Читаем без скачивания Ренуар - Джованна Николетти

К сожалению, не больше успеха принес и публичный аукцион, устроенный Ренуаром, Моне и Бертой Моризо в зале Друо в 1875 году. Картины пришлось уценять, а то и просто выкупать самим и при этом сносить оскорбления и насмешки публики. Однако в толпе присутствовал скромный служащий управления таможни Виктор Шоке, который, обладая тонким вкусом истинного ценителя и неподдельным интересом, стал другом и почитателем Ренуара; он заказал несколько портретов, экономически поддерживал импрессионистов и выступал в их защиту. Что-то сдвинулось с мертвой точки, и слава о художниках стала проникать в интеллектуальные круги Парижа; одну из картин Ренуара купил издатель Шарпантье и захотел познакомиться с автором. Так Ренуар проник в элитарный салон госпожи Шарпантье, где бывали Мопассан, Золя, братья Гонкур, Доде и Виктор Гюго. Издатель даже основал журнал «Ла Ви Модерн» — «Современная жизнь», руководство которым было доверено Эдмону Ренуару с намерением защищать молодую живопись.

Великолепный «Портрет госпожи Шарпантье с детьми», написанный Ренуаром в 1878 году и выставленный на Салоне 1879 году, все же представляет собой некоторую уступку желанию заказчиков — отказ от пленэра ради изображения рафинированной и элегантной салонной обстановки. Контраст еще разительнее, если сравнить эту картину с большой композицией «Бал в Мулен де ла Галетт», написанной всего двумя годами раньше в известном монмартрском кабачке, куда в субботу вечером и в воскресенье отправлялись потанцевать швеи и продавщицы из модных лавок.

Решение выставить на Салоне 1879 года портрет госпожи Шарпантье оказалось удачным: наконец пришла некоторая известность, пусть даже в узком кругу поклонников и критиков. И все же несмотря на относительный успех, этот год был особенно трудным. Ренуар потерял любимую подругу, натурщицу Марго Легран; импульсивность и естественная красота этой девушки с Монмартра покорили Ренуара, и он часто писал ее, примером чему могут служить «Бал в Мулен де ла Галет» и «Читающая женщина». Ренуар очень любил атмосферу Монмартра, часто посещал его маленькие бистро и кафе, где всегда толпился простой люд. Благодаря общительности и веселому нраву, он легко вливался в любую компанию, но больше всего его волновали тяжелые условия жизни женщин, часто вынужденных бросать детей, чтобы работать. Мысль об этом терзала его настолько, что он задумал учредить ассоциацию, в которой неработающие женщины присматривали бы за беспризорными детьми. Чтобы осуществить свой план и набрать денег, он организовал бал-маскарад в Мулен де ла Галетт, месте действия его знаменитой картины.

Девушки со всего квартала чем могли помогали ему, а хозяин Мулен предоставил для бала помещение. Народу пришло столько, что не всем удалось войти внутрь, и танцы длились до самого утра. Но когда все подсчитали, выяснилось, что вырученных денег едва хватит на то, чтобы помочь какой-нибудь одной нуждающейся девушке. Скрепя сердце Ренуар вынужден был отказаться от проекта, но в дальнейшем его осуществила госпожа Шарпантье, с которой он поделился своей идеей, — и на Монмартре, именно там, где он мечтал, появился «Пупонат» — детский приют.

Портрет актрисы Комеди Франсез Жанны Самари, с которой он познакомился в доме Шарпантье, был написан в 1877 году и выставлен на Салоне. Закончив работу над портретом, Ренуар по приглашению своего друга Поля Берара на все лето уехал в его замок Варжемон неподалеку от Дьеппа, где впервые начал писать море. К тому же периоду относится и первая встреча с Алин Шариго, его будущей женой. С Алин он познакомился в момент кризиса, вызванного усталостью от постоянной борьбы, горькими разочарованиями, сопровождавшими жизнь молодых новаторов, а также собственной творческой растерянностью. Молодая швея Алин с ее деревенским здравым смыслом знала, что единственным верным лекарством для Ренуара всегда будет живопись и что только она способна вдохнуть в него новую жизненную силу. Однако на пути их союза стояло почти непреодолимое препятствие — зыбкое экономическое положение художника. Убедив себя, что ему надо забыть девушку, и желая познакомиться с великими мастерами прошлого, Ренуар начал путешествовать. По следам Делакруа он отправился в Алжир, где открыл для себя мир теплых красок, пронизанный золотистым светом. Самым большим откровением был белый цвет — цвет стен, минаретов, улиц, выглядевший таким ослепительным в лучах жаркого африканского солнца. Белый цвет становится главным в «Завтраке лодочников» — большом полотне, запечатлевшем сценку на террасе ресторана «Ла Фурнез» в Шату на берегу Сены (см. с. 52). Следующей вехой на его пути была Италия; он посетил Венецию, Флоренцию, Рим, Неаполь и Палермо в поисках чистоты формы и строгости стиля, которые нашел у Рафаэля и в помпейских фресках.

15 января 1882 года в Палермо он встретил Рихарда Вагнера, только что закончившего «Парсифаля»; музыкант согласился полчаса позировать. Правда, по словам самого Ренуара, портрет не получился. Из Италии Ренуар вернулся полный глубоких впечатлений; его потрясло эстетическое совершенство великой живописи, но еще больше он был поражен достоинством и благородством бедных итальянцев: «В том, что итальянцы создали великую живопись, нет никакой их заслуги: им достаточно было всего лишь посмотреть вокруг. Итальянские улицы полны языческих богов и библейских персонажей. Каждая женщина, кормящая грудью ребенка, — Мадонна Рафаэля!»

Но мысль об Алин, несмотря на долгое путешествие, полное впечатлений и переживаний, продолжала мучить его, пока он не решился вернуться в Париж. Она встречала его на Лионском вокзале. Больше они уже не расставались. Все так же стесненные в средствах, они поселились в скромной мастерской на улице Сен Жорж, а после рождения сына Пьера перебрались в Шато де Бруйар на Монмартр. Спокойствие Алин умиротворяюще действовало на художника, в то время подвергавшего сомнению все принципы импрессионизма и терзавшегося подозрением, что не умеет ни писать, ни рисовать. Знакомство с великими мастерами снова поставило перед ним мучительный вопрос о примате цвета или формы.

Стиль «эгр»: возвращение формы

Находясь под сильным воздействием эстетического совершенства старых мастеров, Ренуар пришел к убеждению, что не владеет техникой рисунка, и, не удовлетворенный достигнутыми результатами, уничтожил множество своих картин. Теперь он посвятил себя изображению фигур с четко обозначенными контурами, прописанных мягкими тонами без светотени. Он сожалел, что в прошлом уделял так много внимания световым эффектам и тем самым отвергал саму импрессионизма, видевшего цель живописи в том, чтобы уловить мгновение. Весь этот процесс переосмысления собственных творческих принципов в 1887 году нашел конкретное выражение в полотне «Большие купальщицы». На этой картине четкими линиями очерчен изгиб тела купающихся девушек на фоне пейзажа, лишенного свежести, воздушности и лучезарности природы, написанной с натуры. Выставленное в галерее Жоржа Пети под названием «Купальщицы: опыт декоративной живописи», полотно это вызвало противоречивые сведения даже среди друзей Ренуара. Гюисманс, Астрюк и Писсарро отнеслись к нему критически. А Ван Гога и публику оно привело в восхищение. К этому же периоду относятся три больших панно, посвященных танцу: «Танец в городе», «Танец в деревне» и «Танец в Буживале» (для которых позировали известная натурщица и художница Сюзанн Валадон и Алин Шариго), и «Зонтики» — типичное произведение переходного момента, отразившее мучительные поиски и сомнения художника. Тогда же, в «энгровский», как определил его сам Ренуар, период, написана картина «Дети в Варжемоне. Полдень» — самый важный заказ, полученный от банкира и дипломата Поля Берара. Особого внимания заслуживает «Материнство», написанное в 1886 году в Эссуа и изображающее подругу художника, кормящую грудью их первенца Пьера. Простота и нежность образа заставляют забыть о несколько излишней грузности фигуры Алин. Алин прекрасно понимала, что ей далеко до элиты парижского художественного мира, но тем не менее она заняла важное место в жизни Ренуара. Даже Дега, относившийся к женщинам без всякого снисхождения, встретив ее однажды на открытии выставки у Дюран-Рюэля, высоко оценил простоту ее туалета, выделявшегося на фоне крикливых платьев прочих дам. Подойдя к Ренуару; он прошептал: «Ваша жена выглядит королевой, посетившей труппу бродячих артистов».