Читаем без скачивания Веселый Джироламо - Наталья Резанова

– В военную тюрьму, – сказал Дирксен, сидя в зале «Генуи».

– А ты откуда знаешь? – с недоверием спросили его.

– Это ясно, как божий день, – спокойно ответил он. – Вы же слышали – арестовали солдаты. Не полицейские. Совершенно очевидно, что полиция отказалась заниматься делом Джироламо и передала его в компетенцию военных властей. Ну, а там начинают с крутых мер. И столь же ясно, что купца Ридольфи переведут в Азорру, в крепость, и будут судить, по всей вероятности, военным судом.

– Хватил! Почему бы сразу не в столицу.

– Потому что это все местные дела, в Арвене их не знают, и Ридольфи могут оправдать. А здесь – никогда. От старика, похоже, решили избавиться.

– Но ведь он же ни в чем не виноват!

– Я словно разговариваю с детьми. Разве суду важна виновность? Важно обвинение…

Второе письмо Дирксена Армину.

«Я получил еще два свидетельства того, что за мной наблюдают. Во-первых, кто-то влез ко мне в комнату и обыскал ее, и, хотя вещи были разложены и расставлены по своим местам, но не настолько тщательно, чтобы я не заметил следов визита. Вчера я разговаривал с хозяином гостиницы о судьбе Ридольфи. Он носится с идеей прошения о снисхождении. Я ответил ему, что справедливости не просят, а добиваются. В это время кто-то стоял у окна, прячась за ставней.

Насчет этого письма не беспокойтесь – я принял меры предосторожности и при себе не держу ничего компрометирующего. Со своей стороны я предложил бы нагнетать слухи об опасностях, угрожающих Ридольфи, а давать вам советы относительно того, чтобы он прибыл в крепость в целости и сохранности, думаю, не мое дело.

В целом считаю, что события развиваются в правильном направлении…»

Никто не знал, как именно и по какой дороге Ридольфи был препровожден в военную тюрьму. Об этом узнали уже после того, как событие совершилось. В порту стало заметно тише, лица – мрачнее. Надо всем витал образ беззащитного старца, ждущего в сыром каземате, в кандалах неминуемой смерти. Дирксен мог быть доволен – агенты Армина недаром ели свой хлеб. Миф начинал работать против мифа. Важно было и другое. Ридольфи переправили благополучно. Если бы на конвой по дороге было совершено нападение и старика освободили, это спутало бы Дирксену все карты. Конечно, подобные нападения крайне редки, но от Джироламо, как известно, можно было ожидать всего. Но Джироламо не появился. А это подтверждало предположение Дирксена о том, что мятежник находится где-то далеко. Разумеется, его верные, присутствие которых ощущал Дирксен, озаботились поставить его в известность о судьбе, постигшей приемного отца, н для того, чтобы он получил это известие и принял меры, требуется время.

Тем не менее подготовительный период пора было заканчивать. Дирксен собрал свой невеликий багаж и отправился рассчитываться с хозяином гостиницы, который в последние дни был к нему весьма внимателен (это Дирксен тоже взял на учет). Между ними произошел следующий диалог:

– Уже съезжаешь? Что так? Говорил: «Корабль буду искать», а сам…

– Мало ли. Хочу посмотреть, каково в других местах.

– Или тебе в Форезе не понравилось?

– Смотря что.

– Вернешься?

– Не знаю. Как повезет. Может, и нет.

– И куда же ты отсюда отправишься?

– В Бранку.

Бранка находилась приблизительно на полдороге из Форезе в Азорру.

Дирксен выехал открыто, утренним дилижансом. На следующий день он уже был в Бранке, и тут же направился на постоялый двор. Там он предполагал нанять лошадь.

Свирепое солнце побережья господствовало и здесь. Однако выяснилось, что он, новоприезжий, лучше переносит жару, чем давно живущий в Форезе Армин. – может быть, благодаря телосложению. Другое раздражало его – чрезмерная яркость здешних красок, особенно проявлявшаяся в портовом Форезе. Эти цвета – красный, рыжий, золотистый, в которые был окрашен город, доходящая до черноты зелень и густая синева резали глаза. Отстоявшая от моря запыленная Бранка выглядела менее броско, но достаточно намешано было и здесь. И нигде ни признака осени, давно наступившей в Арвене.

И, пожалуй, шума было не меньше, чем в порту, разве что матросов и грузчиков заменили торговцы и погонщики мулов. Был базарный день, пыль, крики, давка завершали картину, и легко было затеряться в этой толчее. Что он и сделал. Но и смешавшись с толпой, он не забывал отметить свое отличие от от этих людей. Внешность его не привлекала к себе внимания, хотя, если вдуматься, заслуживала такового. Высокий, очень худой, он не производил впечатления физически сильного человека, каким был на самом деле, и это нередко оказывалось ему полезно. Соответственно фигуре, лицо он имел бледное, с впалыми щеками и крупным лбом. Волосы темнорусые, коротко остриженные. Парика не носил никогда, при здешней жаре – тем более. Словом, типичный арвенец – нечто среднее между авантюристом и пуританином, причем эти свойства были не только неотделимы друг от друга, но и малоразличимы в проявлениях. Он был начисто лишен снобизма столичного жителя, это – и многое другое вытеснило из души Дирксена стремление к порядку. Его можно было даже назвать страстью, если бы всякое понятие о страсти не было чуждо обычным представлениям Дирксена. Северная холодность? Да, пожалуй… Но и следование законам времени. Век Просвещения оправдывал слабости, но не одобрял страстей. К сожалению, в Итальянской колонии просвещение было слишком мало распространено…

Да, при желании он мог бы затеряться. Однако в данном случае важно было, чтоб его не потеряли, а, наоборот, нашли.

И его нашли. Встреча состоялась самым прозаическим образом, когда он торговал лошадь. Смуглолицый коренастый человек средних лет в надвинутом на левое ухо суконном берете, прислонившись к коновязи, рассматривал барышника и покупателя столь беззастенчивым образом, что барышник не выдержал.

– Что пялишься, воровская рожа?

– А ты меня за руку ловил, конокрад? Я честный человек, ищу себе попутчика… до Азорры. А то грабят на дорогах, сам знаешь.

– Когда едешь в Азорру? – спросил Дирксен.

– Нынче же и еду.

– Подойдет. И до ночи мы туда доедем?

– Ты, я вижу, приезжий.

– Да.

– Так вот, я тебе отвечу. Если по главной дороге, по почтовой – только завтра и будем. А по боковой, вдоль берега – как раз к ночи. Но это дорога не для каждого. Потому спутника и ищу…

– Согласен.

– А если я тебя заманиваю, чтоб ограбить?

Дирксен молча посмотрел на него.

– Ладно, буду ждать у городских ворот.

И он направился прочь, провожаемый напутствием барышника: «Чтоб тебе шею свернуло к ноге впридачу!» Только на ходу было заметно, что собеседник Дирксена прихрамывает.

– Ты его знаешь?