Читаем без скачивания Ханец (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

К сожалению, хозяин тела лишился рассудка во время пыток, в результате этого личность Хизеши переплелась с памятью и личностью Хенга, но к счастью, это привело к тому, что получилось что-то среднее между программистом-хикикомори и суровым богатырём-военачальником.

Недостатки одной личности были компенсированы достоинствами другой — это работало в оба конца. Так, страх перед толпой Хизеши был компенсирован опытом Хенга, в свою очередь жестокость и беспринципность древнего воина были смягчены характером личности из мира будущего. Таким образом, только что произошло рождение нового человека в старом теле.

— И как мне теперь себя называть? — задумался богатырь. — В принципе, я не против быть Хенгом, но моё местное имя слишком известное, с внешностью проще, она знакома лишь при дворце императора, хотя расслабляться не стоит, помимо дворца меня видело много солдат и чиновников. Значит, надо менять имя и уходить как можно дальше из Поднебесной!

Мужчина поднялся и стал приводить себя в порядок: он замазал кровь землёй, соорудил некое подобие обуви из разодранной рубахи, после чего сориентировался на местности и словно хищный зверь, мягко заскользил вглубь леса.

— Имя… Как же себя назвать? — продолжил размышлять богатырь. — Допустим, Ли. А что?! Имя весьма распространено в Китае. Да, пусть будет Ли Чан. Только вот как замаскировать внешность? С моим ростом это будет сделать непросто. Косу жалко, но лучше избавиться от неё, чем от головы.

Парень перешёл на лёгкий бег, но не мог прибавить скорость, поскольку вместо нормальной обуви его ноги были обмотаны тряпками, а здоровье ещё не пришло в норму.

— Интересно, а какой сейчас год? — продолжил размышлять человек, решивший временно зваться Ли Чан. — Империя Хань существовала где-то в районе лет за двести до нашей эры и продолжала существовать ещё лет сто или двести уже в нашей эре. К сожалению, я не то, что не помню китайских императоров, я о них ничего не читал. Куда двигаться? По-хорошему, надо валить в иные цивилизованные края. Что сейчас из этого есть? Индия? Римская империя? В Японии точно ловить нечего, там сейчас живут дикари, с которыми мне не по пути. Может, всё же Римская империя? Может быть, удастся посмотреть на исторические события?

Парень добежал до ручья, возле которого остановился. Он разделся и стал купаться, смывая с себя грязь и отстирывая от крови одежду. Конечно, полностью отстирать кровь дело очень сложное, но даже так одежда, а точнее тряпьё, в которое она превратилась, стала выглядеть немного лучше.

Судя по виду самозваного Ли Чана, даже столь небольшая пробежка его чрезвычайно утомила. Переборов осторожность, он осознал, что дальше до выздоровления двигаться опасно. Парень решил переночевать прямо у ручья.

Первым делом Хенг установил на растяжках мокрую одежду на просушку. Для ускорения процесса он выломал палку покрепче и ею срезал дёрн, сделав углубление для костра. Затем он потихоньку натаскал веток, из которых соорудил шалаш, потом принёс много хвороста для костра.

Оторвав от рубашки несколько полос ткани, Хенг сплёл из них подобие верёвки, затем наложил разных стружек и пуха в углубление на бревне и соорудил небольшой лук. В тетиве лука он закрепил палочку, конец которой установил над углублением, набитым пухом, затем стал быстро крутить палочку. Вскоре из углубления запахло дымком. Хенг из тлеющего пуха споро развёл костёр, наложил побольше хвороста и отодвинул от костра растяжки с одеждой, чтобы мокрое тряпьё не сгорело.

Дальше Хенг стал раздирать на полосы остатки рубашки и сооружать верёвки. Всего у него вышло сделать две небольших верёвки, в результате чего он остался без верхней половины одежды. Из этих верёвок и подручных материалов он на обнаруженной звериной тропе соорудил пару ловушек, после чего вернулся греться к костру.

Лес был добр к Хенгу. Вскоре у него на ужин оказался запечённый в глине заяц. Мясо было жестковатым, не хватало соли, но мужчина не обращал на такие мелочи внимания. Он наслаждался сочной зайчатиной, утоляя зверский аппетит. Организм требовал строительных материалов. Долгая голодовка, пытки и смертельные раны поглотили все запасные ресурсы тела.

После сытного ужина Хенг уснул прямо на земле. Такой отдых закончился закономерно — всё тело мужчины болело, местами мышцы одеревенели. Но в целом он чувствовал себя довольно сносно для человека, который недавно пережил смерть.

В остатках лохмотьев он отправился в путь через лес. Он понимал, что в таком виде лучше не появятся на людях, поскольку его могут принять за беглого раба. Любой патруль его задержит для выяснения.

В первую очередь Хенг старался убраться как можно дальше от столицы. Затем ему нужны будут деньги. Поэтому он придерживался определенного направления.

Как раздобыть денег Хенг знал. В империи Хань распространены круглые медные монеты с квадратным отверстием по центру. Эти монеты называют учжу (пять чжу) и весят три целых две десятых грамма. Их обычно носят на шее, продевая через центр монет верёвку.

Чеканить монеты имеет право лишь министерство финансов, но так было не всегда. Раньше задолго до рождения Хенга чеканить монеты могли и центральное правительство, и военачальники. Зачастую монеты военачальников были хуже по качеству и меньшего веса, из-за этого император У-ди запретил частную чеканку монет.

Сами монеты с того времени внешне не претерпели особых изменений. У ханьцев до сих пор в ходу монеты, выпущенные при императоре У-ди.

Хенг мог бы сказать, что по случайности ему известно о тайнике с оттисками для чеканки учжу одного из военачальников, но случайностью тут и не пахло. Подвизавшись в дворцовых интригах, он многое знал об аристократии. Лет пять назад он участвовал в подавлении заговора одного из аристократов, который был потомком одного из военачальников при императоре У-ди. Во время операции Хенг прихватил кое-какие ценности, среди которых оказалась припрятанная заготовка для чеканки монет семидесятилетней давности. Светить такой вещью было опасно, поскольку за подделку денег наказание суровое, поэтому Хенг припрятал оттиск, медь и инструменты в одном из схронов в паре дней пешего пути от столицы. Он намеревался после выхода в отставку втайне заняться обогащением, но не сложилось.

Четверо суток он двигался преимущественно лесами от Чанъань (столицы) в сторону небольшого южного городка У, который находится на берегу реки Янцзы. Так долго в пути он пробыл из-за того, что приходилось передвигаться по пересеченной местности и искать пропитание.

Вскоре он нашел знакомый овраг и захоронку.

Следующую неделю Хенг первую половину дня был занят поисками пропитания. Всё остальное время он посвящал чеканке монет. Для этого ему не пришлось строить горн или плавить медь. Клише для чеканки и медь были позаимствованы в одном и том же месте. Аристократ явно собирался заняться чеканкой монет, поэтому медь была уже заготовлена полуфабрикатом в виде прутков.

Простейшая чеканка монет не подразумевает каких-то особых навыков — с ней справится любой человек, руки которого растут из плеч, а не из другого места. От медного прутка зубилом отрубается кусочек. Он кладётся на наковальню в пресс-форму, сверху накрывается второй половиной пресс-формы и по её центру наносится удар кувалдой.

С помощью формы для чеканки, кувалды и какой-то японской матери Хенг придавал заготовкам вид учжу. Учитывая примитивный способ чеканки и условия, в которых она производилась, немудрено, что качество денег было отвратительным. Именно таким же оно было у военачальников прошлого по тем же причинам. Такие учжу имеют меньшую ценность, тем не менее, их повсюду в империи Хань принимают к оплате.

Когда бывший сотник двинулся в У, он выглядел измождённым, но довольным. Питание подножным кормом и тяжёлый физический труд сильно вымотали мужчину. У него на шее висела связка с парой десятков учжу. Сумма небольшая, более свойственная бедному крестьянину или бродяге, как и оборванный вид Хенга. Основное богатство — тысяча монет — скрывалось под лохмотьями. Монеты были нанизаны на самодельную верёвку и обмотаны вокруг пояса. Это всё, на что хватило небольшого запаса меди. Хенг не ожидал, что ему придётся заниматься чеканкой монет в глухом овраге. Он просто прятал то, что изъял у аристократа.