Читаем без скачивания Швейцарские горки. Испанский сапог (сборник) - Александр Звягинцев

– Их нет, потому что ты их не искал, – с улыбкой отвечала Лера. И мысль эта казалась ему неопровержимой, потому что это была уже его собственная мысль. – Я сама слышала, как Муромский, будучи в хорошем подпитии, несколько раз признавался, что у него вполне может быть ребенок… Где-то там, где он был молод… Больше того, в последнее время это становится его навязчивой идеей. А что касается доказательств вашего родства, то они будут. В Москве сделаем генетическую экспертизу с биологическими материалами обоих Муромских – и старшего, и младшего… Они у меня уже припасены. Ошибка тут абсолютно исключена.

Через два дня они были в Москве, где в каком-то серьезном медицинском учреждении Горегляд сдал необходимые анализы и через несколько дней получил официальное заключение. Из заключения следовало, что Муромский-старший и Муромский-младший – близкие родственники.

С этими доказательствами они и отправились в Мадрид, где тогда жил Муромский-старший. Однако им не повезло – олигарха нашли в собственном бассейне, плавающим лицом вниз. Но Леру было уже не остановить. Она придумала новый план. Наезжать на испанскую жену было опасно. Да и плевать она хотела на неведомых детей бывшего мужа, если даже родного сына была готова упрятать куда угодно – хоть за решетку, хоть в сумасшедший дом… Судя по всему, Муромский успел выделить Рафе деньги на сделку по заводу. Пусть делится с братом!

– Придешь к нему, потребуешь долю, – инструктировала Лера. – Ну, этот выродок рода человеческого нормального языка не понимает. Так что придется действовать жестко. Чтобы до него дошло…

Рафа, как она и предупреждала, разговаривать вообще не пожелал, сказал, что детям лейтенанта Шмидта не подает, а в следующий раз вообще сдаст в полицию. Пришлось действовать по жесткому варианту. В театре сыпанули ему азелептин в бокал, когда его повело и он перестал соображать, подхватили под руки, погрузили в машину и отвезли на квартиру, где приковали к батарее. Предлагали подписать документы о переводе денег на счета, которые завела Лера. Но Рафа оказался тем еще перцем – визжал и обделывался от страха, но деньги отдавать не хотел.

Кончилось все более чем печально – сообщника Леры застрелила полиция, а у Рафаэля от пережитого помутился рассудок. Он тем не менее, уже ничего не соображая и подвывая от ужаса, прибрел домой, к Лере…

Ледников знал всю эту историю достаточно подробно, потому что сам в то время был в Лондоне и оказался в нее замешан. Несчастного Горегляда полиция, обнаружившая квартиру, где держали Рафу, пристрелила, когда тот пытался бежать. А с Лерой, хоть на нее не пало никаких подозрений, тогда произошла метаморфоза, на которую может быть способна, наверное, только русская женщина. Она вдруг поняла, что ее долг теперь – спасать свихнувшегося Рафаэля от сумасшедшего дома, заботиться о нем, потому что больше это сделать некому.

Потом уже в Москве Ледников прочел сообщение в газетах:

«Госпожа Валерия Согдеева, доверенное лицо российского бизнесмена Рафаэля Муромского, выступила с заявлением, в котором говорится, что есть все основания бороться за наследство господина Муромского-старшего с его испанской супругой сеньорой Морьентес, проживающей в Мадриде.

Сам Рафаэль Муромский уже долгое время тяжело болен. Болезнь его связана с серьезными психологическими потрясениями и тяжелым нервным истощением. Слухов вокруг причин его болезни ходит множество. Врачи не делают пока никаких прогнозов. Хотя и подтверждают, что бывают моменты просветления, во время которых Рафаэль Муромский вполне дееспособен.

Госпожа Валерия Согдеева заверяет, что она никому не позволит воспользоваться нынешним состоянием господина Муромского и сделает все, чтобы его интересы и права были соблюдены. Борьба между ней и сеньорой Морьентес, у которой весьма сложные отношения со своим сыном, судя по всему, будет долгой и трудной. Предсказать ее итог не представляется возможным».

И вот теперь эта женщина сидела в нескольких шагах от него в испанском баре. Она явно узнала его. Подойти и поздороваться? Зачем? Осведомиться, как здоровье Рафаэля и как там тяжба вокруг наследства? Но на кой ему знать это!

Размышляя так, Ледников вдруг ясно почувствовал, что двое молодых людей с цепями на здоровенных шеях за столиком в углу наблюдают за Лерой. То есть попросту, «пасут» ее. Причем было совершенно очевидно, что два этих бугая, один тонконосый шатен с близко посаженными глазами, а второй натуральный кавказский джигит, их соотечественники, из чего следовало, что Лера опять замешана в какую-то сложную игру. Впрочем, если принять во внимание размеры наследства Муромского, за которое она сражалась, было бы удивительно, если было бы иначе.

Лера встала.

Интересно, подойдет она? Если подойдет, подумал Ледников, эти два бугая сразу заинтересуются, что тут за персонаж объявился. И последствия такого интереса могут быть непредсказуемы…

Лера прошла мимо, но уголки ее губ чуть дернулись вверх, что можно было принять за приветствие. То есть она давала Ледникову понять, что узнала, но подойти не считает нужным или возможным. Значит, ситуация действительно опасная. И поди угадай, какую игру ведет эта незаурядная дама сейчас.

– Ты думаешь, она тебя узнала?

– Уверен.

Они с отцом сидели после ужина на веранде ресторана, попивая кофе и слушая, как волны ритмично набегают на берег.

Дневное пекло спало, с моря тянуло прохладой. В общем, «ночной зефир струил эфир». Мать пожаловалась на головную боль и поднялась в номер. Так что они могли разговаривать открыто, не боясь разволновать ее ненужными подробностями дел давно минувших времен.

– Но подойти не захотела, – задумчиво сказал отец. – Почему?

– Кто ее знает? – пожал плечами Ледников. – Женщина она непростая. Как говорят в Галисии – las Meigas.

– И что сие значит?

– «Ведьма», если речь идет о женщине. Либо человек, имеющий некий магический дар и заключивший сделку с дьяволом. Пожалуй, к ней даже больше подходит второе.

– То есть она опасна?

– Ну, если вспомнить, какую комбинацию она разыграла с Муромскими и до какого состояния довела Рафаэля…

– Но, надеюсь, к тебе это отношения не имеет?

– Я тоже надеюсь.

Отец подозвал официанта, попросил принести счет.

– Ты говоришь, за ней следили?

– Да. Впрочем, если учитывать, в игре на какую сумму она принимает участие, это неудивительно. Сотни миллионов евро – очень большие деньги. Может быть, это была ее охрана…

– Может быть. Но пока эти деньги ей не достались. И неизвестно, достанутся ли вообще. А если и достанутся, то когда… Такие тяжбы вокруг наследства без ясного завещания – а Муромский такого завещания не оставил – длятся годами. Люди разумные идут в таких случаях на мировую, не дожидаясь, пока их разорят адвокаты.

– Мне кажется, ненависть матери и сына достигла такой степени, что мировая уже невозможна.

Отец чуть заметно усмехнулся:

– Муромский-старший выдержал свою роль до конца. Думаю, он просто не мог написать завещание. Ни физически, ни психологически. Видишь ли, все деньги, которые попадали в его банк, он совершенно искренне считал своими. Это были теперь его деньги, и тот, кто хотел их забрать обратно, становился заклятым врагом, в отношении которого были дозволены любые средства. Что уж говорить про бюджетные деньги, которые попадали на его счета… Его служба безопасности работала без выходных, защищая своего хозяина. А кроме нее, у него была еще криминальная крыша, которая решала дела с коллегами своего разлива. При этом сам Муромский был порядочный трус, но когда дело доходило до денег, у него отключался даже страх, он впадал в истерическую злобу, буквально обезумевал, как загнанная в угол крыса.

Официант принес счет. Ледников рассчитался.

– Пойду к себе, – поднялся он. – Книжку почитаю. Что-нибудь про любовь. Не хватает еще в Испании про наших бандитов думать.

Отец пристально и со значением посмотрел на него. Ледников успокаивающе поднял руки вверх.

– Я все понимаю сам. Вокруг денег Муромского крутится масса самого разного народа, готового на все. Поэтому никакого желания участвовать в каких-либо делах этой ведьмы, играющей с дьяволом, у меня нет.

– Как раз это я и хотел услышать, – улыбнулся отец.

Глава 2

Aguzar las pasiones

Разжигать страсти

Мобильник зажужжал где-то около двух часов ночи. Ледников долго смотрел, как телефон елозит по столу, потом все-таки нехотя встал. Он был совершенно уверен, что звонит Лера, и, взяв мобильник, уже придумывал легенду, доходчиво объясняющую, почему они никак не могут встретиться.

Но это была не она. Из Москвы звонил хозяин коттеджа. Приятель был сильно навеселе, как и положено настоящему художнику. Если учитывать, что в Москве было уже четыре утра, можно было понять, что загуляли там основательно.

– Тимофей, что тебе там не спится, – пробурчал Ледников, зевая и вздыхая. – У нас уже два часа ночи.