Читаем без скачивания Клетка - Марина Болдова

Взгляд Зотова вдруг остановился на невысоком мужчине в сером костюме в черную полоску, очень уж знакомо размахивающем руками. Мужчина вдруг повернулся, и Зотов узнал в нем Федора Курлина. За несколько дней, что они не виделись, он как – то высох и уменьшился ростом. Под глазами синели круги, говорившие об усталости или очень сильном волнении.

– Алексей Борисович, проходите в зал. А это ваша супруга? – заглядывая Татьяне в глаза, приблизил он свое лицо к ней. Та натянуто улыбнулась.

– Знакомься, Федор. Моя жена – Татьяна.

– Очень, очень приятно, – Курлин, не отпуская руку Татьяны, уже тянул ее к столику возле сцены.

Зотову было все равно, где сидеть. Оглядевшись, выхватив взглядом из присутствующих пару знакомых лиц, и, кивнув им, направился к стойке бара. Заказав себе апельсиновый сок, он со стаканом в руках присел на одну из скамеек, обтянутых бархатом.

Интерьер кафе был выдержан в театральном стиле, с портретами актеров драматического театра на стенах, круглыми столами, покрытыми скатертями с бахромой, тяжелыми занавесями на окнах, из-за которых в помещении царил полумрак. На столах стояли лампы с шелковыми абажурами и тяжелые хрустальные пепельницы. Зотов поймал на себе недовольный взгляд жены, с тоской посмотрел на вход, словно просчитывая пути к отступлению, и пошел к сцене. Он уже понял, что за тягомотина его ожидает, по одному только виду самого Курлина понял, припомнив вдруг любовь того к фотографированию. «Уйму времени потеряю», – подумал он, уже злясь, и вдруг спасительная мысль промелькнула у него в голове.

– Федя, а ты Роговцеву звонил? – спросил Зотов, отрывая его от беседы со своей женой.

– Нет, – почему-то покраснел Курлин, – У меня нет его нового телефона, – быстро соврал он.

– Да он все там же живет, в старом доме, хочешь, позвоню ему сейчас на мобильный? Думаю, он не откажется встретиться со старым другом, – Зотов имел ввиду себя, но смотрел на Курлина.

Тот как-то засуетился, пряча взгляд, но все же согласно кивнул. «Роговцев, так Роговцев», – читалось на его лице.

Зотову было по барабану настроение Курлина. Он просто хотел увидеться с Матвеем, с которым встречался не так уж и часто. Раз уж время и так потеряно, почему бы ни воспользоваться моментом. Он был уверен, что Роговцев поймет его сразу и правильно. И приедет. Так и получилось. Роговцев, не задавая лишних вопросов, тут же засобирался. «Отлично! Остается только нейтрализовать Татьяну. Но, похоже, этот вопрос тоже решится», – подумал он, глядя, как Курлин обхаживает его жену.

Роговцев вошел в зал и сразу направился к Зотову. Тусовка его мало интересовала, к тому же, мельком заметив знакомых, он отделался легким кивком в их сторону, давая понять, что, мол, сначала он должен отметиться у хозяина торжества. Прикоснувшись к руке Татьяны, он одобрительно похлопал по плечу Курлина и, нимало не смущаясь, потащил Зотова в сторону выхода.

– Леш, поговорить нужно. Может, смоемся по – тихому ненадолго? В соседний зал?

– Ну, не сразу же? – возразил Зотов, пожалев на миг Курлина.

– Нет, конечно. А ты знаешь, что там у него в программе?

– Рассказывать о своей книге будет, слайды покажет, фотки старые. Да какая разница?

– Никакой, точно, – ухмыльнулся Роговцев, – Но перерыв-то наверняка будет?

– Я думаю!

– Вот и уйдем. Только Татьяну предупреди.

– Что у тебя случилось?

– Я сегодня Катерину видел. Галанину.

– Ты спятил! Она же…

– То-то и оно, что жива. И не думай, что я мог ее с кем-то спутать! Она меня тоже узнала, факт! Ладно, потом поговорим, Татьяна на подходе.

– Вот вы где? – Татьяна с укоризной посмотрела на мужа.

– Что, уже пора?

– Пошли, сплетники. Успеете еще языками поработать, – и она направилась к тому самому столику около сцены.

Зотов и Роговцев, перешептываясь, поспешили за ней.

Глава 6

«Что я здесь делаю?» – Арина сидела за столиком в самом углу зала и откровенно скучала. Бородатый неприятный мужчина, нервно размахивая руками и, то и дело прикладываясь к металлической фляжке, рассказывал что-то о своей студенческой юности и амурных подвигах. Она сначала пыталась вслушиваться в его довольно бессвязную речь, в которой фраза «вот такие пироги» встречалась практически в каждом предложении. Экземпляр книги, ради которой, как поняла Арина, и затевалось это шоу, лежал на столе. Арина пролистала ее бегло, прочесть текст при свете настольной лампы было почти невозможно, и решила посмотреть хотя бы фотографии. В самом начале книжки снимки были черно-белые, чаще групповые. Веселые молодые лица, на всех кадрах одни и те же. Вдруг ей показалось, что она знает молодого человека, который нежно обнимал улыбающуюся девушку. Оба, немного смущаясь, смотрели прямо в объектив. Под фотографией была весьма скабрезная подпись: «Парочка – гусь и гагарочка!» Арина поморщилась. Пошло и тупо. Если вся книга в том же духе…

В кафе ее пригласила подруга Лена. Убедив ее, что в любом случае там лучше, чем дома, Лена договорилась встретить ее у входа. И действительно встретила. Усадив за столик, она убежала пообщаться с кем-то там очень нужным, и до сих пор сидела с этим мужчиной через столик от нее. Изредка она виновато разводила руками, мол, потерпи чуток, и отворачивалась к своему собеседнику. Арина, перестав обращать внимание и на автора книги (а он продолжал молоть какую-то чепуху) и на Ленку, рассматривала сидящих в зале. Столик перед сценой оставался пустым. Арина повернулась ко входу, наверное, чтобы прикинуть, насколько легко ей будет туда добраться, потому, что терпение у нее уже было на исходе. Жалко было потерянного времени, к тому же, она замерзла в своем открытом платье.

Этих троих она знала. Женщину звали Татьяной, знакомство с ней было коротким, день всего, но как раз день-то этот Арине и запомнился. Она была у Татьяны дома, помнится неожиданно для себя согласившись зайти к малознакомым людям на чашку кофе. А потом пришел муж хозяйки Алексей. И тогда она, Арина, сбежала. Устыдившись позже своего дикого поступка: невежливо получилось и нарочито. И беспокойно ей было одно время: что он подумал-то про нее? Года три прошло, наверное…Сейчас Алексей шел за своей женой, разговаривая с журналистом Роговцевым, с которым Арина была знакома шапочно: Игорь, муж, представил его ей на какой-то вечеринке. Все трое прошли к столику возле сцены. Алексей сразу же взял в руки стакан с соком. Несколько минут они слушали говорившего без умолку автора, но Арина издалека чувствовала, что им откровенно скучно, точно, как и ей.

Арина сделала глоток коньяка и опять подумала о том, что нужно отсюда выбираться, пока не замерзла окончательно. Мельком посмотрев на Лену, она решила, что, как только будет возможность, чтобы уж не выглядело совсем обидно, она все же уйдет.

Она почувствовала на себе этот взгляд. Щека начала «гореть», и она, резко повернув голову вправо, увидела женщину в темном платье и шляпке. Нет, она ее не знала. Но ее вдруг накрыла волна безотчетной тревоги. Она остро чувствовала беду. Будущую беду. Которая вот – вот.

…Впервые это с ней случилось в детстве, когда ей было всего десять лет. Мама стояла около кухонного стола и прижимала руку к левой стороне груди. На лице у нее была такая тоска, такая безысходность, что Арина, только что вернувшаяся из школы, испугалась. Она кинулась к ней, помогла сесть и, повинуясь движению маминой руки, открыла аптечный шкафчик. Накапав в рюмку «Корвалол», Арина присела рядом на табурет.

– Иди к сестре, Ариша, она собирается уехать. Поговори с ней.

Арина кинулась в их с Катей комнату. Сестра укладывала в дорожную сумку свои вещи.

– Катя, ты уезжаешь?

– Да, Аришка.

– Зачем? У тебя же сессия скоро!

– Так нужно. Ты маму береги, ладно? А я вернусь.

– Когда? И куда ты едешь?

– Я потом вам напишу. Сейчас не спрашивай, хорошо? И не волнуйся. Я приеду на место и напишу.

И тогда Арина испугалась. Нет, не того, что сестра уезжает так внезапно. Она испугалась того, что должно случиться. Не с ней, а с Катей. Она вдруг четко осознала, что видит ее в последний раз, что на Катю надвигается беда.

– Катя, не нужно. Ну, не уезжай! – она с плачем обняла сестру.

– Не могу, Аришенька. Правда. Ты не бойся, со мной ничего не случится. Я вернусь. Пусти, я опоздаю на поезд, – Катя расцепила сомкнутые на ее шее руки Арины, – Пойду, попрощаюсь с мамой.

Катя вышла из комнаты. Арина (Господи, как стыдно!) быстро дернула молнию на Катиной сумке, сразу увидела паспорт и торчащий в нем билет и, оглянувшись на дверь, прочла название города, куда он был куплен: Ленинск. Ловко положив все на место, она, уже успокоившись, села обратно на кровать. В деревне Липовка рядом с Ленинском жил мамин брат дядя Слава. Теперь Арина знала, куда едет сестра. Она позже расскажет об этом маме. Или Катя сама напишет, как обещала.

Катя уехала. Через неделю, не получив обещанного письма, Арина рассказала маме о билете. Они с трудом дозвонились до дяди Славы. Катя к нему не приезжала. Они ходили на вокзал, в милицию. И выяснили еще одно: Катя в поезд не садилась. Заявление о ее пропаже в милиции приняли. Несколько раз мама ездила на опознание в морг, но, слава Богу, никого не узнала. Через год Катю признали без вести пропавшей…