Читаем без скачивания Платиновое побережье - Линн Пембертон

– Неужели еще одна вечеринка? – простонал он. – Я устал от твоих постоянных сборищ. От бесчисленной оравы никчемных людей, слетающихся к нам в дом, как саранча. Дай мне отдохнуть. Разве мы не выполнили норму развлечений на этот год?

Сюзанна обдала его еще одним ледяным взглядом, но ничего не ответила. Антонио схватил со стола хрустящий рогалик, откусил его и вышел из комнаты, не обращая внимания на крошки, падающие на ковер. Перепрыгивая через две ступеньки, он устремился вверх по лестнице, едва не столкнувшись с горничной. Эта новенькая была взята недавно в их дом. Девушка была очень смуглой и очень миленькой. Он молча улыбнулся ей, поскольку не утруждал себя запоминанием имен часто меняющейся прислуги.

Он прошел через анфиладу комнат, минуя спальню Сюзанны. Его всегда огорчало, что они спят раздельно. Ему хотелось по утрам просыпаться рядом с женой. До сих пор он хранил приятные воспоминания о времени, когда просыпался, разбуженный соблазнительным ароматом ее духов, дотрагивался до шелковистых прядей непокорных густых волос, ощущал пальцами бархатистость ее кожи. Но это наслаждение длилось недолго. Еще в самом начале их семейной жизни, после нескольких холодных и безразличных уступок его ласкам, Антонио понял, что Сюзанна терпеть не может заниматься любовью по утрам.

Это было началом их отдаления друг от друга, которое постепенно привело к раздельным спальням. Его никогда не возбуждала женская неприступность. Наоборот, он хотел, чтобы женщины жаждали его, были страстными настолько, чтобы удовлетворить его буйный темперамент. В памяти невольно возник образ хорошенькой горничной, встретившейся ему на лестнице. Вот кто, очевидно, мог бы пробудить в нем желание.

Он яростно встряхнул головой, отгоняя от себя мысли о сексе, усмехнулся. Сегодня свою энергию он должен был направить на другое. На встрече у адвоката Кингслея Клейна его ожидал кровавый бой. Перспектива битвы всегда делала его грубым и жестоким. Поэтому предстояло полностью сосредоточиться на бизнесе.

Он был уверен, что сумеет убедить Кристину остаться в стороне. Пусть лучше заботится о своем сыне. А вот к Виктории требуется особый подход. Она – штучка Непростая…

Он принял душ, надел темный костюм от Армани, голубую рубашку, повязал пестрый галстук, провел расческой по волосам, которые, хотя и были тронуты сединой на висках, оставались густыми и темными. Улыбнулся самому себе в зеркало, обнажив ровные белые зубы. Чувствовал он себя прекрасно. Ожидание сражения способствовало увеличению адреналина в крови, и это делало Антонио оживленным и энергичным.

Он был уверен в победе и не сомневался, что приберет к рукам всю империю бизнеса Стивена Рис-Карлтона. Он чуть не рассмеялся вслух при мысли о том, что его триумф заставит Стивена перевернуться в гробу.

Виктория разглядывала себя в огромном зеркале гардероба в номере отеля «Плаза». Она видела стройную молодую женщину с серьезным лицом, чей голубой, отороченный ажурной тесьмой костюм от Шанель идеально подходил к цвету глаз. Собрала в узел длинные черные волосы, чтобы подчеркнуть изысканную линию шеи и медальон с бриллиантом в форме сердца, украшавший его.

Кончиком пальца она прикоснулась к сияющему камню в шесть карат и вспомнила слова, написанные небрежным, крупным почерком на карточке, сопровождавшей этот подарок:

«Когда ты будешь носить его, я буду рядом с тобой.

Обожающий тебя папа».

На глаза у Виктории навернулись слезы, и, почувствовав слабость, она оперлась о край туалетного столика. Отец подарил ей медальон всего за несколько дней до смерти. Она сдержала слезы, чтобы не размазать тушь – времени на новый макияж уже не оставалось.

«Держись же, Викки, – успокаивала она себя. – Ты же дочь своего отца, а он из любых ситуаций выходил победителем».

Несмотря на желание взять себя в руки, ее сердце разрывалось от боли. Отец покинул этот мир так неожиданно, так внезапно, что не успел передать ей свое умение руководить людьми. Теперь ей придется самой постигать безжалостную науку власти.

Виктории исполнился двадцать один год, она была богата и красива. В своем завещании отец определил срок окончания опеки над ее деньгами по достижении ею двадцатипятилетнего возраста. Но и без этого у нее было достаточно возможностей купить себе все, что она пожелает. Но Виктория стремилась к большему – она хотела властвовать.

Теперь, когда отец умер, она была вправе считать себя единственным преемником его дела. Она унаследовала от него не только богатство, но и яркую, выразительную внешность и деловую хватку. И ей потребуется собрать в кулак всю свою волю, чтобы вырвать и закрепить за собой контрольный пакет акций «Курортов Платинового побережья». Сегодняшняя встреча должна поставить точку в этом деле. На встречу к адвокату приглашен и Антонио, но Виктория не могла поверить, что Стивен Рис-Карлтон, поддавшись сентиментальным чувствам, оставил часть акций своему партнеру по бизнесу. Скорее всего присутствие Антонио будет лишь необходимой формальностью. Так же, как и приглашение ее опекуна, Роберта Лейтона. Милый, старый дядя Боб. Преданный ей человек, из которого она могла вить веревки. Но оставалась еще и Кристина.

Она вздрогнула от боли и разжала кулаки. На ладонях остались следы от ее ногтей. Сама мысль о мачехе рождала в ней ярость, и она была не в состоянии сдерживать себя. И в первый раз после смерти отца Виктория улыбнулась, но эта улыбка скорее напоминала злую усмешку.

Потоки дождя, обрушившегося на Мэдисон-авеню, хлестали по тревожно гудящим автомобилям, отчаянно пытавшимся вырваться из затора.

Через плечо шофера Антонио наблюдал за неподвижной массой машин, простиравшейся далеко вперед. А рядом, по тротуару, не обращая внимания на дождь, сновали озабоченные делами прохожие. С досадой взглянув на часы, Антонио решил присоединиться к ним. Лучше уж прийти промокшим, но вовремя, чем опоздать на полчаса.

В нью-йоркском отделении компании «Курорты Платинового побережья», мокрый и раздраженный, он появился на пятнадцать минут позже назначенного времени.

– Чудовищная пробка на Мэдисон-авеню, – объявил он, как бы извиняясь, энергично входя в большую комнату – кабинет Стивена. Все, сидевшие за длинным полированным столом из американского кедра, посмотрели на него, и никто не улыбнулся.

– И тем не менее все пришли вовремя, – язвительно заметил Кингслей Клейн.

Антонио ничего не ответил. Клейн, будучи адвокатом не только компании, но и лично Стивена, никогда не скрывал своей высокомерной неприязни к Антонио. Это чувство было обоюдным, но Антонио успокаивал себя тем, что как только станет владельцем компании, то в первую очередь подыщет нового адвоката. При этом он любезно улыбнулся Виктории и сел рядом с ней.