Читаем без скачивания Ты за моей спиной - Натализа Кофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я медленно раскачиваюсь, купаюсь в одобрительных и горячих взглядах любимого. Я чувствую, как пульсирует его плоть во мне. И взрываюсь удовольствием под протяжный низкий стон моего Феденьки.
Ласковые руки укладывают меня обратно на постель. Неспешные нежные поцелуи снимают капельки пота с висков, и я улыбаюсь, парю в этой нежности.
Для всех Федя Белый – жуткий, опасный, жесткий. А для меня он мой Феденька, которого я люблю больше жизни.
– И я тебя, родная, – говорит мне любимый на ухо, а я, улыбаясь, проваливаюсь в сон, чтобы открыть глаза только утром, отдохнувшей и полной сил.
Глава 17
– Дал слово, держи. Мужик ты, или кто?
– Угу...
– И мать больше не расстраивай.
– Ну, па!
– Я все сказал, – стоит на своем Федор, – открывай рот.
Под тяжелым и неумолимым взглядом отца Борька Белявский вздыхает и послушно открывает рот. Молочный зуб держится, что называется, на ниточке. Но мальчишка упрямо не желает от него избавляться.
Федя пытается скрыть улыбку. Забавно наблюдать за тем, как его пятилетний сын демонстрирует силу характера. Упрямый он у них с Надией получается. На самом деле, Белый гордится сыном, а особенно дочкой. Пацана держит в строгости, а принцессу балует, за что регулярно получает нагоняй от жены.
Федя смеется, когда любимая пытается его вразумить, доказать, что-то. Но Белый все равно балует дочь игрушками и прочими не очень нужными малышам вещами. У сына тоже всего вдоволь, и игрушек, и любви, и ласки. Просто Белый хочет вырастить из пацана мужика, а не тряпку.
Вот и сейчас, когда молочный зуб уже почти выпадает, Федор настаивает на том, чтобы его вырвать, заодно и сестренке Ясмине показать пример, потому что девочку приходится возить к дантисту, и под дикий ор удалять молочный зуб. А ведь там уже и следующий готов смениться, тоже начинает шататься.
– Может, к зубному? – негромко предлагает Надия.
– Не надо! – торопливо возражает Борька. – Я сам!
– Ну, сам, так сам, – хмыкает Белый и терпеливо ждет, пока мальчик, вздыхая, берет в руку чистую белоснежную салфетку.
– А на хоккей поедем? – уточняет Боря с надеждой и после кивка отца добавляет: – После завтрака? Я уже собрался.
– А Борька плакса! – весело кричит Ясмина, а Надия негромко шикает на дочь. Принцесса невероятно гордится тем, что ее зубы начинают меняться раньше. Еще и брата дразнить не забывает.
– Ничего не плакса! – возражает сын и под одобрительным взором отца передает ему салфетку.
Внутри завернут тот самый молочный зуб. И теперь можно смело хвалиться мальчишкам во дворе и всей родне, что Боря сам вырывает себе молочные зубы.
– Пойдем, прополощем, – предлагает Федя и берет стакан с подготовленным Надией раствором.
Мужчины закрываются в ванной. Белый видит, что в глазах сына стоят слезы.
Федя присаживается перед сыном на корточки. Заглядывает в серьезное лицо.
Сейчас, за закрытой дверью ванной, Боря дает слабину. Шмыгает носом. Трет рукавом щеку.
– Права Яська, я плакса, – всхлипывает Боря. – Какой я после этого мужик?!
– Знаешь, Борис, – очень серьезно говорит Белый и ласково ерошит волосы на затылке сына. – Иногда и мужики плачут.
– Правда? – Боря вскидывает на отца глазки-пуговки, а Белый тепло улыбается и кивает.
Этот маленький секрет остается между Федей и его родной девочкой. Никто и никогда не видит тех слез, скупых, мужских, горячих. Только Надия. Но Белый знает, этот секрет остается навсегда между ними.
День, когда эмоции рвут Белому крышу, незабываемый. В этот день рождаются близнецы: Борис и Ясмина.
Роды начинаются внезапно. Пусть Федю и готовят врачи, хором утверждают, что преждевременные роды при многоплодной беременности – не редкость. Но все равно Белый оказывается не готов к такому раскладу. И ведь сумки все собраны, с докторами все нюансы оговорены, да и палата уже ждет Надию. Однако наступает день, когда на телефон Феди прилетает звонок.
Белый старается далеко от Надии не уезжать, но по закону подлости именно в тот момент оказывается в загородном особняке Варгиновых, а Надия – в городе, в их квартире. И как назло, пробки, час-пик. Белый чувствует, что должен быть не здесь, а рядом с малышкой.
На телефон Федя отвечает, не задумываясь.
– Да, родная! – говорит Федя и нетерпеливо запрыгивает в тачку. Его не было четыре часа. Но охрана крутится рядом с малышкой. И опять же, Шамиль неподалеку. У Белого все схвачено. Наверное.
– Белый, ты, главное, не паникуй, – заговаривает Шама, а Белый чуть отводит телефон, проверяет, может, ошибается, путает абонентов. Но нет, Шамиль действительно звонит с телефона Надии.
– Хреновое начало, – роняет Федя и срывает джип с места. – Говори!
– Поздравляю, папаша! – весело кричит Шама в трубку, а Белый тут же жмет на тормоз.
Ледяной озноб прошивает кости. Руки дрожат. Дышать становится нечем. И говорить Федя тоже не может. Молчит.
– Ты там, как? В порядке? – продолжает Шамиль. – Слушай, я сейчас по видео-связи позвоню. Сеструха пару слов сама тебе скажет.
Белый судорожно выдыхает. Трет ладонью лицо. И как только поступает звонок, дрогнувшим пальцем ведет по экрану.
Там, по ту сторону, бледная, но со счастливой улыбкой его малышка.
Его уставшая и измученная девочка.
Но, черт возьми, сколько же счастья в ее взоре!
Белый захлебывается этим счастьем. Смотрит, касается кончиком пальца экрана, обводит контур губ. Конечно, эти прикосновения не сравнятся с реальными. Но хотя бы так.
– Феденька, мы тебя очень любим, – улыбаясь, говорит Надия, а Белый судорожно кивает. И он любит. Всех троих любит. – Ты только не обижайся на меня, ладно? Я подумала, что так будет лучше. И больница устояла, и ты не нервничал.
Белый мотает головой. Да какие уж здесь обиды. Ерунда. На тот момент он уже осознает, что очень важное поручение, которое исключительно ему под силу, вовсе не прихоть беременной жены. А отвлекающий маневр. Ладно, с этим Белый смиряется. Главное, Надиюшка, его родная девочка в полном порядке.
– Я скоро буду, – роняет Федя
