Читаем без скачивания Порыв свежего ветра - Петр Мамченко

Догнав женщину и пристроившись рядом, я как можно дружелюбнее выдал:

— Спасибо, красавица, моя благодарность просто не имеет границ!

Она лишь глянула искоса и хмыкнула, задрав носик. А затем припустила едва ли не бегом, разбрызгивая грязь во все стороны. Я даже немного отстал, кляня слякоть, по которой приходилось скакать босиком. И только подходя к башне, вдруг понял, что это и было целью красотки. Мне, полуголому, с неясным статусом и подозрительной физиономией, просто не полагалось идти рядом с благородной леди.

— Задавака! — Нет, положительно, сегодня не мой день! Женщина не только услышала моё бурчание, но и поняла. Во всяком случае, единственный раз, когда молнии женского взгляда адресовались именно мне, был на фирме, когда я случайно опрокинул кофе на новое платье секретаря Леночки. Ну ладно, не случайно, просто я терпеть не могу, когда эти… юзеры ставят кофе в приёмный лоток DVD привода.

— Грязное животное, непригодное в пищу даже свиньям! — вердикт был однозначным и пересмотру не подлежал. И, кстати, почти дословно совпадал с мнением Леночки. Правда, аккуратные губки красавицы шевельнулись только пару раз, что не оставляло сомнений — я слышу не совсем то, что говорят окружающие. Без магии здесь не обошлось. Надо будет спросить у старца. Хотя сейчас больше всего меня огорчало, что в первый же день я успел нажить врага среди стражи, и поссориться с, возможно, единственной красивой женщиной в этом неприветливом мире, встречающем мирного пришельца слякотью, копьями и ехидными колдунами!

— Ну что, погулял? — старик сидел в кресле и с насмешкой рассматривал мои грязные озябшие ноги.

Я постарался облить садиста ледяным презрением, хотя до леди мне было далеко. В то время как я всерьёз обсасывал мысль сдохнуть от усталости и истощения на лестнице по пути обратно красотка спокойно открыла ещё один проход и подняла меня сюда на настоящем лифте! За какие-то секунды! Спрашивается, какого лешего я полировал ступеньки ногами по пути вниз!

Дед проигнорировал мой святой гнев и со смаком принялся грызть очередной кусок мяса с блюда на столе. Деревянного, а не каменного блюда, что сейчас волновало меня гораздо меньше, чем то, что мясо было печёным и очень ароматным.

Желудок предал меня, зарычав с яростью бенгальского тигра, которому по ошибке предложили квашеную капусту. Сохранить достоинство не удалось, и я тоже попытался ухватить кусок с блюда.

Старец небрежно хлопнул ладонью по столешнице, и блюдо провалилось без следа, так что мои пальцы только скользнули по гладкой поверхности камня. В другое время я восхитился бы таким фокусом, но сейчас мне больше всего хотелось взяться как следует за глотку старого мерзавца.

— Не торопись, малыш. Тебе надо решить, кем ты будешь в новом мире. Я не настаиваю, если пожелаешь жить по-своему, просто выведу тебя из замка. Вокруг немало деревень, где-то найдёшь своё место. Молодому, крепкому парню работа найдётся. Скажем, чистить свинарники, или корчевать пни.

— Альтернатива? — мне удалось отозваться максимально бесстрастно. Незачем знать седому шантажисту, что с моей любовью к полевым работам, таким перспективам я предпочёл бы ещё одну стычку с копьеносцем. Во всяком случае, от удара копьём умирают быстро и почти безболезненно, не то, что чахнуть на уборке картошки или на сенокосе! Да я даже от отработок в институте умудрялся откосить, фиг тебе, а не колхоз, злобный колдун! Интересно, а инквизиция здесь есть? Может, туда податься?

Старик сделал многозначительную паузу, в ходе коей заодно извлёк из стола кувшин (опять каменный!) и сделал из него несколько гулких глотков. Не иначе, чтобы напомнить мне, что жажду утолить тоже не удалось.

— А можешь принять моё предложение. Дать клятву. Обучаться магии. А уж я позабочусь, чтобы ты был сыт, одет и защищён…

— А лет через триста, когда подрастёшь, я женю тебя на своей дочери, — в тон под-хватил я, краем глаза следя за кувшином. Не поддамся на провокацию, старый хрыч, я уже видел, как быстро ты можешь прятать жратву в стол! — У тебя такой недобор студентов, что ты уже по другим мирам шаришь?!

Старик подавил раздражение. И даже не поинтересовался, что там с дочерью. Удивительная сдержанность. Я знаю не так много людей, способных выдерживать общение со мной в высоких концентрациях.

— Причины я объясню ученику! — Сухо отрубил маг. — Смерду, ковыряющемуся в навозе, это не пригодится! Решай, здесь и сейчас, ты и так отнял довольно времени! Или ты со мной, или убирайся на все три стороны!

— А почему такая дискриминация? Может, как раз в четвёртой стороне моё счастье и таится?

Женщина, тихонько сидящая на одном из табуретов, негромко рассмеялась. Во-одушевлённый первым успехом, я собирался выдать ещё две-три шутки, но поймал взгляд мага. Тусклые старческие глаза смотрели устало и безразлично. Но я вдруг понял, что следующая шутка будет стоить мне жизни. Так же смотрел изогнутый кусок металла, прежде чем расцвёл огненный цветок…

Я отогнал несвоевременные воспоминания и примирительно поднял руки:

— Всё-всё, понял, каюсь, извиняюсь. Готов к клятвам, договорам, и контрактам. Что там: клянусь служить верой и правдой, в горе и радости, во здравии и болезни, пока смерть не разлучит нас!

Ощущение опасности схлынуло так резко, что я едва на ногах устоял.

— Похоже, но не совсем.

Старик вновь был деловит и бесстрастен. Из стола появилось сразу несколько предметов: каменная плошка, каменный нож, больше похожий на скальпель, пара склянок, довольно громоздких, наверно тоже каменные.

По горсти порошка в плошку из каждой ёмкости, затем маг поудобнее перехватил скальпель:

— Дай руку, детка.

Я не успел даже поразиться такой резкой перемене в отношениях. Интересно, он ко всем ученикам так обращается? Но тут леди в синем протянула левую руку, и я в очередной раз почувствовал себя идиотом. И, только не говорите, что она его дочь! Тогда мне может аукнуться шуточка по поводу женитьбы, причём не через триста лет, а гораздо раньше.

Всё же на удивление крепких женщин взращивают в дикие времена! Крайне нестерильным скальпелем этот живодёр надрезал тонкий женский пальчик и нацедил в плошку чуть ли не полстакана крови, а она даже не поморщилась! Мне самому едва не стало дурно, особенно при мысли, что, возможно, это месиво мне придётся пить. Только после кипячения и экспертизы минздрава!

Старик тем временем деловито содрал с меня плащ, к крайнему смущению леди в синем, и принялся вычерчивать на моём не особо мускулистом торсе какие-то линии и загогулины обратной стороной скальпеля. Месиво было холодным и неприятным, но всё же лучше, чем если пришлось его пить, или если бы все эти узоры вырезали на мне, а не рисовали. Последним штрихом был сложный символ над сердцем.