Читаем без скачивания Железная башня - Деннис Маккирнан

Когда Такк очнулся от своих невеселых мыслей, Старик Барло уже выкрикивал имена бакканов и места их назначения. Барло перечислил тех, кто отправлялся служить в первый, второй и третий Истаделлские отряды, и вдруг прозвучало его имя.

- Что вы сказали? - переспросил Такк, словно только что проснулся.

- Я сказал, - повторил Старик Барло, водя пальцем по пергаменту, - что по приказу капитана Альвера ты, Даннер, Тарпи и Хоб отправляетесь в четвертый Истаделлский отряд, который охраняет участок границы между долиной Сражения и Северным лесом, вдоль реки Спиндл до Мельничного брода.

Такк растерянно кивнул и повернулся к Даннеру:

- Мельничный брод. Это как раз на пути в крепость Чаллерайн, летнюю резиденцию короля Ауриона.

- Не думаю, что мы увидим короля, если будем служить в этой дыре, разочарованно пробормотал Даннер. - Наверное, и на волков-то поохотиться не удастся. А мне так хотелось подстрелить хотя бы несколько этих тварей.

Пока Даннер и Такк разговаривали, к ним сквозь толпу протиснулись еще двое бакканов: Хоб Бандерель и Тарпи Виггинс. Из этой четверки Даннер был самым высоким, три фута и семь дюймов, Хоб и Такк на дюйм ниже, а коротышка Тарпи - всего три фута и один дюйм. Кроме маленького роста у народа варорцев есть еще одна особенность: удивительные глаза - огромные, сверкающие, немного выпуклые, как у эльфов, по цвету напоминающие драгоценные камни. У Такка глаза были голубые, словно сапфиры, у Тарпи и Хоба - изумрудно-зеленые, а у Даннера - золотисто-янтарные. Уши у варорцев заостренные, но обычно это незаметно, поскольку все бакканы носят длинные, доходящие до плеч волосы. В отличие от старшего поколения молодые варорцы довольно стройны: они еще не привыкли часами сидеть у камина в уютной гостиной и подкрепляться четыре, а то и все пять раз в день. Пожилые варорцы любят повторять: "Мы - маленький народец, а маленьким созданиям, чтобы жить, нужно много есть. Посмотрите на птиц, мышей или землероек: когда они не спят, они только и делают, что едят".

- Ну что ж, - сказал Хоб, - мы все в четвертом отряде.

- Четыре всегда считалось счастливым числом, - поддакнул Тарпи. Вроде бы даже есть такая поговорка.

- Да нет, это три считается счастливым числом, - возразил Даннер.

- Серьезно? - переспросил погрустневший Тарпи.

- Все это ерунда, Тарпи, - сказал Такк. - Не обращай внимания. С сегодняшнего дня четыре непременно станет нашим счастливым числом.

- А четвертый Истаделлский отряд - лучшим отрядом Терновых лучников, ведь в нем будут служить такие отличные ребята! - с улыбкой добавил Хоб.

Старик Барло снова попросил внимания.

- Теперь на ваши плечи ложится тяжелая ответственность. Через неделю вы отправитесь на границу. И я бы очень хотел поехать с вами. Но мне придется остаться и готовить следующую группу. К тому же сейчас нужны молодые и сильные воины, а я уже слишком стар. Так что удачи, Терновые лучники. Клянусь, вы лучшие стрелки, которых я когда-либо видел!

Бакканы в один голос закричали:

- Ура Старику Барло!

- Я хочу еще кое-что сказать вам напоследок, - произнес Барло, когда все замолчали. - Мы встречаемся на Площади собраний рано утром в среду перед вашим отъездом. Не забудьте взять луки, побольше стрел, зимнюю обувь, шерстяные носки, теплое белье, серые форменные плащи, ну и так далее. Старик Барло сделал паузу и посмотрел на своих подопечных. Он как-то на глазах постарел и осунулся. - Попрощайтесь за эту неделю с друзьями, родными и со своими дамми, если, конечно, они у вас есть, - сказал он тихо. - Потому что домой вы вернетесь не раньше следующей весны.

У Такка сжалось сердце. Следующей весной? Значит, его не будет дома и на праздник июля, и на Новый год, или... или даже...

- Не унывайте, ребята! - сердечно сказал Старик Барло. - У меня для вас есть сюрприз по случаю успешного окончания учебы. Айда в "Одноглазую ворону", угощаю всех элем!

Бакканы опять зашумели и на этот раз трижды прокричали: "Ура Старику Барло!" Приободрившись, они зашагали к "Одноглазой вороне", напевая на ходу песенку про веселого варорца.

Эта неделя была для Такка мучительно грустной. Как и многие его товарищи, он прощался со своими близкими, с друзьями, а также со всеми любимыми местами в родной Лесной лощине: с Динглриллом, уже скованным льдом; с конюшнями, в которых стояли резвые пони; с соседским фруктовым садом, откуда он столько раз таскал яблоки; с Кетчетским рынком, где так вкусно пахло хлебом, сыром и копчеными колбасами; с водяной мельницей и мостом через речку, под которым он прикармливал рыбу; с Высоким холмом на Западной дороге, откуда была видна вся Лесная лощина. Такк обошел все эти места, он останавливался около каждого, говорил мысленно "до свидания" и медленно брел по глубокому снегу дальше.

Но тяжелее всего было прощаться с родной норой, с ее маленькими, уютными комнатками, сдобным запахом маминых пирогов и такими знакомыми вещами, на которые раньше он, казалось, даже не обращал внимания. К удивлению мамы, перед отъездом он навел идеальный порядок в своей комнате и без напоминаний отца наколол дров на всю зиму. Каждый вечер они с отцом сидели у камина, покуривая трубку, а мама шила. И они тихонько беседовали о прошлом, настоящем и будущем.

Иногда Такк проводил время с Меррили Хольт и ее родителями, жившими неподалеку, всего через четыре норы от их дома. Меррили и Такк дружили с детства, хотя она была на четыре года его младше. Но только в эти последние дни он увидел, какие у Меррили красивые волосы и синие глаза и какая легкая у нее походка, теперь Такк удивлялся тому, что не замечал этого раньше. Когда он начал учиться стрелять из лука, Меррили попросила научить и ее. Тогда он не обращал внимания на ее гибкость и грациозность, а только смеялся над усилиями своей подружки, отчаянно старавшейся натянуть тетиву. И даже потом, когда Меррили стала стрелять довольно хорошо, Такк просто хвалил ее за меткость. Почему-то он лишь теперь понял, как она ему дорога.

- Знаешь, меня ведь не будет здесь на твой день рождения, - сказал Такк, пока они брели по глубокому снегу через пустырь к мосту. - Я бы очень хотел, чтобы мы вместе отпраздновали твое совершеннолетие, ведь в этом году ты станешь дамной.

- Я буду скучать без тебя, - грустно ответила Меррили.

- Ничего не поделаешь, - сказал Такк. - Но у меня есть для тебя подарок. Рановато, конечно, но я ведь буду далеко отсюда в этот день. - И он протянул ей маленький завернутый в бумагу позолоченный гребешок.

- Какая чудесная вещица, - воскликнула Меррили. - Каждый раз, расчесывая волосы, буду думать о тебе. - Она аккуратно положила гребешок в карман пальто вместе с бумагой и ленточкой. Они оба остановились и, перегнувшись через перила моста, стали вслушиваться в журчание реки и смотреть на пузырьки воздуха подо льдом.