Читаем без скачивания Марсианин - Александр Богатырёв

А тут совершенно иная ситуация. Чтобы просчитать, нужно сам этот откат изучить и составить отдельную теорию.

Вот и приходится по нескольку раз одно и то же проходить. «Господин Великий Случай» правит бал по полной.

Он осторожно взял чашечку, поднёс её к губам и полной грудью втянул приятный аромат. Сделал глоток и сосредоточился на ощущениях. Волна тепла пошла от желудка приятно освежая.

— Палыч! Атомщики нам готовы выделить дополнительную мощность уже через полчаса. Диспетчера также гарантируют переброску дополнительной мощности. Можем начать раньше срока.

— Согласовано?

— Да!

Адреналин хлынул в кровь. Руки, от переизбытка кофеина в организме, стали подрагивать. Пришлось поставить чашку с кофе на столик.

— Запускай генераторы первого каскада — сказал он и решительно зашагал в сторону своего кресла. Вокруг, на пультах управления забегали огоньки, на мониторах поползли вверх кривые мощностей.

— Серьёзно валит! — сказал Юрий баюкая в ладонях большую кружку чая, — если так до утра валить будет — завалит нафиг.

— Ничё, не впервой, откопаемся, — оптимистично откликнулась Юлька.

— Я последние два километра чисто по «погоняле» шёл. В трёх метрах нихрена не видно.

— Да мы заметили, как ты там шарахался, — вставил Николай, — даже орать пробовали, но весь наш ор в этом белом болоте тонет.

— Это так. Я вас услышал уже совсем рядом. Ну и маршбросок вышел… давно так не выкладывался.

— А ты откуда идти-то начал? — сочувственно спросила Эля.

— От восемнадцатого километра. Попросил, чтобы меня туда подбросили на «Вахте». Там от трассы лесотехническая дорога идёт, и пересекается с вашей в пяти километрах отсюда.

— А! О! Выходит, ты за неполных 4 часа 20 километров по снегу отмахал, — прокомментировал Николай, вертевший в это время карту «погонялы».

— В соревнованиях не участвовал до этого? — спросил Владимир.

Юрий глотнул чаю, помотал головой и ответил:

— Не! Мне те соревнования не интересны. Я больше так — погулять люблю, чем бегать.

— А чего так припоздал? Чего там начальство на выходные надумало делать?

— Да у них на прошлом эксперименте с записью результата великий облом случился. Почти половину упустили, вот и решили переделать срочно, чтобы из графика не выбиваться. На общем собрании решали. Решили сегодня ночью повторить. Вот я и тормознулся пока всё своё не настроил и не сдал группе. Моего присутствия при эксперименте совершенно не требуется — наоборот даже гонят подальше, чтобы под ногами не путался, — вот я и здесь.

— Сегодня, говоришь, будут эксперимент делать?

— Ага!

— А нам тут от того вашего эксперимента не перепадёт? — полувшутку-полувсерьёз спросил Вадик.

— Не. Слишком далеко, чтобы перепало. Там весь внешний эффект — в акустической волне при выключении главной мощности. Даже на самом поле Полигона в эпицентре если стоять будешь — оглохнешь часа на два, да и толька. Был прецедент с одним олухом из рабочих ото и знаю, — вполголоса добавил он, — А из излучений — что-то типа лёгкой радуги и никакого жёсткого. Кстати красивая радуга очень. Но сейчас не увидите. За такой пеленой — нереально.

Юра решительно допил остатки чая и протянул кружку за добавкой.

Костёр весело гудел пламенем, поднимая в снежное небо тучу искр. От него веяло теплом и уютом. Тепло не только растопило окружающий его снег, но и успело подсушить приличный пятачок грязи вокруг. Тонкий тент, повешенный над бревном, где сидели люди, также служил не только защитой от сыпящегося с неба снега. Задняя часть тента, загнутая к низу отражала тепло костра обратно, на сидящих, добавляя комфорта.

Николай вынул из внутреннего кармана куртки «погонялу» и посмотрел на экран. Оказалось, что он её за суетой встречи Юры Чернова просто забыл выключить, и теперь две отметки, — зелёная и красная, — наложились одна на другую и весело перемигивались, от чего казалось, что метка произвольно сама собой меняет цвет — зелёная-красная, зелёная-красная. Николай щёлкнул выключателем и экран погас.

И в этот же момент земля под ногами вздрогнула.

— Есть пробой!

— Отлично! — руководитель пятой группы пребывал в приподнятом настроении. Всё шло просто замечательно. Нигде ни одного сбоя, никаких сторонних помех, что иногда к досаде исследователей случались. Ничего, что могло бы помешать довести эксперимент до конца.

Он осторожно убрал пальцы с пульта управления и бросил взгляд на монитор внешнего обзора. Там, также как и всегда, переливаясь всеми цветами радуги, сверкал «хрустальный шар».

Так его назвали наблюдатели, когда его впервые увидели над полигоном.

Когда теоретики только-только вывели возможность существования таких «шаров», от них ожидали всего самого худшего. И жёсткого излучения, и мощных ударных волн при закрытии канала. А оказалось, лёгкая радуга, и хлопок мощностью до полукилограмма в тротиловом эквиваленте. Только и хватает, что снег на полигоне слегка взвихрить, да напугать ворон в округе.

Даже удивительно, что он оказался таким безобидным.

Впрочем, окна хозпостроек, смотрящих в сторону эпицентра старались делать покрепче и на время пусков установки закрывать специальными ставнями. На всякий случай.

Палыч бросил взгляд на указатель выходной мощности — указатель показывал медленный и незначительный рост. Он слегка удивился, но так как рост был на грани погрешности измерения, особого значения этому не придал.

«Наверное датчик барахлит», — подумал он и переключился на более важное дело. Как правило, этот датчик был вспомогательным, и особой роли в оценке результата эксперимента не играл.

Сейчас надо было вводить дополнительную мощность на каскады усиления поля, а после этого цель эксперимента — замер точности фокусировки.

— Шестой и пятый каскады — полная мощность! — поступил доклад оператора.

На мониторе руководителя, кривые, отвечающие за мощность, поступающую на эти каскады взлетели на новый уровень.

— Четвёртый и третий — полная мощность! — поступил доклад оператора, и тут же:

— Зафиксирован рост выходной мощности.

— Что за чёрт! — обозлился Палыч, но тут его взгляд упал на монитор внешнего обзора. Там «шар» неожиданно стал наливаться светом. Этого никогда не было.

Следующий взгляд — индикатор выходной мощности. Рост был уже явный и мощный. «Шар» неожиданно для экспериментаторов, стал выдавать всё больше и больше энергии в довольно широком спектре излучений. К тому же форма у графика через несколько секунд уже явно напоминала экспоненту.

— Чёрт!!! — у Палыча сразу вылетело всё из головы.

Осталась только эта мощность, и её совершенно дикий рост. И не зря. Выходная мощность напрямую была связана с тем самым «хлопком», что завершал эксперимент. Решение надо было принимать немедленно.

— Всем стоп! — его пальцы еле успели включить блокировку первого и второго каскадов, — Шестой пятый, четвёртый и третий — понизить мощность до точки прокола!

На мониторе кривые мощностей медленно вернулись на уровень четверти от полной.

Руководитель бросил взгляд на монитор внешнего обзора — он был черен. Датчики же на поле показывали море излучения.

Палыч на секунду представил как это всё должно выглядеть со стороны: ослепительно сияющий как солнце шар в центре полигона, а вокруг стремительно тающий снег и пар вздымающийся к небесам. По мере роста излучения, сфера, где даже пар выжигается жаром, стремительно растёт. Вместе с ней растёт и сфера света пробивающаяся сквозь мглу непогоды.

«Эдакий атомный взрыв в миниатюре», — подумал Палыч.

— Продолжается рост выходной мощности!

Палыч глянул на датчик — рост действительно был, но уже не такой быстрый.

Он в уме быстро пересчитал наличную мощность и понял, что рост зашёл слишком далеко. Если прямо сейчас выключить все каскады, то шарахнет так… короче «сдует» весь научный городок.

«Вот тебе и „ядерный взрыв в миниатюре“! — подумал Палыч, — и это ж надо, за пару секунд такая мощность! С ней надо что-то делать… единственный выход — увести эпицентр взрыва подальше от населённых пунктов и от полигона. Это значит — переместить „дыру“ на север. Желательно километров на двадцать-тридцать».

«Вот и понадобился результат той давней аварии…» — подумал он вспоминая её обстоятельства и параметры.

Палыч снова быстро произвёл пересчёт, на этот раз пересчёт не был таким тривиальным как ранее но тем не менее, для него даже пару интегралов взять в уме не представляло особого труда — и переключил в нужном порядке генераторы. Палыч этим славился, среди прочих руководителей и ведущих теоретиков, — быстрым пересчётом в уме довольно сложных уравнений.