Читаем без скачивания Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2) - Михаил Огарев

- Стало быть, ни дня без парадокса? - вставил слово Инфантьев. - И нам хотят доказать, что воюют исключительно потому...

- Вот именно. Потому, что Делать Больше Нечего.

Бросив эту вызывающую фразу, рыцарь в два крупных шага полностью исчез под водой и, пробыв там достаточно долго, вынырнул далеко от берега. Я с помощью всяческих ужимок постаралась донести до Инфантьева всю полноту моего скепсиса по отношению к высказанной социологической загадке. Подойдя к Кириллу, я выполнила красивое балетное вращение на пятке, на мгновение застыла с трагическим выражением лица и, убедившись, что моя корма находится в точности напротив пустующего шезлонга, шлепнулась в него с шумом и треском. Повозившись еще немного, я грациозно вытянула ножки и с удовлетворением заметила, сколь пристально на них смотрят. Вскоре Станислав возбудился настолько, что понесся охлаждаться чуть ли не скачками, последний из которых плавно перешел в длинный прыжок. Глубина у берега была не меньше метра, и ничего страшного не произошло, однако я не замедлила сложить ладошки рупором и гулко крикнуть:

- Э-эй, рисковый паренек, а ведь там могло быть и мелководье!

Стас вынырнул, перевернулся на спину, но ничего не ответил, а весьма шустро поплыл затылком вперед в направлении отмокающего на самой середке озера рыцаря. Мне отозвался Инфантьев, причем его рука очень решительно легла на мою:

- Не беспокойтесь, госпожа, - сын Иоганна Ладвина умеет интуитивно избегать серьезного риска. И не окликайте его больше. Он намерен переброситься с нашим хозяином несколькими скрытными фразами, а мне бы хотелось заняться тем же самым с вами.

- Только этим? - мой омерзительный язык снова далеко опередил соображение. Наказание последовало незамедлительно: горячая ладонь Кирилла без колебания переместилась на мое тело - под самую грудь.

Стараясь не выдать своего мгновенного сильного испуга, я с трудом уняла дрожь и пристально поглядела в глаза молодому человеку с выражением на лице большого сомнения в разумности его поступка. Одновременно я постаралась представить свою реакцию на случай возможного дальнейшего движения мужских пальцев вверх или вниз - и с ужасом поняла, что она может и не быть отрицательной! Мое паническое состояние подтвердилось и неуклюжей попыткой толкнуть сенсорную "волну" Инфантьева. К счастью, я сразу оборвала контакт, вспомнив о твердом решении никогда и ни при каких обстоятельствах больше не дергать друзей, так что Кир боли не почувствовал.

Заметил ли он степень моей растерянности или нет - трудно было понять - но руку все-таки убрал неторопливым, чуть скользящим движением. Затем "Страж" склонился в мою сторону:

- Я просто ответил на ваш вопрос, - пояснил он.

Похоже, что я доигралась, подумалось мне. Пыталась разобраться в тонкостях его отношений к некоей Эльзе фон Хетцен, которую он упорно не желает считать глупой похотливой гусыней - вот и разобралась... Теперь вместо легкого завершения работы и приятного продолжения романа с Сержем придется мучительно решать, как быть с чувствами мужественного красавца Кирилла Инфантьева. Это не просто тяга к женщине, которая показалась достаточно доступной - тут у него слишком грозный соперник... И тем не менее, Кир постоянно подчеркивает, что готов пойти с ним на любое столкновение! Но как это понимать: он же верующий, женат? Ладно, начну издалека - кажется, я достаточно успокоилась для легкой беседы.

- Рыцарь де Пери да все прочие мужчины обращаются ко мне только "мисс", - (это замечание хромало на все ноги - стоило только вспомнить, как обращался Иннокентий), - а вот ты предпочитаешь слово из местного языка "госпожа". Почему?

- Потому, что я не англо-саксонского происхождения и не галльского, в резком ответе Инфантьева однако не было и тени высокомерия. - Я всю жизнь предпочитал говорить на русском языке, как и все мои предки. Лишь бабушка со стороны отца была итальянкой. Иногда ее темперамент просыпается и во мне.

- Это более чем заметно, - я позволила себе слабую улыбочку. - А теперь признайся: за что лично ты ненавидишь Сержа? Я знаю, кто не в восторге от его проницательности; догадываюсь, кого бесит его полная независимость; понимаю тех, кому стоит поперек горла его опасная осведомленность о тайнах прошлого и настоящего. Наконец, существует и такая причина для неудержимой злобы, как черная зависть неудачников. Но для тебя все это не подходит. В чем же дело? А ведь Станислав Ладвин представил вас добрыми хорошими знакомыми!

- Ладвин-младший, как вы, наверное, уже догадались, просто делал то, что ему было приказано, - (впервые в голосе Кирилла я уловила заметную горечь). - На мне этого греха нет, ибо я давно не имею свободы воли. Но сильно интересующий вас Серж де Пери такую свободу воспринимает как синоним полной вседозволенности! Пока она воплощалась в чисто животных поступках и бесконечных интригах, меня это не касалось... или почти не касалось. Почему - я объяснил. Но однажды он позволил себе нечто отвратительное в божественном мире чувств: сознательно и хладнокровно влюбил в себя одну замечательную девушку только затем, чтобы через нее влиять на другую.

- Речь идет о Младшей и Старшей Королевнах? - тихо уточнила я и, не дожидаясь ответа, предположила, как бы размышляя вслух: - Такое в жизни всегда будет происходить - ничего уж тут не поделаешь! И потом Малинка не показалась мне хронической плаксой или безобидной овечкой. Переживет и забудет. И, кажется, уже забыла.

- Совершенно справедливо. Однако вследствие этого поступка у меня сложилось о так называемом "почетном рыцаре Мальтийского Ордена" крайне отрицательное мнение. И пересмотру оно не подлежит.

- А ты знаешь, Кир, - (наконец-то, настал момент для включения в работу некоторых фрагментов полученной от отца и брата информации), - что после трагедии третьего "цветка" тебя спас именно Серж? Никто другой не смог бы так быстро управиться с автопилотом! И поддерживать жизнь в твоем теле...

- Во-первых, теорию спасательных действий знали и Младшая Королевна, и Мстислав. А во-вторых, я никого о помощи не молил.

- Ну и ответ! - с некоторым разочарованием поморщилась я. - "Маманя, я рожать меня не просил, и претензий к своему поведению не принимаю..." Несолидно, Кир!

- Могу ответить по-другому, но без каких-либо комментариев. Решение, жить мне или умереть, принималось отнюдь не на малой станции номер три.

(Конечно, не на малой, а на Главной, подумала я. Мне, досконально изучившей на Базе еще в первые дни подробности событий тех лет, известно, в чьей комнате ты обедал перед роковым вылетом к третьему "цветку". И кто мог добавить - и добавил! - в твою пищу транквилизатор. Как ни удивительно, а Серж и здесь оказался прав...)