Читаем без скачивания Танцующая на облаках - Елена Владимировна Новаженина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но правящей верхушке это было не интересно и «неугодного» учёного тут же объявили умалишённым. Тогда он решил уйти подальше от посторонних глаз, что бы заниматься наукой так, как сочтёт нужным. Это произошло лет пятнадцать назад. С молодой женой и крохотной Эмили на руках Марецкий приехал в Среднюю Азию. Он вернулся туда, где впервые увидел свою будущую жену. А Анна ради любимого мужа бросила всё: любимую работу, привычную обстановку и уклад городской жизни, но никогда Марецки не слышал от неё жалоб. Семья Марецки, переезжала с места на место. Путешествовали по Памиру и Тибету. Жили в чилийских и перуанских Андах. И, наконец, остановились в Кордильерах. Здесь учёный усовершенствовал проект купола и занялся другими разработками. Жена помогала ему во всём, успевая воспитывать дочь. Но она была ранимым человеком, и никогда никому не жаловалась, всё носила в себе. И вот сердце не выдержало. А после смерти горячо любимой жены и сам Марецки сильно сдал. Но, что бы заглушить боль утраты, он с головой ушёл в работу. Когда же все необходимые разработки были сделаны, на доктора Марецки напала апатия. А затем и другие неприятности навалились. Но начало этим неприятностям было положено много лет назад, когда « комитет» объявил учёного сумасшедшим, и запретил внедрять его изобретения. Вот тогда доктора наук и накрыла хандра, которая стала посещать его всё чаще и чаще, пока совсем не свела в могилу.
Эмили пришлось одной продолжать дело, начатое отцом. Единственным живым существом, с кем общалась девочка, был её попугай. Были, конечно, друзья в социальных сетях, но разве это настоящие друзья! Никто из них не мог ей сейчас подать руку, заглянуть в глаза и улыбнуться. Но девочка знала, что Бог её услышал и обязательно поможет.
Глава 4
Новая встреча
На вечернем небе сгущались облака, предвещая дождь. Но теперь погода была настолько непредсказуема, что грозовые облака могли через какое-то время рассеяться, а могло бы быть наоборот; вдруг налетел бы ураган или пошёл мокрый снег или град. Прогноз погоды менялся каждый час. Ждать можно было чего угодно. Но в облаках, вдруг, образовался просвет, и луч заходящего солнца, прорвавшись в него, осветил небо жёлтым и розоватым светом. Края освещённых облаков казались жёлто-серыми, небо выглядело каким-то мистическим, но постепенно облака разошлись и солнце озарило тёмный небосвод. Небольшие облачка отделились от плотной массы остальных и заиграли всеми оттенками багряного и золотого. Олег вышел из дома и прошёл в сторону трассы. Там крыши домов не загромождали горизонт. Он смотрел на небо и радовался. Он так любил восходы и закаты, а их ему удавалось видеть не часто.
В лучах заходящего солнца мелькнул знакомый силуэт. С одного облака на другое, порхая, как бабочка, перепрыгивала, кружась в танце, девушка. Олег сразу узнал её, это была та самая танцовщица, которую он видел на облаке над школьным двором. Девушка остановилась на облаке, которое висело прямо над заходящим солнцем. Она стояла на одной ноге, подняв другую вертикально вверх и прижав её руками к затылку. Затем, опустив ногу, она легко побежала по облаку и в прыжке, подняв в стороны руки, перелетела на другое облако. Так она кружилась и перелетала с облака на облако, пока солнце не село.
Уже было темно, и Олег вернулся в домой. Он почти неслышно вошёл в квартиру. Надежда Андреевна рано ложилась, так как ей приходилось вставать в полшестого. Она сквозь сон спросила: « Сынок, это ты»? « Да, мам, я », – ответил Олег, и тихо прошёл в свою комнату. Перед сном, он ещё раз взглянул на небо. За окном светил фонарь, и юноша увидел в его свете, образ танцовщицы. Он медленно поплыл прямо в раскрытое окно его спальни. Это произошло настолько неожиданно, что юноша не верил своим глазам. Луч от фонаря падал на пол, освещая небольшой участок комнаты. И в этом освещённом пространстве танцевала юная красивая девушка. Олег стоял возле окна и заворожено смотрел на её танец. Но девушка вдруг оторвалась от пола и быстро поплыла к окну, она приближалась к Олегу, плыла прямо на него, и, пройдя через юношу, плавно вылетела в окно. Олег обернулся не сразу, пока он пришёл в себя, танцовщица почти исчезла из виду. Но юноша успел заметить, как её силуэт медленно растаял в воздухе.
– Так это была галлюцинация! – Оторопело проговорил Олег сам себе, – Я что, вижу глюки или это… это скользящая лазерная голограмма! Я же читал об этом!
Юноша разделся и лёг в постель. Непрошенные мысли лезли в голову. «Но если есть голограмма, возможно, существует и та, с которой снята проекция! И возможно, она находится далеко отсюда. Возможно на другом полушарии. Хотел бы я увидеть эту девушку и узнать, зачем она это делает! Кому и для чего нужно проецировать её танец?! Сейчас людей стараются подчинить и держать в страхе. Тогда бы проецировали высадку звёздного десанта или ещё что-нибудь в этом роде! Но эта голограмма даёт только радость! Кому это понадобилось»? – Так думал Олег. Он пытался заснуть. Но ему это долго не удавалось. Наконец он забылся тревожным сном, в котором всё перемешалось; школьные дела, встречи с отцом, разговоры с матерью и облачная танцовщица. Затем сон юноши стал крепче, иначе бы он не выспался. Олег перед сном давал себе чёткую установку: «Спать», которая в эту ночь сработала не сразу.
Глава 5
«Лишние» люди
Профессор Кох, в глубокой задумчивости, сидел перед монитором компьютера и молчал. Только что закончился видеочат, в ходе которого ему стал известен проект «Комитета избранных» по сокращению численности населения на планете. Проект долгое время не освещался, хотя о нём знали практически все. Теперь же эта информация была в открытом доступе, так как «Комитет» не считал опасным её обнародование. Никто не мог противостоять этой организации, и ей уже не имело смысла прикрываться маской. «Комитет избранных» просто поставил людей перед фактом своего мирового господства и оповестил мир о своих планах, разумеется, не думая принимать возражений. Людям просто объявили их участь. Теперь человеческая жизнь ничего не стоила, и можно было не удивляться, если правящий клан решит уничтожить пару-другую тысяч «лишнего»
