Читаем без скачивания По законам ненависти - Александр Марков

В Белграде тоже было жарко, настолько жарко, что на улице губы вмиг пересыхали, начинали трескаться, будто ты оказался под горячим солнцем пустыни. Постоянно хотелось пить, но вода уже не утоляла жажду, а только выходила через поры обильным потом.

Сергей вместе с оператором Игорем Зубцовым поселились в центре Белграда в фешенебельной гостинице, которая носила такое родное название «Москва». Открыли её в начале двадцатого века под звуки королевского оркестра, одним из первых, кто в ней остановился, был какой-то русский князь с супругой, но снимал во времена оны здесь номер и Лев Троцкий, бывший тогда корреспондентом газеты «Правда» на Балканах. Может, он даже и номер занимал тот же, что и Комов с Игорем, хотя Сергею не хотелось жить там же, где обитал этот пламенный р-революционер. Во время оккупации, когда в гостинице размещалась штаб-квартира гестапо, её перекрестили в «Великую Сербию». Зря фашисты так сделали, лучше бы оставили прежнее название, потом, на старости лет те, кто пережил войну, рассказывали бы, что жили в «Москве», а у слушателей глаза б на лоб лезли! С концом оккупации гостинице вернули прежнее название и даже во времена, когда Тито поссорился со Сталиным и у Югославии с Советским Союзом были весьма напряжённые отношения, на её фасаде по-прежнему светилось: «Москва».

Средства, выделенные компанией на командировку, приходилось экономить – вот Комов с оператором и взяли на двоих один номер. Потом, когда они принесут сдавать в бухгалтерию квитанции об оплате за проживание, их, конечно, похвалят за бережное отношение к общественным деньгам, и никому не придёт в голову выяснять, что номер-то на самом деле был двухэтажным. На первом этаже располагались гостиная и туалет, а на втором – спальня, ванная и ещё один туалет.

Но жизнь в этих великолепных апартаментах, где роскошная мебель была сделана в стиле Людовика XV, превратилась в настоящий кошмар, в пытку. Дело в том, что из-за бомбёжек постоянно случались перебои с водой и электричеством, а, следовательно, кондиционер большую часть времени не работал. Номер очень быстро нагревался, превращаясь в парилку, но стоило открыть окна и впустить внутрь уличный воздух, как вместе с ним прилетали тучи голодных комаров. Ощущение ещё то – словно ты оказался в тайге. Отбиваясь от кровососов, Сергей и оператор дёргались, точно танцевали джигу. Истребить всех комаров было практически невозможно, всегда приходилось быть настороже: вот сейчас какое-нибудь недобитое насекомое подаст признаки жизни, и ты услышишь возле своего уха противный писк.

– К чертям! – сдался наконец Комов. Он дошёл до изнеможения в этой обречённой на поражение войне. – Будем сидеть с закрытыми окнами. Если опять комаров напустим, ночью не заснём.

– Боюсь, мы и так не заснём, – буркнул Игорь. – Натовцы ведь бомбят именно по ночам…

Идея Комова облегчения не принесла. Одежда быстро пропитывалась липкой влагой и начинала прилипать к коже, а по спине стекали струйки пота. Ничего другого не оставалось, как ходить по номеру в одних трусах, обмотав шею мокрым полотенцем.

Ещё одна беда состояла в том, что из-за перебоев с водоснабжением в туалет надо было ходить чуть ли не по расписанию, по крайней мере приходилось очень сильно подумать – идти туда или потерпеть ещё немного. Бачки унитазов напоминали пересохший колодец в пустыне, а из туалетов разносился такой «ароматный» запах, что мухи с ума бы сошли от счастья, учуяв его. Кран в ванной всегда надо было держать открытым, потому что воду могли дать в любой момент и в любой же момент отключить вновь. Важно было не упустить эти счастливые секунды и наполнить ванну до краёв.

Целая ванна воды!

Как-то Сергей несколько секунд восторженно смотрел на это богатство, а потом они с Игорем взяли разрезанные пополам пластиковые бутылки, начали набирать в них воду и выплескивать её в унитаз, топя то, что плавало на поверхности.

«Хы, пятизвездочный отель! – думал Комов при этом. – Расскажи кому – вот смеху-то будет…»

Ко всему прочему они изнывали от безделья. Для того чтобы приступить к съёмкам, одного желания было мало, надо было ещё в Министерстве обороны получить специальную бумагу, называвшуюся «жёлтый лист». Почему документ так окрестили – Сергей так и не узнал, сперва он думал, что печатают его на жёлтой бумаге из-за того, что белая закончилась. По-сербски это звучало «жутый папир». В среде журналистов к документу тут же приклеилось другое имечко – «жёлтый папирус» – и когда кто-нибудь из правоохранительных органов спрашивал во время съёмок разрешение, журналисты отвечали: «Сейчас, сейчас папирус покажу…»

Приехав в особый отдел Министерства обороны, Сергей и Игорь сдали копии паспортов, редакционных удостоверений, фотографии. Милые, симпатичные девушки, занимавшиеся выдачей «жёлтых папирусов», приветливо улыбаясь, приняли все документы.

– Когда можно будет получить разрешение на съёмки? – спросил Комов.

– Приезжайте завтра, – сказала девушка.

– Раньше нельзя? – спросил Сергей, тоже попытавшись приветливо улыбнуться, но льстивые улыбки девушка видела по нескольку десятков раз за день, сердце её уже окаменело, и такими гримасами завоевать расположение симпатяги было невозможно.

– Нет, – она чуть приподняла брови, видимо, показывая, что искренне хочет, чтобы процедура выдачи документов прошла как можно быстрее, но это не в её силах, ведь она только выдаёт их.

Скорее всего, эти девушки были лишь первым фильтром, через который проходят документы, и уже на этой – начальной – стадии, они могли посоветовать своим коллегам, на кого следует обратить особое внимание. Процедура выдачи не сводилась к простому печатанию «жёлтых папирусов» для любого, изъявившего желание получить вожделенное разрешение. Контрразведчики тщательно проверяли документы всех обратившихся в министерство журналистов. Может, кому-то после таких проверок не то что «папирус» не давали, а вообще приглашали его в следственный кабинет для более тесного общения? Комов, правда, о таких случаях не знал, все русские рано или поздно разрешение получали.

Когда на следующий день Сергей приехал в министерство, выяснилось, что документы всё ещё не готовы. Видать, они с Игорем показался контрразведчикам очень подозрительными личностями. Оператор прежде занимался бодибилдингом, и когда он носил короткую майку, то редко кто из прохожих не бросал заинтересованные взгляды на его накачанные руки.

Проблема разрешилась лишь через пару суток. «Жёлтый папирус» оказался напечатанным на обычной бумаге, а вовсе не на папирусе. Отправляясь в министерство за заветной бумажкой, Сергей решил, что должен ради интереса спросить, отчего всё-таки разрешение называется «жутым папиром», не то этот вопрос будет мучить его не один день, но так и забыл это сделать, обрадованный тем, что получил наконец вожделенную бумагу. У него возникла отчего-то аналогия с «белым билетом», который выдают людям нездоровым, в том числе и психически. «Жёлтый папирус», вероятно, был неким эквивалентом этого документа, ведь нормальные люди не сунутся в те места, куда лезли журналисты. Туда отправиться могли только сумасшедшие, обитающие в «жёлтом доме», – такую мысль высказал оператор.