Читаем без скачивания Солнце Велеса - Елизавета Дворецкая

– Пойду, – вздохнул Лютомер. – Не хочу парней одних оставлять.

Лютава кивнула. Будучи вожаком «стаи», Лютомер отвечал за всех своих побратимов, из которых только трое старших – Хортомил, Дедила и Лесога – тоже могли выходить в Навь и биться там с врагом, невидимым со стороны Яви.

Лютомер осторожно поцеловал ее, стараясь не задеть раненую губу. Лютава скользнула в низкую дверь, с легким скрипом закрыла ее за собой. Лютомер пустился назад по тропе. С каждым шагом он уходил все дальше от избушки, где его сестра неслышно, чтобы не разбудить бабку, готовилась ко сну, но его не оставляло чувство ее близкого присутствия, будто он нес ее на груди, как перышко за пазухой.

Ранним утром, когда над вершинами берез еще висели белые полосы тумана, светловолосая девушка в бурой голядской юбке и синей наплечной накидке пробиралась по тропинке через лес. Тропинка вывела ее к ручью, за которым начинался Волчий остров или просто Остров. Стояла тишина, лишь перекликались зяблик и малиновка.

Земля кривичей когда-то осваивалась стаями «молодых волков», приходивших сюда и здесь находивших себе угодья и жен из местной голяди. Обычай «волчьих стай», в которых бывал каждый отрок от двенадцати лет и до женитьбы, здесь сохранялся до сих пор – особенно охотно ему следовали многочисленные семьи, где хватало рабочих рук. Почти каждое лето «волки» отправлялись в странствия на поиски новых угодий. В Ратиславльской волости, где обитал угренский князь, «волчье братство» обычно возглавлял сын или младший брат князя, что обеспечивало Ратиславлю и Острову взаимную поддержку. В последние семь лет это место занимал старший княжий сын, Лютомер. Под началом у него сейчас находились около четырех десятков отроков и парней, собранных с окрестных родов.

Волки, как известно, любят устраивать свои логова на болотах, выбирая сухое местечко среди топей, поэтому и обиталища «волчьего братства» полагалось устраивать в похожих местах. Но людям на болоте не жизнь – сырость, комарье, – поэтому первые угренские бойники облюбовали место между Угрой и ручьем, который с тех пор стал называться Волчьим. Кругом вода – значит, вроде как на острове, хотя настоящим островом этот участок леса не был.

Когда-то давно место обитания бойников считалось тайным и запретным для посторонних, особенно женщин. Но за многие годы тайное стало явным, к Острову протоптали заметную тропу. Едва ли нашлась в окрестностях Ратиславля хоть одна женщина, которая ни разу, хотя бы в пору детского безрассудного любопытства, не подкрадывалась бы сюда вместе с сестрами, чтобы «хоть одним глазком» взглянуть на урочище, куда с такими таинственными предосторожностями уходят их двенадцатилетние братья и откуда возвращаются года через три, а кто и через пять, с таким гордым видом, будто на Том Свете побывали и все его хитрости превзошли.

Далянка из рода Мешковичей ходила сюда часто. Волчий остров, как островок Нави среди мира живых, вмещал не только обиталище лесного братства. В самом дальнем его глухом углу находилось Пекло – тайное место, где сжигали тела умерших, чтобы потом, собрав прах в горшок, погрести на родовом жальнике. Обычным людям не следовало посещать владения Кощной Владычицы: родичи привозили тело покойного к броду, а здесь его забирали «волки» в шкурах и личинах. Они доставляли его к Пеклу и предавали в руки жриц, они же складывали краду из загодя срубленных и высушенных бревен. Три дня спустя жрицы вручали «волкам» горшок с прахом, а «волки», посредники между Явью и Навью, так же у брода передавали его родичам покойного.

Сами служительницы Марены жили поодаль от черного выжженного круга, на берегу ручья. Сейчас их было две: бабка и внучка. Старая волхва Темяна приходилась князю Вершине матерью и после смерти мужа, старого князя Братомера, ушла жить «к Маре», справедливо рассудив, что «в белом свете» ей больше делать нечего. Случись похороны, ей помогали старухи из окрестных весей. Но в последние шесть лет она обзавелась постоянной помощницей: с ней поселилась ее внучка Лютава. Как старшей дочери князя и княгини ей полагалось до замужества обучаться «на том свете». Обычай уже не требовал, как встарь, ее полного отъединения от людей. Ей лишь нельзя было теперь видеться с родичами и подругами у себя, поэтому девушки приходили к броду и звали ее отсюда.

Шагая вдоль ручья, среди серебряных от росы зарослей, Далянка боязливо поглядывала на кусты за ручьем. До Острова было рукой подать, и кусты там не отличались от здешних, но мерещилось, что на том берегу лежит тень Нави – запретного и опасного для живых мира. И все шесть лет, что Далянка сюда ходила, ее не оставляло чувство, что вот-вот из тех кустов выползет что-то страшное – что-то такое, чему нет места в повседневном мире живых.

У конца тропы между Ратиславлем и Островом был устроен мостик из двух брошенных над ручьем бревнышек. Перейти его не составило бы труда, но позволялось это только самим обитателям Острова. Для всякой юной «овечки», кроме «волчьей сестры» Лютавы, сделать это означало бы отдаться в полную власть «волков», после чего возвращаться в человеческий мир не имело смысла. Всем девочкам округи еще в ранние годы рассказывали страшные сказки про волков, которые съедают любопытных.

Далянка хорошо знала эти места, поскольку нередко встречалась тут с Лютавой. Она обогнула две толстые ивы, под которыми утоптанная земля знаменовала место разнообразных тайных свиданий, шагнула вперед… И вдруг застыла. Вытаращенными глазами она смотрела на берег ручья, где среди зарослей виднелось что-то большое, серое… такого причудливого вида, что она даже не сразу разглядела. Человек? Зверь? Чудовище какое? Напряженная, всякий миг готовая бежать, она сделала еще шаг.

Рука. Кисть человеческой руки с пальцами. Потом серый мокрый рукав. Плечо с темными пятнами. А дальше, где должна быть голова… ничего.

Далянка отвернулась и быстро согнулась пополам: ее вывернуло. Она сделала шаг прочь от трупа, и ее вывернуло снова. Отплевавшись, не решаясь даже закричать, будто ее крик мог разбудить и поднять эту жуть, она разогнулась и со всех ног кинулась по тропе назад.

И только отбежав шагов на сто, завопила так, что крик ее разнесся над Волчьим островом и зазвенел в ближнем лесу. Аж лесные птицы умолкли от испуга.

До веси Мешковичей от мостика было с два поприща. Когда прибежали мужчины во главе с Немигой, Далянкиным отцом, они застали здесь с десяток бойников. Под руководством Дедилы те уже выловили труп и выволокли на «живую» сторону.

– Кто такой-то? – окликнул Немига, светловолосый мужик с выпуклым лбом.