Читаем без скачивания Сказка со счастливым началом - Галина Маркус

Марины вещи – старые резиновые сапоги, старательно, но неудачно связанный плед (один конец острый, другой – тупой), ночная рубашка – теперь стали для Сони проводниками тепла, ласковыми прикосновениями оттуда, почти телесным контактом с матерью… которого так не хватало при её жизни.

Любые проявления нежности обе считали чем-то постыдным, слишком интимным, недопустимым. Соня впервые поцеловала Мару только, когда та лежала в гробу. В холодную, чужую щеку – хотя полагалось в лоб.

Ласковой мать не была – не умела. Любовь свою проявляла смешно и тайно – на протяжении многих лет, думая, что Соня спит, подходила к её кровати и неуклюже гладила по голове – шершавой, совсем не женской рукой. Вот только честнее этого жеста Соня представить себе не могла. Теперь никто никогда так не сделает. Да и не нужно, от других – не нужно.

…Прислушиваясь к происходящему внизу, Соня снова взялась за книжку – всё-таки лучше пока не спать. Бориса она усадила рядом, на столике, повернув лицом к звёздному небу. Морда у него была, как всегда, приподнята и задумчива – ему нравилось смотреть на звёзды своими немигающими чёрными глазками-пуговицами. Сначала Соня дрожала от холода, но быстро согрелась под одеялом. Однако не успокоилась. Она несколько раз проходилась глазами по одной строчке, не понимая прочитанного.

Угомонилась, как и следовало ожидать, нескоро. Около половины третьего музыку, наконец, выключили и переместились в дом. Однако спать пошли не все, кто-то отправился гулять на улицу. Некоторое время из-за забора со стороны леса доносились женский смех и повизгивания, но вскоре голоса отдалились. Только внизу, на террасе, один из парней то ли пел, то ли подвывал, негромко аккомпанируя себе на гитаре. «Хорошо бы сходить проверить, что там творится», – подумала Соня, но глаза у неё уже слипались, да и монотонный голос «барда» убаюкивал. Она сама не заметила, как задремала, а потом провалилась в глубокий сон, такой, из которого не сразу выбираешься, а, проснувшись, не понимаешь, где ты, и который сегодня день и час.

Ей привиделось, что она приехала на дачу с Женей. Соня досадовала, что позвала его, хотя и не собиралась. Ей хотелось пообщаться с матерью, а при Жене это теряет смысл. Он – настоящий материалист, ему подавай ужин, завтрак, телевизор, и… то самое.

Нет, Женя сейчас ей не нужен… почему он навязывается, какой он стал приставучий, да откуда он взялся здесь, в конце-то концов? Да ещё такой страстный, непривычно жаркий… Пусть уходит. Или… нет… пусть продолжает, сегодня всё как-то совсем иначе. У Жени всегда такие продуманные, отмеренные ласки – опытного мужчины. А сейчас он торопится, задыхается, сдавливает её в своих объятьях, словно одержимый, как будто с нетерпением ждал этого – месяцы, годы, и вот, наконец…

Соня открывала в себе нечто новое, сладкое, мучительное. Вот оно как бывает… от этого, и правда, можно сойти с ума… Пусть сожмет её ещё сильнее… а как нежно он целует её… Соня вдруг ощутила неведомое прежде, болезненное, нестерпимое желание, требующее немедленного удовлетворения.

Она прильнула к Жене так крепко, как только могла, он впился ей в губы, и тут… Соня вывалилась из сна в реальность – резко, как будто её толкнули. Рядом с ней действительно лежал мужчина, и это был не Женя. Некто, навалившись всем телом и тяжело дыша, жадно ласкал её. Его рука пыталась добраться до своей цели, но запуталась в Мариной сорочке. Боже мой, на самом ли это деле? Какой-то бред, невообразимый бред!

Сознание ещё не включилось, но сработал рефлекс. Соня рванулась, выдернула из-под незнакомца руку, тот замер, невольно ослабив хватку, и Соне удалось сбросить его с себя. Освободившись, она с силой отпихнула его ногами, и он свалился на пол. Соня села и одним движением дотянулась до ночника.

Так… Всё ясно! Вот уж не стоило расслабляться!

Она даже не испугалась, ну разве совсем чуть-чуть. Теперь, когда Соня увидела насильника, она уже знала, что справится с ситуацией. Сцена была слишком идиотской, чтобы кричать или звать на помощь.

– А ну, кыш отсюда! – рявкнула она. – Совсем охренел?

– Что, милицию вызовешь? – криво усмехнулся преступник, подтягивая под себя ноги.

– Брысь, говорю! Давай, живо – пшёл вон!

Наверное, всё-таки стоило кого-то позвать, но Соне стало смешно. Дима сидел на полу в дурацкой позе, в одних трусах, дрожа – то ли от холода, то ли от страсти. Кажется, он потихоньку трезвел или не так сильно напился, по крайней мере, в его глазах не было осоловелости или безумия, скорее дерзкий ребяческий вызов, как у нашкодившего подростка. Он был значительно крупнее Сони, но воспринимать его как серьёзную угрозу почему-то не получалось – она чувствовала свою полную власть над сопляком, знала, что сейчас, когда она смотрит на него презрительно и насмешливо, он не посмеет к ней даже притронуться.

– А я не уйду! – нагло заявил парень, но решимости в его взгляде несколько поубавилось.

– Уйдёшь, – усмехнулась она. – А то мало не покажется.

– А что ты сделаешь? Думаешь, кто-то заступится? Все знают, кто я!

– Да и я тоже знаю, – спокойно сказала Соня. – Безмозглый и самовлюблённый мозгляк. Полный ноль без палочки. И без папочки.

Она встала, неторопливыми движениями накинула на себя летний халат и бросила в парня его собственные джинсы.

– Одевайся, герой.

– Ты… ты… Я тебе не мальчик, поняла?!

Удивительно, но из всех её сегодняшних эпитетов он обиделся только на «мальчика».

– Я что сказала? Надевай штаны.

В детском садике её всегда слушались. Послушался и Дима. Он поднялся на ноги и принялся натягивать джинсы. Соня невольно окинула взглядом его фигуру. Ей всегда было неловко рассматривать Женю, когда тот был обнажён – Соня обычно глядела в другую сторону, пока он раздевался.

– Что смотришь – нравлюсь? – вызывающе хмыкнул парень, поймав её взгляд.

– He-а. Отвратное зрелище.

Сейчас она кривила душой – мальчик вызывал у неё странные эмоции. Глупее и не придумаешь – впервые в жизни её притягивает мужское тело, но подумать смешно, кому оно принадлежит? Наглому, тупому отморозку.

– Твой этот… Женя – скажешь, лучше? Слабак, небось, червяк книжный, знаю я таких… Да я бы его одной рукой… У меня разряд!

– Он мастер спорта по боксу и самбо.

– Значит, качок тупорылый? Да он у меня…

– Слыхали уже. Папа пришлёт амбалов, да? Сам-то в штаны наделаешь.

– Что?! Что ты сказала?!

– Всё, хорош! Давай, отчаливай. И завтра мне лучше не попадайся!

Она оглянулась в поисках его одежды – джемпера не было, наверное, оставил внизу. Кроссовок тоже. Парень стоял босиком. Соня решительно подошла к нему и подпихнула к выходу. Но Дима не двинулся, во взгляде его что-то переменилось. Соня подумала, что рано решила, что он протрезвел, и ей стало не по себе. Парень внезапно схватил её за руку, она попыталась вырваться, но он и сам тотчас же отпустил.

– Соня… Ты – Соня, да? Я… Прости, я не хотел так, без спросу. Я просто… очень тебя хотел…

– Так хотел или не хотел?

– Хотел… но…

– Убери грабли – немедленно!

Он, действительно, дотронулся до её шеи, но уже по-другому – нежно и нерешительно. Соня дёрнула плечом, и Димина ладонь сползла по её голой руке, легко коснувшись запястья. Он чуть сжал её пальцы, и от этого прикосновения Соню вновь пронзило острое желание. Она отшатнулась – собственная реакция напугала её куда больше безобразной постельной сцены. Теперь парень смотрел совсем странно – взволнованно, как будто даже ошарашено.

– Подожди, я понял… вот кретин…

– Иди вниз… как там тебя… Дима! – взмолилась она.

– Пожалуйста… пожалуйста, можно я…

– Нельзя!

– Нет… Можно… можно, я тебе позвоню?

– Вниз! – потребовала Соня и упёрлась ладонями ему в грудь, пытаясь отодвинуть его от себя.

Глаза у парня стали почти умоляющими, как у побитой собаки. Он упрямо мотал головой.

– Иди, проспись, Дима, всё будет хорошо, – начала уговаривать Соня. – Ну что там у вас, девочек, что ли, нет, что ты к тёткам лазаешь?

Она вспомнила сейчас совершенно не к месту, как мама решала, делать ли дверь на втором этаже. В купленном Марой домике лесенка наверх была, а комнаты, как таковой, нет – только гипсокартонная перегородка разделяла помещение на две части. «У нас ведь не будет посторонних», – махнула рукой мать, и про двери забыла.

– Ты – не тётка! – горячо заявил вдруг Дима. – Ты… очень красивая… Ты же… моя…

– Вот спасибо! – устало выдохнула Соня. – Сам спустишься? Или помочь?

– Маленькая моя… – с внезапным придыханием прошептал он, порывисто притянул её к себе, провёл рукой по волосам и поцеловал в висок. – Моя, слышишь, моя! Я знал же… будешь моя…

Он крепче прижал Соню и дохнул на неё перегаром. Ну, сколько можно терпеть этот абсурд? С кем это происходит? Неужели с ней? Словно в наказание за равнодушие к физиологии – мол, не хочешь по-хорошему? Тогда получи!