Читаем без скачивания Роковой мужчина - Элизабет Торнтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну?
— Когда мы будем играть в карты, шахматы или во что угодно — он не станет дуться только потому, что его обыграла женщина.
Кэлли расхохоталась.
— Бог мой, да ты не шутишь!
— Разумеется, нет. Но поскольку этот венец творения покуда еще не дал о себе знать, мне придется довольствоваться твоим обществом. А теперь скажи мне, чем мы сегодня займемся.
Кэлли с нарочитым старанием поправила золотой браслет и, не поднимая глаз, ответила:
— Боюсь, что часа полтора-два тебе придется обойтись без моего общества — у меня есть дело, которое я не могу отложить. — Она подняла глаза и усмехнулась. — Я бы пригласила и тебя, но если твой отец узнает об этом, он с меня голову снимет.
Розамунда досадливо нахмурилась.
— Кэлли, я полагала, что ты лучше знаешь моего отца. Он чаще грозится, чем приводит свои угрозы в исполнение. Если б я боялась, что он снимет с меня голову, я бы приняла предложение принца Михаэля, так ведь? Словом, предоставь мне самой объясняться с отцом и скажи ясно, куда мы сегодня отправимся.
Кэлли покачала головой.
— Нет. Кроме шуток, Роз, в том месте, куда я собралась, тебе делать нечего.
— Уж позволь мне самой об этом судить.
— Что ж, ладно. Я еду в Ньюгейт.
— Ньюгейт?! Неужели — тот самый…
— Да. В тюрьму.
Перед мысленным взором Розамунды возникла отвратительная картина публичной казни. Пораженная этой мыслью, она окинула подругу испытующим взглядом. Это так похоже на Кэлли! Она всегда слыла эксцентричной особой — такой, что ради острых ощущений могла бы бросить вызов и самому дьяволу. Еще и поэтому Кэлли была так популярна в свете. У нее в запасе всегда был десяток историй, которые одновременно пугали и восхищали слушателей. Кэлли была какой угодно, но только не скучной. Она посещала балы-маскарады, о которых порядочным дамам и знать-то не полагалось; она ухитрилась даже совершить полет на воздушном шаре. Но чтобы присутствовать на казни? Нет, это уж чересчур!
Кэлли вскинула тонкие брови.
— Не знаю, что за мысли бродят сейчас в твоей голове, но могу побиться об заклад, что ты ошибаешься. Я еду в Ньюгейт с благотворительной целью.
Она поднялась и отошла к буфету. Вернувшись через минуту, Кэлли подала Розамунде сложенную газету.
— Прочти первую страницу, — сказала она. — Ричард Мэйтленд. Суд над ним продолжался целую неделю; наверняка ты читала об этом. Его признали виновным и приговорили к повешению.
Розамунда мельком глянула на газету и подняла глаза на Кэлли.
— Это тот самый, что убил служанку из трактира «Георгий и дракон»? Кажется, она была его любовницей?
Кэлли покачала головой.
— Мэйтленд это отрицает. Клянется, что они были только друзьями. Отец девушки служил вместе с Мэйт-лендом в Испании, и после его гибели она обратилась к Мэйтленду за помощью. Он утверждает, что, когда он вошел в комнату, девушка уже была мертва и один из ее убийц напал на него.
— Убийц?
— Да, их было двое. Мальчишка и взрослый мужчина. Разве ты не читала газет?
— Читала, но не помню подробностей.
Кэлли нетерпеливо фыркнула.
— Мальчишка был участником сговора. Он заманил Мэйтленда в комнату, чтобы настоящий убийца, который прятался за дверью, мог напасть на него и прикончить.
— Разве это не было убийство из ревности? Прокурор утверждает, что девушка собиралась бросить Мэйтленда ради другого мужчины. То же самое говорили и свидетели.
— О да, свидетели! — презрительно выдохнула Кэлли. — Если только можно считать надежными свидетелями трактирных слуг и служанок!
Порой Кэлли вела себя на редкость раздражающе — вот как теперь, например. Уж если она что-то вбила себе в голову, то готова была любой ценой защищать свою правоту. Розамунда читала в газетах о суде над Мэйт-лендом — правда, не слишком внимательно, потому что те же газеты вовсю сплетничали о ее будущем браке с принцем Михаэлем. И все же она помнила, что ни на минуту не усомнилась в виновности Ричарда Мэйтленда.
— Эти слуги и служанки, — сказала она вслух, — порядочные люди, и суд поверил их показаниям.
— Ха! В этих мошенниках порядочности ни на грош. Уж ты мне поверь, это было видно с первого взгляда. Ведь я была там, на суде. Я не пропустила ни единого дня.
Это известие Розамунду нисколько не удивило. Светские дамы — те, что посмелее, — частенько посещали заседания, а уж Кэлли смелости было не занимать. Помолчав немного, она спросила:
— С какой стати свидетели стали бы лгать?
— Может быть, их подкупили. Или запугали. Мэйтленд утверждал, что у него немало влиятельных врагов.
Розамунда покачала головой.
— В чем дело? — с вызовом осведомилась Кэлли.
— Почему ты так убеждена в его невиновности?
— Да потому что он — Ричард Мэйтленд. Офицер и джентльмен. Глава Особого отдела Тайной службы, пускай и бывший. Я скорее поверю ему, чем трактирным слугам и служанкам. И я намерена сказать ему об этом при личной встрече. О, да не пугайся ты так! Он будет закован в кандалы, так что нам ничто не грозит.
Розамунда слишком плохо знала подоплеку дела, чтобы ввязываться в спор, к тому же она давно поняла, что если Кэлли что-то решила, — переубедить ее невозможно.
— Кто это «мы»? — спросила она вслух.
— Тетушка Фрэн, конечно. И еще в Ньюгейте нас будет ждать Чарльз, так что я, как видишь, без присмотра не останусь.
«Да, — подумала Розамунда, — вот прекрасный случай для Чарльза доказать, что он не подкаблучник». Впрочем, Кэлли бы его все равно не послушала.
Кэлли, испытующе глядевшая на подругу, тихо и выразительно вздохнула.
— Слушай, Роз, — сказала она, — мне ведь просто жаль этого человека, вот и все. Друзья бросили его на произвол судьбы. Я всего лишь хочу, чтобы он знал: есть хотя бы один человек, который верит ему. Так что я намерена напоследок угостить его роскошным ужином — шампанское, жареная утка, трюфели и все такое прочее. Да не хмурься ты так! Может, он еще и не захочет встретиться со мной. Тогда я просто оставлю корзинку с угощением у начальника тюрьмы.
Воцарилось недолгое молчание, затем Кэлли прибавила:
— Полагаю, ты не встречала Мэйтленда, когда вы были в Лиссабоне?
— А Мэйтленд был в Лиссабоне?
— Он прошел всю испанскую кампанию. Его послужной список безупречен. Об этом тоже писали в газетах.
— Нет, я никогда с ним не встречалась. Впрочем, это и неудивительно. В Лиссабоне мы с отцом были гостями в посольстве. Если там и попадались военные, то лишь высокие чины.
Кэлли поднялась.
— Если хочешь перед поездкой привести себя в порядок — лиловая комната в полном твоем распоряжении. Встретимся здесь же, скажем… через полчаса, идет? Если передумаешь, я не обижусь. Я ведь хорошо знаю, как злится твой отец, когда ты забываешь о своем высоком положении. Не захочешь ехать — располагайся здесь и будь как дома. Мы вернемся через час с небольшим.