ясноглазый очаровашка с открытым лицом инструктора ЦК ВЛКСМ…

– Фотки надписаны, на обороте, – сказал он.

Я стал смотреть оборотные стороны этих фото. Но кроме имен и дат (да и то не на всех), на них ничего не было. «Катя, 20.4.1997», «Вика, 22.9.1999», «Света», «Жанна, 11.7.2000», «Ольга, 9.7.1999», «Наташа» и т. п. Снова Катя, но уже другая, и опять Света, Вера, Наташа, Жанна, Инга, Оля… Где-то после двадцатой Светы я все-таки нашел Полину (без даты) и спросил у Рыжего:

– Эта?

Он пожал плечами.

Я пролистал остальные фотки – еще штук двести, но Полины больше не было ни одной. Я снова стал рассматривать эту Полину. Очень высокая, совсем юная, не старше семнадцати, лучисто-зеленые глаза, открытая доверчивая улыбка, детские припухлые губки, лицо и русые волосы норвежско-варяжской княжны, длиннющие ноги и фигура манекенщицы, хотя сисечки для этой профессии слегка великоваты… Фотография явно пожелтела…

– Давно он ее снимал? – спросил я у Рыжего.

Но Рыжий опять индифферентно пожал плечами.

– А где он брал этих девок?

Рыжий насмешливо улыбнулся:

– Заказывал по телефону.

– Где?

– Я думаю, по справочной. «09».

Я положил фотографию в карман и пошел к выходу.

– У тебя есть мобильник? – спросил Рыжий за моей спиной.

Мне претит эта манера нынешней молодежи «тыкать» всем и вся, но тут я пропустил это мимо ушей.

– Есть.

– Если найдешь эту телку, сразу позвони.

Я кивнул. Час назад, когда я приехал в Склифосовского, врачи сказали мне, что Кожлаеву осталось жить максимум сутки. Следовательно, если я хочу получить еще девять кусков, в моем распоряжении только 23 часа.

Но почему этот Кожун вызвал не моего шефа, который два года назад прикрыл мое расследование деятельности шести фирм Кожлаева, а меня – своего врага, которого он не смог ни купить, ни убить? И почему, зная, что вот-вот умрет, Кожлаев заказал мне найти какую-то телку, а не тех, кто его подстрелил?

Что-то шарахнуло в пустотелой стене за счетчиком, словно там кирпичи обвалились от грохота евроремонта, и в тот же миг свет погас во всей квартире. Зато за счетчиком вверху открылся широкий просвет и послышались голоса…

– Васыль, ты же насквозь ё…нул!

– Ну и фуй с ним! – ответил другой голос.

– Козлы, вы кабель перебили! – крикнул я в дыру, сунул свои папки под обувную тумбочку и пошел наверх права качать.

Козлами оказались два хмыря белорусского розлива, хотя, судя по качеству их работы, главным козлом был, конечно, тот мудак, который нанял их сделать евроремонт в точно такой, как у меня, квартире. Эти белорусы раздолбали все стенки между гостиной, спальней, кухней и туалетом, сняли полы, ободрали со стен обои и теперь выламывали сантехнику. Спортзал тут будет, что ли? Или боулинг?

– Эй, мастера гребаные, вы мне свет вырубили! – снова сказал я им.

– Ладно, мы те счас времянку бросим, – ответил старший и добавил: – Братан, выпить охота. Принеси бутылку, мы те с получки отдадим, а ты выпьешь с нами.

Я посмотрел в его наглые голубые глаза.

– Умный ты! – сказал я. – Чистый Лукашенко!

Вот уж действительно – каждый народ достоин того президента, которого имеет. Или – который имеет их?

Мой первый визит был, конечно, в муниципальную милицию, в «блядский» отдел. То есть, извините, в полицию нравственности (надо же выдумать такое название!). Правда, там пасут не таких, как Полина, а главным образом Тверскую и Садовое кольцо, зато ребята по-свойски дали мне пару наколок в «Монте-Карло» и в «Титанике». Но было уже около трех утра, в «Монте-Карло» я никого не застал, а в «Титанике» диск-жокей, поглядев на фото, сказал:

– Такие телки есть только в «Ред старс» или у Бейлиса и Бодулина.

– Это еще кто такие?

– «Ред старс» – это модельное агентство, а Бейлис и Бодулин снабжают телками олигархов.

– А как мне их найти?

– Попробуй «Липс» у Белорусского вокзала. Это их клуб, они там пасутся…

«Lips» я нашел не без труда, хотя это действительно рядом с Белорусским – в подворотне на углу 2-й Тверской-Ямской и Александра Невского. В полутемном зале музыка гремела так, что черные стены и черный потолок резонировали, словно мембраны. В воздухе слоился дым от сигарет с привкусом нечистой марихуаны. У бара толпились рослые нимфетки четырнадцати-шестнадцати лет с лилово-темным окрасом век, яркой губной помадой, сигаретами в кроваво наманикюренных пальчиках и с глазами подзаборных лахудр. Вокруг стояли низкие столики, заляпанные пивом и окурками, за этими столиками такие же нимфетки сидели в обществе пятидесятилетних козлов с полузнакомыми лицами не то депутатов Думы, не то персонажей из картотеки МУРа. Впрочем, на первых они смахивали больше, поскольку рядом, на углу 2-й Тверской-Ямской и Лесной, за мощным кирпичным забором стоит гигантский, величиной с квартал, многоэтажный жилой дом депутатов Думы с квартирами улучшенной планировки. Сутенеры и хозяева борделей всегда стараются быть поближе к своей клиентуре.

Не успел я подойти к бармену насчет Бейлиса и Бодулина, как вся эта публика вдруг подхватилась и ринулась в соседний зал, где, как оказалось, началась демонстрация мод – из какой-то щели в стене на длинный язык нарисованного на черном полу подиума стали одна за другой выходить голые – в одних лифчиках и трусиках – девицы и явно непрофессионально, хотя и под музыку, демонстрировать не столько нижнее белье, сколько самих себя.

Но публика азартно аплодировала, поглядывая на яйцеголового лысого мужика, стоявшего во главе подиума. Приглядевшись, я вспомнил, где видел его: на экране, когда смотрел кассету скрытой видеосъемки отлета Березовского на его собственном «боинге» из Шереметьево. Тогда, за два дня до назначения Путина премьер-министром, БАБ вдруг примчался в аэропорт, и одновременно сюда же прикатил еще один «мерседес» с четырьмя роскошными девицами и этим яйцеголовым. Проследив, как девицы – действительно первый класс, под стать той Полине, которую я теперь ищу, – поднялись по трапу в самолет, яйцеголовый вернулся в «мерс» и укатил, а минут десять спустя самолет с БАБом и девицами отбыл в Киев.

Через неделю от одной из этих девиц мы узнали подробности этого вояжа: БАБ слетал в Киев поздравить Кучму с предстоящим назначением на пост российского премьера не Примакова, своего заклятого врага, а Путина; и Кучма, по словам девицы (которая могла и приврать), за эту замечательную новость подарил БАБу не то «бентли», не то «ягуар», выгуливал их на своей загородной даче, играл им там на гармони и пел. Спать с девицами, правда, не стал, уехал, но девицы все равно получили от яйцеголового по штуке за поездку…

С трудом дождавшись в «Липс» конца этого копеечного шоу, я сунул яйцеголовому под нос свои корочки и увел его в черную щель в стене, за которой оказался душный закуток-каморка. Тут я предъявил ему фото Полины и взял его на арапа:

– Это твоя телка. Нам нужен ее домашний адрес, срочно!

– Я американский гражданин, – вдруг сказал он. – Вы не имеете права! Я в наше посольство…

– Ах ты, сука эмигрантская! – перебил я, разыгрывая бешенство. – Я те счас яйца оторву и пошлю в ваше гребаное посольство! – И для убедительности схватил его за пах. – Адрес, быстрей!