Читаем без скачивания Молли Мун останавливает время - Джорджия Бинг

— Какой ужас! — ахнула Молли.

— В-в-видишь, и у знаменитостей жизнь б-б-бы-вает нелегка, — наставительно произнесла миссис Тринкелбери и, прищелкивая языком, как зяблик, запечатлела на лбу Молли пахнущий пирожными поцелуй. — Что-то я проголодалась. А ты? Н-н-иаде-юсь, мистер Н. готовит нам обед. Смотри-ка, я взяла нам на сегодня кассету. Фильм с Глорией Сердсенс. Т-т-той самой, которую в п-п-прошлом году избрали лучшей актрисой. Она чудесна Отвлечемся от м-м-мы-слей о Дивине.

По пути домой миссис Тринкелбери, чтобы приободриться, подпевала песням на радио. Ей страшно нравился этот мальчик, юная поп-звездочка Билли Боб Бимбл, и она обожала его хит «Сорока».

«Не отдавай свое сердце, — заливалась она. —Он хочет его украсть.Украсть твое сердце, о-о-о,Не отдавай свое сердце,Он, как сорока,Хочет его украсть, о-о-о,Как сорока,Хочет украсть звезды с неба,Солнце и лупу,И тебя, о-о-о.Как сорока».

Через двадцать минут они доехали до Счастливого Приюта. Фасад скрывался за перекрестьями строительных лесов. Половина здания сверкала безупречной белизной, другая половина еще оставалась ветхой, серой, обшарпанной. Миссис Тринкелбери понесла сумки с шерстью к парадной двери.

Навстречу ей, как черная ракета, выскочила Петулька. Виляя коротким кривым хвостиком, собачка вскочила к Молли на ноги и в виде подарка опустила девочке на коленку камушек. Потом развернулась, пронеслась по гравиевой дорожке и выскочила из дома еще раз, сжимая в зубах письмо.

— Спасибо, Петулька, — поблагодарила ее Молли, взяла из собачьей пасти замусоленный конверт и всмотрелась в адрес.

Когда-то на нем аккуратными зелеными буквами было выведено имя Молли, но теперь почти все буквы размазались, и можно было разобрать лишь «Мо/// //н». И адрес тоже был слизан. Видимо, Петулька долго присматривала за конвертом.

— Молли, помоги мне дотащить сумки, — окликнул подругу Рокки. — Такие тяжелые, все пальцы изрезал.

Молли сунула конверт в карман и взяла у Рокки сумки. Вот почему она не сразу прочитала письмо.

Глава четвертая

Всю жизнь Моллин дом был развалюхой. Но недавно в этой развалюхе был произведен капитальный ремонт. Теперь Счастливый Приют изнутри полностью преобразился. Например, обшитая дубовыми панелями гостиная, холодная и продуваемая сквозняками, где много лет располагался зал для собраний, стала гораздо уютнее: в ней постелили новые ковры, повесили картины. Вдоль стен поставили удобные кресла, диваны, столы с книгами. Для обогрева в уголке целыми днями весело пылал камин. Заново отполированные стены пахли пчелиным воском, в вазах розовели цветущие яблоневые ветки, собранные в диком саду неподалеку от деревни Хардвик. В одном углу поставили теннисный стол, в другом — батут.

В кресле возле камина сидела семилетняя Джемма и читала детектив. В стеклах ее очков отражались пляшущие языки пламени. Как только Молли опустила сумки на пол, в прихожей раздался громкий стук.

— Сколько? — пропыхтел Джерри, распахивая дверь велосипедным колесом, Джемма посмотрела на часы.

— Пять минут десять секунд. На этот раз хуже.

— Это потому, что меня занесло, когда я ехал через лужу.

В столовой зазвенел колокольчик

— После обеда попробуешь еще раз, — сказала Джемма — Когда подзарядишься энергией.

За стойкой посреди столовой стоял мистер Нокман. От кастрюль с горячими овощами, сосисками и картошкой поднимался пар, и в его клубах лицо повара лоснилось от пота Он выглядел в десять раз лучше, чем в те дни, когда Молли впервые встретила его. Лицо заметно похудело, приобрело здоровый цвет, на нем обрисовались скулы. Белки глаз стали в самом деле белыми, а не желтыми и не налитыми кровью, лысина сверкала чистотой.

Сегодня на нем были мешковатые серые фланелевые брюки и синяя куртка на молнии с широкой красной полосой вдоль спины. На плече восседал его любимый волнистый попугайчик Цыпа Тика. Попугайчик весело посвистывал и время от времени скакал по плечу, чтобы дружески клюнуть хозяина в ухо. Ребята разобрали тарелки с едой и расселись за столы.

Загипнотизировав прежнего, плохого Нокмана, Молли обнаружила, что единственным существом, которое он любил, был попугайчик по имени Пушок. Тот попугайчик умер. Чтобы помочь Нокману свернуть с преступного пути, Молли назначила ему специальное лечение — попугаетерапию — и пришла к выводу, что она дает неплохие результаты. Каждый раз, когда Нокман поступал обдуманно, делал что-нибудь по-настоящему доброе, Молли разрешала ему купить нового попугайчика Правда, девочку немного тревожило, что вскоре дом может переполниться птицами, потому что теперь Нокман совершал удивительно добрые поступки почти каждый день. С Рождества он заработал уже двадцать птичек. Через шесть месяцев их количество возрастет до двух сотен. Но к тому времени гипнотические внушения Молли развеются, и, надеялась девочка, Нокман и сам научится вести себя хорошо.

Теперешний Нокман неизменно лучился улыбкой. И прямо сказать — он никогда в жизни не был так счастлив. Бывший преступник положил на тарелку миссис Тринкелбери три идеально сваренные сосиски, специально припасенные для нее.

— Не шелаете ли фасоли, торогая моя? — спросил он со странным немецким акцентом, который под гипнозом внушила ему Молли.

— О, б-б-благодарю вас, Саймон, — ответила почтенная дама и свернула для него из салфетки бумажную птичку.

После обеда все собрались в маленькой телевизионной комнате. Миссис Тринкелбери села в кресло, остальные пристроились вокруг, кто на мешке с фасолью, кто прямо на полу.

Нокман потряс старенький видеомагнитофон, чтобы вернуть его к жизни, миссис Тринкелбери вставила кассету, и начался ее любимый фильм — «Летние вздохи».

Если не считать короткого перерыва, когда Джерри ловил мышек, сбежавших из кармана, больше двух часов все не отрываясь смотрели фильм. Когда закончилась последняя сцена и Глория Сердсенс бросилась с обрыва в море, миссис Тринкелбери заплакала, и Молли сунула руку в карман за носовым платком.

Ее пальцы наткнулись на письмо, принесенное Петулькой. Молли незаметно выскользнула из комнаты, чтобы прочитать его. Петулька не отходила от нее. Они поднялись на верхнюю ступеньку лестницы и сели.

Молли разорвала конверт. Внутри оказалась слегка пожеванная открытка с обратным адресом:

Брайерсвилль

Луговая улица, 14.

Далее зелеными чернилами шел текст, при виде которого сердце Молли затрепетало — взволнованно и в то же время с облегчением.

Пятница

Дорогая Молли!

Прости, что но давала о себе знать раньше, но я попала в аварию и лежала в больнице. Не волнуйся, со мной все в порядке, хотя поначалу было туговато.

Сейчас я снова дома и хотела бы повидаться с тобой. Расскажу тебе все новости, но больше всего мне не терпится услышать рассказ о твоих приключениях с гипнотизмом.

Кроме того, мне нужно сообщить тебе кое-что очень важное.

Заходи на чай в воскресенье, часа в четыре.

Надеюсь тебя увидеть. Думаю, ты будешь… очень пунктуальна.

С наилучшими пожеланиями,

Люси Логан.

— Ух ты! Вот это да! Подумать только, Петулька! — радостно воскликнула Молли, обнимая собачку. Она была очень довольна. Наконец-то она снова увидится с Люси Логан! Молли ждала и не могла дождаться этой встречи. Она не раз задумывалась, почему Люси уволилась из библиотеки и почему так давно не сообщала девочке о себе. Но, наверное, она все это время была в больнице. Молли надеялась, что библиотекарь не слишком сильно пострадала в аварии.

Молли вспомнила, как накануне прошлого Рождества она, будто снежинка, гонимая ветром, пришла в библиотеку, чтобы вернуть таинственную книгу по гипнотизму. Люси загипнотизировала Молли, внушив ей поступить именно так, и пробудила ее от гипнотического забытья словами «очень пунктуальна». Прочитав те же слова в письме, Молли улыбнулась.

Интересно, чего хочет от нее Люси? Ей самой не терпелось поблагодарить библиотекаршу, рассказать ей о Нью-Йорке, поговорить о гипнотизме. Была и еще одна причина, очень серьезная.

Молли готова была лезть на стенку оттого, что приходилось соблюдать данное Рокки обещание и воздерживаться от гипноза. При мысли о том, что она никогда больше не сможет пустить в ход заложенную в ней силу, Молли чувствовала себя обделенной, как будто внутри у нее умерла очень важная частичка души.