Читаем без скачивания Любовь бесценна - Пегги Гэддис

Глава 3

Они проехали по мосту Юпитера над переливающимся в солнечном свете морским заливом и очутились на острове. Затем свернули влево, миновали высокие столбы въездных ворот.

— Вот и приехали, — заметила Эйлин, указывая на дюжину новеньких построек. Здесь были и небольшие, на две спальни, коттеджи, и дома гораздо больших размеров, настоящие виллы. Новенькие, свежевыбеленные, с красновато-розовыми крышами, они походили на обмазанные мороженым тортики.

— Что ж, прелестно. Их нетрудно будет продать, — сказал Джонни. Он остановил машину около виллы, построенной в стиле Средиземноморского побережья. Перед ней расстилалась зеленая лужайка с подземными оросителями.

Эйлин извлекла списки выставленных на продажу домов, и они стали заходить в каждый из них, чем и занимались до половины второго. Когда они закрыли за собой дверь последней виллы, девушка шаловливо усмехнулась:

— Не хотела говорить вам, Джонни, но, если честно, я зверски голодна. Как насчет того, чтобы перекусить?

— Конечно, — спохватился Джонни, и в голосе его послышались извиняющиеся нотки. — Вернемся в город?

— Нам осталось осмотреть восемь небольших домиков, — возразила Эйлин. — Так что уедем мы только после ленча. Но почему бы не устроить пикник? Рядом с казино продаются хот-доги.

— Звучит весьма заманчиво, — согласился Джонни, и полчаса спустя они уже стояли во внутреннем дворике дома, который Эйлин считала одним из самых удачных строений на всем Северном побережье.

Бунгало с двумя спальнями, внутри оформленное в радужных тонах, с очаровательным интерьером из бамбука и светлого дерева и ситцевыми занавесками, яркими и веселенькими. Маленький внутренний дворик скрывался от внешнего мира за белой каменной стеной, вдоль которой цвели гибискусы и бегонии. Небольшой тихо журчащий фонтанчик в центре двора окружали бархатцы с золотисто-коричневыми лепестками. В полуденный зной здесь всегда было прохладно и приятно. Эйлин и Джонни поняли, что основательно проголодались. Гамбургеры оказались отличными, и они поедали их, дружелюбно и застенчиво улыбаясь друг другу.

— А у вас деловая хватка, Эйлин, — признался Джонни. — И в своем деле вы, похоже, профессионал. Но как вы умудряетесь находить время присматривать за чужими собаками?

Она рассмеялась:

— Свободного времени у меня действительно немного, но, когда оно есть, заняться нечем. Собаки — это хоть что-то.

— Удивляюсь, как такая красивая женщина вообще имеет свободное время. Куда подевались ваши поклонники?

— Разобраны другими женщинами, — сухо ответила Эйлин. — Я не преувеличиваю. Зимой приезжают в основном пожилые мужчины. Весьма пожилые и давно женатые. Мужчины моего возраста обычно лишь начинают делать карьеру, и им не до любви. Ну а что до местных парней — здешние девчонки тоже не дремлют и умеют держать их в узде.

— Вам нелегко, — согласился Джонни.

Эйлин косо на него взглянула, и он поспешил добавить:

— Нелегко, если вы хотите выйти замуж.

— А почему я не должна хотеть? — Эйлин словно приготовилась обороняться. — В конце концов, это ведь то, чего хочет каждая нормальная девушка. К сожалению, большинство из них скрывают, чтобы сыграть на мужской слабости, а затем поставить мужчину в безвыходное положение. Я же никогда не считала видом спорта стрельбу по сидящей на дереве птице. Это несправедливо. Мужчина должен знать, чего от него хотят, и, если речь идет о супружестве, он должен сам для себя решить, продолжать ему отношения с женщиной или нет.

Джонни даже не пытался скрыть свое удивление.

— Это, несомненно, благородная тактика, — вежливо и даже несколько взволнованно ответил он. — Но не кажется ли она вам немного опасной?

Эйлин поразмыслила, затем одарила спутника легкой, очаровательно-озорной улыбкой.

— Наверное, вы правы. Но мне не хотелось бы заводить близкие отношения с человеком, для которого они в итоге оказались бы не столь важными, чтобы жениться на мне. Видите ли, для меня законный брак — лишь половина дела. Главное в семейной жизни — взаимное доверие, без скрытности и двуличия. Муж с женой должны искренне любить друг друга и быть вместе и в радости и в горе.

— Так, значит, вы признаете, что в супружеской жизни могут возникать проблемы?

Эйлин взглянула на него растерянно и обиженно:

— Я не круглая дура, Джонни. Только идиот может искренне полагать, что длительный отрезок жизненного пути будет для двоих людей совершенно безоблачным.

— Вы очень умны. — Боль промелькнула в его глазах, а в голосе появилась горечь. — Для меня брак — самая страшная и опасная западня, придуманная человеческим разумом. Выжить можно, если ты свободен, ни от кого не зависишь, полагаешься только на себя и не несешь ответственности ни за кого, кроме себя самого. Ты вылетаешь с работы, остаешься на улице голодным и неприкаянным, но ты один. И не надо каждую минуту беспокоиться о тех, кого любишь всем сердцем, таких же голодных, как и ты, и винить себя за то, что не смог их прокормить и уберечь от нищеты. Поздно ночью звонит телефон, но в твою душу не закрадывается леденящий ужас, страх за близких. Ты не должен все время бояться, что кто-то, кого ты любишь, будет нуждаться в том, на что у тебя попросту не хватит денег.

Он запнулся, заметив ярость в глазах Эйлин.

— Почему, трус несчастный?! — с отчаянием воскликнула девушка.

Джонни серьезно взглянул на нее. Губы плотно сжаты. Глаза источают холод.

— Что ж, ладно, если некоторые женщины с неустроенной судьбой предпочитают считать меня трусом, потому что я не желаю задумываться над тем, чем накормить, во что одеть и обуть жену и детей, как сделать их счастливыми и обеспечить всем необходимым для достойной жизни, — пожалуйста, признаю себя виновным, — мрачно ответил он. — Для меня адом на земле было бы любить кого-то по-настоящему. Этот кто-то зависел бы от меня. Представьте, что я теряю работу, или заболеваю, или даже умираю. Оставляю ее одну, беззащитную, возможно, с ребенком на руках. Благодарю покорно — это не для меня.

Эйлин не знала, что ответить, и молча смотрела на него полными негодования глазами.

— Ради бога! — выдохнула она наконец. — Более безумного аргумента я в жизни не слышала.

— Правда? — Бесстрастный голос, неумолимый взгляд, короткие, сжатые фразы. — А я не говорил, что он будет разумным. Он мой, и этим все сказано!

Девушка окончательно растерялась.

— Но если вы действительно придерживаетесь таких жизненных принципов, подумайте сами, сколько радостей ускользает от вас, — не сдавалась Эйлин.