Читаем без скачивания Пустыня. Крепость. - Колин Уилсон

Тронув отца за плечо, он молча указал головой в сторону камня. Улф кивнул, и они заспешили туда. Прошли с полсотни метров, и стало ясно, что это не камень, а остатки строения. Основная его часть была погребена под слоем песка, наружу торчали лишь изломанные контуры стен. С западной стороны строения надуло целую дюну. Взобравшись туда, где полуразрушенная стена была пониже, отец с сыном увидели запорошенный толстым споем песка внутренний дворик. В глубине, на противоположной его стороне, виднелись ступени, изрядно выщербленные ветром. Ступени всходили на вершину башни, теперь уже укороченной вдвое по сравнению с прежними размерами. В целом строение напоминало ту самую крепость на плато, только более мелкую и обветшалую. Какое-никакое, а укрытие от ветра. Спрыгнув на мягкий песок, путники испытали несказанное облегчение: здесь было спокойно и тихо. Оба так вымотались, что следующие полчаса просто сидели, опершись спинами о стену и вытянув натруженные ноги. Ветер, казалось, взвывал от отчаянья, досадуя, что не может добраться до них. Сидя так с закрытыми глазами, Найл слушал, как постепенно унимается сердце и уютные волны спокойствия накатывают, освобождая от всякого волнения. Улф коснулся руки сына. Найл, оказывается, ненадолго задремал. Юноша поднял голову, чтобы взглянуть на положение солнца, и с удивлением обнаружил, что в небе просвета не видно из-за туч. Ветер неистовствовал, и, хотя защита стен казалась надежной, песок на дальнем конце двора вихрился смерчем. Небо угрожающе потемнело, и вскоре опустилась мутная мгла, а ветер обрел такую мощь, что Найл начал уже опасаться, так бы он не свалил стену, за которой они укрылись. Путники достали из кузова шелковые полотнища и завернулись в них. Обоим казалось, будто ветер задувает со всех сторон сразу, пытаясь добраться до двух бродяг, а туча песка тяжело перекатывается через стену, как вода через мол.

Найл вспомнил о Хамне и Корвиге: хорошо, если успели добраться домой до начала бури. Казалось, сама судьба привела их в момент крайней нужды в эту спасительную крепость. Если понадобится, можно будет остаться здесь хоть на всю ночь.

Внезапно буря стала ослабевать, а небо проясняться, насыщаясь светом, напоминающим рождение зари. Вскоре ветер утих совершенно, и в одно мгновение прорезался такой пронзительный солнечный свет, что показался вначале просто ослепительным.

Солнце стояло по-прежнему высоко – судя по всему, было около двух часов пополудни. Оказалось, отца с сыном занесло песком по самую шею. На противоположной стороне двора песок образовал насыпь возле стены. Найл с трудом встал (ноги, оказывается, затекли) и потянулся. Хотел посмотреть через стену, но роста чуть не хватило, и тогда он прошел через двор, увязая в зыбучем песке, и забрался по насыпи наверх. Внизу открывался вид на руины незнакомого города. Обнаженные бурей останки строений находились по меньшей мере на десяток метров ниже стены. Прямо напротив стояло здание с высокими колоннами – не грузными и квадратными, как в крепости на плато, а стройными и круглыми, и некоторые из них все еще подпирали то, что осталось от оконных перемычек и стен. А как раз в середине, между колоннами, находилось нечто дающее под солнцем слепящие блики.

– Отец, скорее сюда, глянь! – крикнул Найл. Улф уже через секунду стоял рядом.

– Вот как… Мне, сдается, доводилось кое-что слышать об этом, – задумчиво произнес отец. – Город, которым правил Бейрак, отец Каззака.

– Они обитали на поверхности?

– Пока их не выжили смертоносцы.

– И основал город тоже Бейрак?

– Нет. Он стоит здесь с незапамятных времен. Говорят, его построил какойто древний народ. А звались они латинами.

– А вот там что, не знаешь? – Найл указал на сверкающее нечто.

– Не знаю. Во всяком случае, видно, что сделано из металла. Около десяти минут, падь за пядью одолевая щербатые стены, они спускались вниз, на песок. С наружной стороны было заметно, что крепость представляет собой квадратное строение, сложенное из обтесанных блоков, которые скреплены между собой цементом Окна – высокие и узкие. Высоким и узким же был дверной проем, а вверху на стене выдолблены непонятные символы. Проход весь завален разрушенной каменной кладкой, забит песком. В город от него вела двойная колоннада впрочем, теперь уже лишь обрубки, а обломки камня валялись на дороге. На некоторых колоннах сохранились капители с изображением виноградных гроздьев и листьев.

От большинства строений остались лишь полуразрушенные стены. Правда, были среди них и такие, что сохранили верхние этажи. Все строения – из обожженной глины и кирпича. Помещения в них были совсем крохотными, иные не больше нескольких метров.

Пока Улф осматривал развалины дома, Найл расхаживал по зданию с колоннами, куда вела с улицы мощеная дорожка. Под ногами лежали каменные глыбы, покрытые чем-то вроде цемента.

В пространстве между колоннами выстроились в ряд как бы внушительные короба, но только высеченные из камня. Расслабившись, а затем сосредоточась, Найл безошибочно определил, что у этих штук есть какая-то странная связь с мертвыми.

Мощеная дорожка заканчивалась пролетом лестницы – ступени шириной метров пять каждая, – ведущей к остаткам массивных ворот. От храма, в который входили некогда через эти ворота, не осталось, по сути, ничего, кроме расположенных вкруговую колонн, каждая на квадратном гранитном постаменте, а сверху – уцелевшая оконная перемычка.

Найл с самозабвением разглядывал цветастые квадратики напольной мозаики, изображающей птиц и зверей. А в самом центре мозаичной площадки стояло загадочное нечто, околдовывающее своим блеском. Приблизившись, юноша с удивлением увидел на изогнутой металлической поверхности свое отражение. Правда, внешность в ней безобразно искажалась, а если подойти ближе, то и вообще коверкалась до неузнаваемости. Нечто напоминало жука на металлических лапах-подпорках, с прозрачными выпученными глазами впереди.

Даже одного взгляда на эти согнутые в суставах лапищи было достаточно, чтобы понять: для ходьбы такие ноги не годятся. Внутренне расслабившись, Найл попробовал выведать что-нибудь о стоящем перед ним непонятном устройстве – надеялся вызвать какие-нибудь образы или хотя бы ощущения.

Картина, к его удивлению, получилась ужасно размытая и невнятная, можно сказать, вообще никакая. С таким же успехом можно было гадать о значении непонятных знаков над дверным проемом крепости. Походило, что неизвестный творец сверкающего чудища совершенно не похож на людей, которых знал он, Найл. Тем не менее было в этом чудище что-то такое, что говорило: его создали люди. Но зачем? Не для того ли, чтоб на спине своей и складных лапах оно перевозило людей через пустыню?