Читаем без скачивания Месть как искусство - Павел Яковенко

— Мичман, Татарин! — быстро сказал Денис. — Ну-ка, давайте за Гонзой, только аккуратно. Что-то его долго нет, мне это не нравится. А мы тут с прапором сами управимся.

Бойцы сорвались с места, и исчезли в зеленке. Максимов и Моисеенко забросили тело в машину, а потом Денис подошел к французу и приказал ему встать на колени. Француз мимикой лица пытался пояснить, что ничего не понимает. Старлей не стал миндальничать, а просто ударил ногой француза по голени. Тот упал на колени, поднял голову, внезапно широко разинул рот, и завизжал. Денис отшатнулся от неожиданности, а потом влепил французу прикладом прямо в зубы. Визг перешел в хрип, изо рта потекла кровь, и пленный, с немалым изумлением, сплюнул выбитые зубы в дорожную пыль. «Белый господин», похоже, получил по зубам впервые в своей жизни.

Пока француз безумными глазами смотрел на свои бывшие зубы, упавшие на землю, Денис обошел его сзади, достал нож, (слегка укороченный немецкий штык-нож, купленный за большие деньги у «черных» следопытов), и воткнул французу в затылок. Тот постоял немного на коленях, слегка покачиваясь, а потом упал лицом в землю.

Прапорщик, смотревший на все это с какой-то неопределенной, очень кривой ухмылкой, сдвинулся с места, и помог закинуть тело в «санитарку».

Машина не заводилась, ее нужно было как-то откатить в сторону, желательно — подальше, и сжечь вместе с телами. Дорога в буграх и ямах — это не асфальт, и для такого дела очень нужна была помощь бойцов. Но их не было.

— Куда они все провалились? — пробормотал Денис себе под нос. — Что там творится такое? Это просто чудо, что мы здесь совсем одни, и никого нет. Достаточно одному местному хоть что-то увидеть…

Они попытались откатить машину вдвоем с прапорщиком, но, потратив массу энергии, докатили ее только до края дороги. Дальше колесо попало в яму, и сколько они не напрягались, ничего не могли сделать.

— Давай ждать бойцов, — сказал взмокший и очень уставший прапорщик. — Так мы только все силы без толку растратим.

— Хорошо, — ответил Денис, и сел прямо у колеса. За шиворот что-то капнуло. Он вытер каплю рукой, поднес к глазам… Это была кровь. Максимов оглянулся: из-под дверцы автомобиля тихонечко, тонкой, прерывистой струйкой, вытекала густая красная жидкость. Денис отодвинулся. Он только молча, и очень сосредоточенно наблюдал, как капля за каплей образуют небольшую лужицу.

В этот момент из зеленки вышли Мичман и Татарин. Они несли Гонзу.

Прапорщик и старлей сразу вскочили на ноги.

— Что случилось? — чувствуя нехорошее ощущение в ногах, и тошнотворную пустоту в животе, резко, и даже как-то злобно спросил Денис.

— Вот, нашли в кустах, — ответил Татарин. — И все. Баба ушла.

Старлей взглянул на мертвеца. У Гонзы прямо между глаз оказалась небольшая, очень аккуратная дырочка. Так здорово попасть можно было либо случайно, либо будучи очень большим мастером…

«Белый локон, белый локон»… У старлея в голове мелькнуло подозрение.

— Ну-ка, — сказал он деревянным голосом, — давайте еще раз «санитарку» осмотрим, особенно днище.

Под днищем и оказалась прикручена снайперская винтовка. Не наша, такую Денис раньше никогда и не видел. Иностранная. Здесь же оказался и оптический прицел, и даже прицел для ночной стрельбы.

— Снайпер… — пробормотал Моисеенко. — Мы упустили снайпера.

Денису почудился укор в словах прапорщика, но что он мог сказать? Прапор был прав — это его вина. Вообще все как-то сложилось не так. Эх, если бы переиграть все сначала: он многое сделал бы по-другому. Остановил бы машину иначе, не выпустил бы из нее никого… Всех бы доставил в штаб, а там пусть разбираются…

Хотя нет — не доставил бы. Убил бы всех здесь. Особенно снайпершу. Но не было бы чувства собственной глупости, а самое главное — Гонза был бы жив… Это самое главное… Это…

— Заберем винтовку? — спросил Татарин.

Вопрос был резонный. Как объяснить, если что, откуда взялась винтовка. Соврать не так просто. Одна ложь повлечет за собой другую — рано или поздно кто-то запутается, ляпнет что-то… Все раскроется… Но такая вещь! Жалко. Очень жалко бросать.

— Пока закопаем здесь, — наконец решился Денис. — А в лучшие времена заберем. Сейчас нельзя брать с собой. Она нас выдаст.

От слова «выдаст» всех охватило оцепенение. Наверное, это слово впервые обозначило то, кем они официально стали — преступниками. Они нарушили, пусть тупой и неадекватный, но Закон. Теперь им не было обратной дороги.

— Все, — очнулся Денис. — Что, собрались жить вечно? Давайте откатим «санитарку», и сожжем. У нас мало времени, некогда раздумывать.

Они снова взялись за машину, и она, под действием четверых сильных тел, восьми рук и восьми ног, с трудом, но пошла, пошла в зеленку…

Моисеенко выкачал бензин из бензобака в канистру, которая оказалась в машине, методично и тщательно облил тела, всю внутреннюю часть «санитарки», облил снаружи, а спичку кинул Денис. Бойцы отбежали.

Машина вспыхнула, горела — горела, а потом взорвалась.

Винтовку и патроны Денис зарыл сам. Выбрал место у двух сросшихся вместе деревьев, откинул дерн, выкопал достаточно глубокую яму, опустил туда находку, закидал землей, и поставил дерн на место.

После этого возник вопрос с кассетами.

— Вот, что с этим делать? — протянул Денису кассеты прапорщик. — Закопать или сжечь?

Старлей подумал.

— Э, нет! — ответил, наконец, он. — Это сжигать нельзя. Это надо бойцам показывать, чтобы знали, что их ждет, в случае чего. А то знаю я тут некоторых — морально нестойких. Думают, если чехам сдаться, то их домой отправят. Это еще поддонок Ковалев в Грозном обещал. Да только тех, кто ему поверил, уже и искать не надо. Вот они, тут все.

Он потряс кассетами:

— Все тут… Так что надо просвещать бойцов — чтобы злее были, и иллюзий не строили себе.

— Так спросят же, откуда взяли? Что мы ответим начальству? — упорствовал Моисеенко.

— Скажем, из машины выпали! Пойди проверь… Да, бойцы, давайте сюда! — приказал старлей подчиненным. — Сейчас будем составлять версию, как все было. Запоминайте намертво. Это в наших личных интересах…

Глава 4.

Радиостанция «Свободная Европа».

«На территории Чеченской республики, в районе Ца-Ведено, так называемыми федеральными войсками совершенно очередное кровавое преступление. Из достоверных источников нам стало известно, что федеральными военнослужащими при обстреле машины с мирными чеченскими жителями был убит известный французский правозащитник, сотрудник международной организации «За мир без границ и насилия» — Андрэ Глюксман.

Этот человек был известен своей активной правозащитной деятельностью в отношении иммигрантов, национальных меньшинств на территории Франции и Европы; непримиримостью к коррупции и нарушениям прав человека в любой точке земного шара. Он координировал гуманитарную миссию организации на территории Чечни, оказывая помощь беженцам, и участвовал в поисках их пропавших родных и близких. Его смерть выгодна только тем, кто не желает установления мира на многострадальной чеченской земле.

Все находившиеся в автомобиле люди также были расстреляны из засады, их тела и машина были сожжены.

Участники преступления пока не установлены.

Правительство России должно, наконец, разобраться с тем, что происходит на территории одного из субъектов РФ, где вместо наведения законности и порядка федеральными силами постоянно совершаются правонарушения и прямые преступления»…

— Товарищ старший лейтенант! Вас в штаб вызывают, — чумазый оборванец передал Денису вызов от начальника штаба.

— «Господи!» — подумал Денис, глядя на бойца. — «Выглядим как оборванцы! Как бомжи какие-то! Здорово нас любит наше государство, раз так относится. У этого солдата скоро в штанах на жопе дыра будет. Интересно, чем он ее заткнет?».

Вспомнилось бабушкино, из детства:

«Если б не было совета,Не видала б жопа света.Появился сельсовет -Увидала жопа свет»!

Взрослые тогда долго смеялись, но Дениса предупредили, чтобы он никому этого не пересказывал. Частушка была еще времен коллективизации, но страх оставался и в конце семидесятых.

Строго говоря, сейчас Денису было не до веселья. Версия, которую они изложили начальнику штаба и командиру батальона, была гладкой со всех сторон, не придерешься. И ее схавали за милую душу. Да и чего разбираться-то! Постреляли чехов, которые пытались удрать из блокируемого поселка. Так для этого же и блокировали! Не остановились — сами виноваты. Машина сгорела и все умерли? Так каждый день здесь кого-то убивают. Не мы их — так они нас. Как говорится: «Дело-то житейское…».

И все же какая-то тревога оставалась. Кассеты эти злополучные Денис отдал отцам-командирам, сказал, что выпали из машины. Видеокамеру оставили в «санитарке», где она и сгорела синим пламенем. Объяснить выпадение камеры из машины было бы много труднее — могли и не поверить. А лишних вопросов очень хотелось избежать…