Читаем без скачивания Красногривые дикие кони - Алан Маршалл

Какой-то человек проскользнул между свисающими с крыши одеялами, и дымное облако ворвалось в землянку. На руках человек держал собаку; она была тяжелая, и он с трудом опустил ее на земляной пол.

- Закрой эту чертову дыру! - раздался чей-то раздраженный окрик.

- Он чуть не подох, бедный Старикашка Дик, - проговорил человек с собакой. Ему было лет сорок, и все звали его Черным Алеком. В молодости он был брюнетом, но теперь волосы у него поседели и свисали с головы, словно пожухлая болотная трава. Он поддернул мешковатые брюки, но старые подтяжки не держали их, и слишком длинные штанины сразу же сморщились гармошкой. Черный Алек перебивался на лесопилке случайными заработками.

Старикашку Дика, приблудного пса, подкармливали все рабочие. Он был очень дряхлый и двигался с большим трудом, но повсюду таскался за Черным Алеком.

Сейчас он обессиленно прижался к полу и, широко открыв пасть, придушенно всхрипывал. Черный Алек опустился рядом с ним на колени и обеими руками приподнял ему голову.

- Дайте воды, скорей, - крикнул он. Кто-то протянул ему жестяную флягу, и он влил немного воды в открытую пасть Старикашки Дика.

- Несчастное отродье, - проговорил Алек. - Совсем его доконал этот проклятый дым. Пес конвульсивно дернулся и затих.

- Вставай, Алек, - сказал человек, подавший ему флягу. - Ты и, сам-то едва живой. - Он протянул Черному Алеку мокрое полотенце. - На вот, обмотай голову, отдышись.

Но Черный Алек не смог подняться. Он приник лицом к земле, ловя ртом воздух. Теперь он думал только о своем собственном спасении.

Хриплые звуки затрудненного дыхания наполняли убежище. Укутанные одеялами люди прижимали губы к земляным стенам, искали в них трещины, чтобы вобрать в легкие побольше воздуха. Дым выедал им глаза, по их щекам ползли медленные слезы.

Когда пришла черная мгла, они повалились на пол. Темнота ввергла их в панический ужас. Машинист, стоя на коленях и припав лбом к земле, бормотал "Отче наш".

Кое-кто отчаянно ругался - проклиная свою беспомощность, свое бессилие. Остальные угрюмо молчали.

И каждый думал, что спастись теперь можно только там, куда уехали их жены, а здесь всех их ждет неминуемая гибель.

Неожиданно одеяла у входа раздвинулись, и в землянку вместе с облаком дыма ввалились Пэдди и Стив.

Никто им не обрадовался, не произнес ни слова приветствия. Полузадохшиеся люди просто не могли говорить.

Пэдди обессиленно сел, привалился спиной к стене и безжизненно свесил голову вниз. Стив накинул на него; одеяло, окатил водой из ведра, потом опустился на колени и прижался лицом к стене.

Он все еще стоял на коленях, когда землю озарило кроваво-красное сияние. Он поднялся, подошел к выходу и, обмотав голову мокрым полотенцем, потому что в землянке сразу же стало нестерпимо жарко, выглянул наружу. Дым развеялся.

- Ух ты черт! - воскликнул один из рабочих, посмотрев поверх его плеча. - Похоже, все небо горит.

- И надо же нам, дуракам, было здесь остаться, - тоскливо сказал другой. - Все утро проваландались. А-а, черт, заполыхали мои дровишки.

- Пэдди, посмотри на свой дом, - позвал товарища Стив. - Иди сюда скорей. Посмотри.

- Не могу, - простонал Пэдди, - хоть убей, не могу. - Он по-прежнему сидел у стены. - Горит, да?

Языки пламени, словно огненные кнуты, с треском рассекали открытое пространство над лесопилкой. Когда они дотягивались до бревенчатых стен, дома не просто вспыхивали - они взрывались. Листы оцинкованного железа взлетали на пятьдесят футов вверх. Они крутились, подобно искореженным пропеллерам; восходящие потоки воздуха подхватывали их, относили в сторону и швыряли на землю. Трещали и корежились толстенные бревна. Дома превращались в огромные пылающие костры, а потом их накрывала пелена основного пламени.

Штабеля досок горели ослепительным белым огнем, распространяя вокруг себя неистовый жар. Через минуту от этого жара запылала и сама лесопилка, а еще через минуту она взорвалась, как пороховая бочка, выбросив высоко вверх разодранные баки из-под горючего и кислородные баллоны. Они странно медленно взмыли в воздух, с секунду покружились на гребне гигантской огненной волны и снова рухнули в полыхающую преисподнюю.

Ревущее пламя, лишь на несколько минут задержалось над лесопилкой. Северный ветер подхватил его, и длинные языки огня перекинулись по воздуху через узкую речку.

За секунду до этого Стив торопливо сдвинул одеяла у входа в убежище.

- Подходит! - выкрикнул он и, схватив ведро, облил одеяла, выплеснул остатки воды на скорчившихся людей, а потом быстро лег и прижался лицом к земле.

Рев огня, летящего над убежищем, довел людей до истерического безумия. Кто-то пронзительно взвизгнул. Кто-то оторопело вскочил на ноги.

- Горим! - завыл Черный Алек. Он рывком поднялся с пола, бросился к выходу и заскреб непослушными пальцами по мокрым одеялам. Стив тоже вскочил и двинул его кулаком в челюсть. Алек свалился и начал протяжно стонать.

Рев усилился; люди в ужасе зажимали уши ладонями, пытаясь как можно глубже вдавиться в землю. Глаза у всех были зажмурены. Некоторые, словно кролики, рыли землю руками.

А потом завеса огня ушла, и послышалось легкое потрескивание догорающих углей.

Блю лежал ничком. Когда черную мглу прогнали отсветы пламени и дым развеялся, в прозрачном воздухе отчетливо проступили все строения лесопилки. Блю вскочил на ноги и как саваном обмотался одеялами. Потом бросился к низкому баку с водой и окунул в него одеяла. Выхватив их из воды, он отбежал на открытое место и закутался с головой.

Он стоял совершенно неподвижно, напоминая серый замшелый пень, и с мокрых одеял на землю капала вода. Толстая влажная ткань немного охлаждала раскаленный воздух, и Блю мог дышать, не обжигая легкие.

Потом на него обрушился рев пожара. Метнулись вниз гибкие полосы огня. Они свешивались, как стремительные, жадные змеи, с объятого пламенем неба, бешено захлестывались вокруг Мокрых одеял и улетали за реку вместе со струями горящего смолистого газа. Вода, пропитавшая одеяла, быстро испарялась. Дождавшись секундного разрыва в огненной пелене над головой, Блю снова бросился к баку и окунул два верхних одеяла в горячую воду. Потом бегом вернулся на прежнее место, ощущая на плечах влажную тяжесть толстой материи.

Три раза проделывал он этот смертельный трюк. Три раза приближался к пылающей лесопилке и возвращался на старое место.

Когда рычащий огонь перекинулся за реку, Блю не пошевелился, страшась вернуться к жизни и сделать первый шаг, - ему казалось, что он рассыплется, как обуглившийся пень.

Здесь его и нашли люди, прятавшиеся от огня в убежище. Когда пожар ушел, они вылезли наружу и несколько минут стояли неподвижно, с ужасом разглядывая оставленные пожаром груды углей. Потом кинулись искать товарищей. Тут-то Пэдди и заметил недвижимую, закутанную в несколько одеял серую фигуру.

- Господи! Это, наверно, Блю!

Стив первый подбежал к нему. Он сбросил одеяла и обнял товарища.

- Я думал, ты сгорел, - сказал он, не скрывая слез.

- Я тоже, - глухо сказал Блю. - Я тоже так думал. - Он прижался к плечу Стива; его сотрясала мелкая дрожь. - Я чуть не сварился... вода в одеялах... кипяток... - Он с трудом держался на ногах.

Взяв его с двух сторон под руки, Стив и Пэдди спустились к реке. Здесь почти не было дыма, хотя чуть выше, там, где еще недавно стояли дома, тихо дотлевали груды углей.

- Посиди пока тут, - сказал Стив. - Нам надо разыскать остальных. С тобой-то все будет в порядке. Ты просто посиди здесь, отдышись.

Стив и Пэдди присоединились к остальным рабочим. Те продолжали искать товарищей. Слышались встревоженные крики:

- Где ты, Джо?..

- Фрэнк, отзовись!..

Раздались ответные возгласы, и несколько человек, пошатываясь, пробрались сквозь обуглившиеся кусты, которые еще час назад затеняли речку.

Некоторые шли сами, прижимая ладони к почерневшим, покрытым волдырями щекам. Других вели товарищи, так как они не могли открыть обожженные едким дымом глаза. Из-под сомкнутых век у них сочились слезы. Одежда на всех была мокрой.

Они поднялись к лесопилке и остановились; несколько секунд две группы людей стояли не шевелясь. В глазах тех, кто не ослеп от дыма, таилась тревога, сменявшаяся облегчением, когда они узнавали своих товарищей.

Потом оцепенение прошло, и люди бросились друг к другу. Смыкались в радостном рукопожатии ладони, щеки прижимались к щекам. Почти все плакали, и никто не стыдился слез. Слышались возгласы утешения и взаимной поддержки.

- Билл! Неужели это ты, Билл?

- Ты выдюжил, Тони! Выдюжил, старый хрыч!

- Не бойся за свои глаза. Теперь есть такие специальные капли, и ты вылечишься.

- У меня все еще стоит в ушах рев.

- А где Сэмми? - спросил вдруг тот рабочий, которого Блю почти насильно прогнал к реке.

- Не знаю, - сказал Пэдди. - В убежище его не было.