Читаем без скачивания Гибельной дорогой - Алексей Еремин

Впервые в истории была выявлена цивилизация способная к межпланетным перелётам. Здесь воплощение разума физически меняло своё местоположение и создавало весомые и габаритные сооружения, то есть в некоторых элементах совершенно случайно повторило эволюцию разума на Земле. По простейшей аналогии Fad были признаны разумными. Не повтори они в этих элементах развитие человека, кто знает, признали бы мы цивилизацию Линь Цзе Сюй, либо увидел лишь животных, как случилось на Америке, либо растения, как на Сибири. В космосе Fad перемещались на вытянутых как древние ракеты кораблях сужающихся к носу. Существование надпространства, и, как следствие, возможность путешествия в глубоком космосе не были им известны. Жители Линь Цзе Сюй сравнительно недавно освоили сообщение с планетой на окраине своей системы. Там огромные объёмы газов путём давления и заморозки они соединяли в транспортабельные массы, затем придавали им внешнее ускорение, активизировали химические реакции внутри газового конденсата, и титанический объём вещества сам перемещался к их планете.

Цивилизация Линь Цзе Сюй поразила людей. Уникальные, ещё не известные человеку технологи по сжижению и транспортировке гигантских объёмов вещества, удивительные достижения в плавке, сварке, химических соединениях веществ, молекулярном и атомарном строительстве, использовании магнитных сил, а рядом бедность материальной культуры, которая находилась по числу предметов, наверное, на уровне древнеримской республики. В тоже время их знания, информационное богатство вполне сопоставимы с человеческим, хотя, конечно, и значительно меньше. На планете, на сколько удалось выяснить, не существовало никаких иных форм жизни, сколь-нибудь соответствующих определению животное-рептилия-насекомое. Колонии бактерий и Fad. Поразительно – генезис разумной жизни без противников на планете, без развития в борьбе за существование. Всё население Линь Цзе Сюй не превышало полутора миллиардов особей. Представляется, что жизнь их созидательно богата, но духовно бедна. Экспедиции достаточно быстро удалось освоить их язык из серий сигналов в низкочастотном недоступном человеческому уху диапазоне. За всё время poиsk они не предъявили человеку никаких требований. Исследовательские группы беспрепятственно «высаживались» на планету – фактически это означало плавание в скафандрах в газовых облаках без использования движителей и перемещение под panzers подвешенными на стропах магнитных волн; космонавты, как металлические скрепки передвигались под panzers, что находились в верхних разреженных атмосферных слоях, где можно было включать огнеопасные двигатели без угрозы подрыва газовых скоплений.

Таким образом, Fad изначально не препятствовали деятельности человека. При этом они сразу выдвинули требование: оставить систему Жёлтого Дракона и не возвращаться. Они не желали иметь с нами никаких контактов по совершенно загадочным причинам. Будто в своё время мы их обидели. «Паллада» отправлялась в одиночное плавание к Линь Цзе Сюй, чтоб объяснить позицию людей, которые стремятся к мирному добрососедству, объяснить богатство взаимных контактов, донести, что человечество не сможет выполнить их требование, и, наконец, стать первым дозорным.

Оставить без надзора цивилизацию вышедшую в космос, потенциально способную достигнуть ойkуmena и атаковать населённые миллиардами людей планеты человек не мог. На смену «Палладе» к Жёлтому Дракону должны были отправиться целые эскадры, которые, нравится это туземцам или нет, будут наблюдать за их развитием. Каждому человеку, в том числе и мне, было очевидно, что безопасность человечества в условиях, когда одна внезапная атака способна уничтожить нас как вид, требует надзора над Fad. Вместе с тем мы, конечно же, не собирались вмешиваться в их жизнь и развитие, и донести эту благородную и гуманистическую позицию до жителей Линь Цзе Сюй и надлежало экипажу «Паллады», а конкретно мне, как главе службы контакта.

Глава шестая

Команда корабля, раздёлённая стенами, работала в отделах. Иногда проводились общие учения, чтоб отработать экстренный взлёт, срочную эвакуацию, проверить слаженность экипажа, произвести очередной отсев негодных в poиsk. Но однажды не только экипаж «Паллады», но всех, кто находился на территории МЦИК, подняли по боевой тревоге.

Мы быстро облачились в уnиforma: голое тело облепил эластичный скафандр, голову укрыл шлем с прозрачной личиной. На спине походный ранец, правую кисть заключил и продлил руку автомат. На левом плече уnиforma, как птица у древних пиратов, нарост ракетницы. Мы вошли в прямой контакт; перед глазами по очереди переключились режимы зрения – тепловой, звуковой, электронный; огляделись вокруг сенсоры, активировались защитные поля; словно лампа в комнате в мозгу зажглась и погасла информация о боекомплекте, таблетках питания, запасе энергии.

Ночью в густом тумане под командой офицеров десанта под прикрытием panzers мы прочёсывали полигон. Нашему отделению, подчинённому сержанту пехоты, отвели участок в 7 километров по фронту. По приказу мы перестали дышать процеженным воздухом и перешли на автономное дыхание скафандра; капсул питания, газовой смеси для синтеза воды и воздуха хватило бы на несколько дней. В ранце лежал ещё нетронутый боезапас – пули, батареи электрических зарядов, запасные линзы и аккумуляторы тепловых лучей, выстрелы паралитического газа, рассчитанного на человека и известных млекопитающих, самонаводящиеся ракеты, «колючки», что зарывались, как древние мины, создавая поля смерти, или наводились с высоты как бомбы. По команде, вздрогнувшей в мозгу, мы загрузили в форменный bиnder маршрут, поднялись на сто двадцать метров, включили ночной обзор и медленно двинулись вперёд с патрульной скоростью в десять километров. Над нами плыли panzers. Через несколько часов утомительного патрулирования вторая линия вышла вперёд, мы вышли из прямого контакта. Я заснул. Через час bиnder разбудил, подключился к мозгу, мы вновь вышли в передовую линию. Уже рассвело. Мы устало рассматривали жёлтые поля Сибири, посёлки двухэтажных домов, свои тени в плоских зеркальных крышах солнечных батарей. Маршрут шёл через Переславль. Издалека он казался тесным кустом остроконечных сталагмитов. Мы приближались; каждое остроконечное строение увеличивалось, наступало, закрывая обзор. Приказа о смене высоты, о разрешении переговоров не было, и мы, словно лыжники на искусственных снежных склонах, построенных на полюсах Сибири, лавировали между зданиями, как между флажками. Размеренный строй распался; выбирая сходные маршруты, мы сбивались в пары, отставали, уворачиваясь от раскалённых облаков panzers, скользящих между домами. Я задержался, потеряв скорость в поворотах. Но по карте дальше было озеро, я не спешил, собираясь нагнать цепь над водой. Неожиданно между двумя башнями что-то вспыхнуло. Тело затрясла тревога, объявленная по цепи. Я выскочил над акваторией, – впереди, километров в пять по фронту из воды протянулись к солдатам лучи. Вокруг тел в unиformа искрились, словно фейерверки, несколько мгновений защитные поля, гасли, будто отключали электричество, и вниз валились куски тел. Змеёй с чёрной головой и белым туловищем, пересекая картину воды и неба с солдатами, наполнившую мозг, пикировал сбитый panzer. Сверху, будто конфетти в искрящийся, перекрещенный лучами праздник, сыпались обломки. В сознании прозвучала общая команда, и я на полной скорости вонзился в воду, наблюдая сенсорами заднего вида, как ещё один panzer попал в перекрестье лучей, вспыхнул звездой и осыпался обгорелыми лепестками. «Не похоже на учения». В сознании один за другим сменялись режимы зрения, – человеческий, тепловой, электронный, ультрафиолетовый, – ничего не было видно, только неясное пятно в глубине, заштрихованное помехами. Нечто огромное с большой скоростью поднималось со дна. Познавая мир Сибири, я понимал, что это наверняка животное, но может быть и разумное существо, но не машина. Оно убивало нас, ибо я чётко видел, как раскрылась рядом unиformа, из неё вывернулись внутренности, словно красная роза. Связи с сержантом не было, но по каналам командующего неслось «Атака! Атака!».

«Но может быть, это существо внизу, это последний уникальный разум планеты?»

«А если это учения и я не подчинюсь приказу? Меня отчислят, я не увижу Линь Цзе Сюй».

«А если жизнь, если мы вслед за Лесом уничтожаем уникальную форму жизни?»

«Меня уволят с флота за неисполнение приказа».

Ракетница дала залп, я помчался в бездну, мысленно распоряжаясь о настройке автомата на выстрелы электронными зарядами, включении на полную мощность защиты, чтоб электронные разряды и взрывная волна не сварили меня в воде. Неожиданно помехи спали. Гигантское существо с головой на длинной шее, похожее на дракона без хвоста, рыскало подо мной. Голова поворачивалась из стороны в сторону, из четырёх глаз тянулись кипящие в воде лучи. Воду бурили пенные стволы ракет, валились бомбы с panzers. Мгновение, и существо покрылось вспышками, рваными ранами, дымящимися синими чернилами крови. Всё это я видел уже спиной, поднимаясь на поверхность, чувствуя каждые две секунды толчки, когда вниз, мне в ноги отстреливала очередная ракета. Там всё пучилось в разрывах, а приглушённый фильтрами, но всё равно могучий жалостливый стон стоял в ушах, но я уже был спокоен.