Читаем без скачивания Бег вслепую - Десмонд Бэгли

Пересеченная местность представляла из себя нагромождения из обломков лавы, покрытые толстым слоем мха и кое-где поросшие карликовыми березами. Максимальная скорость, которую здесь мог развить человек при дневном освещении без риска сломать себе лодыжку, составляла что-то около одной мили в час. Я промчался по ним, не снижая скорости, зная, что если сломаю лодыжку или хотя бы растяну ее, меня легко настигнут и, возможно, пристрелят на месте.

Постепенно удаляясь от берега озера и приближаясь под углом к дороге, я пробежал около двухсот ярдов, прежде чем остановился. Оглянувшись назад, я увидел окна комнаты, в которой меня держали; за стеклами что-то мерцало, и, приглядевшись повнимательнее, я понял, что занавески охвачены пламенем. Раздались отдаленные крики, и кто-то подбежал к окну, но меня, как казалось, никто не преследовал. Никто из них, очевидно, не заметил, в каком направлении я скрылся.

Обзор спереди загораживал гребень, образованный древним лавовым потоком, и я решил, что дорога находится где-то за ним. Я начал карабкаться вверх. До рассвета оставалось совсем немного, и я хотел убраться подальше от этого дома.

Я на животе взобрался на вершину лавового гребня и только после того, как перевалил на другую сторону, поднялся на ноги. В некотором удалении мне удалось разглядеть прямую черную линию, которая могла оказаться только дорогой, и я уже почти до нее добрался, когда кто-то накинул мне на шею удавку и с силой сжал запястье.

— Брось пушку! — раздался хриплый шепот на русском.

Я бросил пистолет, после чего сразу же почувствовал резкий толчок в спину, от которого потерял равновесие и упал. Я посмотрел вверх на яркий луч карманного фонарика, освещающий направленный на меня пистолет.

— Боже, это ты? — воскликнул Джек Кейз.

— Убери этот проклятый фонарь, — сказал я, потирая свою шею. — Куда, черт возьми, ты подевался, когда у Гейзера прозвучал сигнал тревоги?

Свет погас, и Джек сказал из темноты:

— Я пытался помочь…

— Как бы не так! — оборвал я его. — Ты побежал обратно к отелю. Как ты оказался здесь?

— После того, как ты ускользнул от мальчиков Кенникена, я заметил, как один из них садился в машину. Я проследил за машиной, и она привела меня сюда.

Это звучало не слишком убедительно, но я не стал вдаваться в подробности. Я сказал:

— Я видел, как ты говорил со Слейдом. В какой момент он появился возле Гейзера?

— Мне жаль, что так произошло, — произнес Кейз виновато. — Он уже был в отеле, когда я прибыл.

— Но ты сказал…

В голосе Кейза появились нотки раздражения.

— Боже, я не мог тебе сказать, что он где-то поблизости. В том настроении, в котором ты находился, ты был способен его убить.

— Хорошим же другом ты оказался, — произнес я с горечью. — Но сейчас не время об этом рассуждать. Где твоя машина, мы можем поговорить позднее.

— Чуть подальше, возле самой дороги.

Он убрал свой пистолет.

Я быстро принял решение, в создавшейся ситуации нельзя было доверять Кейзу или кому-нибудь еще. Я сказал:

— Джек, ты можешь передать Таггарту, что я доставлю его сверток в Рейкьявик.

— Хорошо, но давай поскорее отсюда убираться.

Я подошел к нему поближе.

— Я не верю тебе, Джек, — сказал я и погрузил три сжатых вместе пальца в его солнечное сплетение. Воздух стремительно покинул его легкие, и он согнулся пополам. Я рубанул его по шее ребром ладони, и, не издав ни звука, он рухнул к моим ногам. Мы с Джеком всегда находились на одном уровне в поединках по правилам рукопашного боя, и вряд ли мне удалось бы одолеть его так легко, если бы он ожидал нападения.

Где-то вдалеке завелась машина. Я увидел свет фар, появившийся в темноте справа от меня, и упал на землю. Я услышал, как машина поравнялась с ответвлением дороги, ведущем к шоссе, но она тут же развернулась и поехала в противоположном направлении — в сторону Сингвеллира.

Когда шум двигателя окончательно затих, я поднялся с земли и обыскал карманы Кейза. Я забрал ключи от машины и освободил его от наплечной кобуры и пистолета. Пистолет Григория я отбросил в сторону, предварительно тщательно его протерев. Затем я отправился на поиски автомобиля Кейза.

Это оказалась машина марки «вольво», которую я нашел припаркованной возле самой обочины дороги. Двигатель завелся сразу, и, не включая фар, я тронулся с места. Мне предстояло проделать долгий путь вокруг Сингваллаватна и далее по шоссе до Лаугарватна, но покидал я это место в настроении значительно более приподнятом, чем то, в котором пребывал по дороге сюда.

Глава восьмая

1

Я добрался до Лаугарватна в пять часов утра и оставил машину на обочине возле дома Гуннара. Когда я выходил из машины, то заметил, как дернулась занавеска на окне, и Элин, выбежав на улицу, оказалась в моих объятиях до того, как мне удалось добраться до входной двери.

— Алан! — воскликнула она. — У тебя кровь на лице.

Я дотронулся до щеки и нащупал на ней корку крови, запекшейся возле пореза. Должно быть, это случилось, когда взорвался баллончик с бутаном. Я сказал:

— Давай зайдем внутрь.

В прихожей нас встретила Сигурлин. Она окинула меня взглядом с головы до ног, после чего заметила:

— Ты прожег свою куртку.

Я посмотрел на дыры в материи.

— Да, — сказал я. — Я проявил неаккуратность, не так ли?

— Что случилось? — спросила Элин настойчиво.

— Я… у меня состоялся разговор с Кенникеном, — ответил я коротко.

Реакция организма на произошедшие бурные события наконец настигла меня, и внезапно я почувствовал себя очень усталым. Я должен был что-то предпринять, поскольку сейчас не было времени для отдыха.

— У тебя есть кофе? — спросил я Сигурлин.

Элин сжала мою руку.

— Что сделал Кении?..

— Я расскажу тебе позже.

Сигурлин сказала:

— Ты выглядишь так, словно не спал целую неделю. Наверху есть кровать.

Я покачал головой.

— Нет. Я… мы… отсюда уезжаем.

Они с Элин переглянулись, а затем Сигурлин заметила практично:

— Все равно ты можешь выпить кофе. Он уже готов — мы пили его всю ночь. Пойдем на кухню.

Я сел за кухонный стол и положил несколько ложек сахара в дымящуюся чашечку черного кофе. Это был самый замечательный напиток из всех, что я когда-либо пробовал.

Сигурлин подошла к окну и посмотрела на машину — «вольво», — стоявшую возле дома.

— А где фольксваген?

Я состроил гримасу.

— Он уничтожен.

Большой русский сказал, что Ильич разобрал его на части, и судя по тому беглому взгляду, который я бросил на фольксваген, это соответствовало действительности.

— Сколько он стоит, Сигурлин? — спросил я и сунул руку в карман за чековой книжкой.

Она нетерпеливо отмахнулась.

— Это может подождать. — В ее голосе появился металл. — Элин мне все рассказала. Про Слейда, про Кенникена…

— Тебе не следовало этого делать, Элин, — произнес я тихо.

— Я должна была с кем-то это обсудить, — воскликнула она.

— Тебе необходимо пойти в полицию, — сказала Сигурлин.

Я покачал головой.

— До сих пор сражение велось тайно. Потери несли только профессионалы — люди, которые знают, чем рискуют и сознательно идущие на это. Не пострадал ни один случайный свидетель. Я хочу, чтобы все так и продолжалось. Всякий, кто начнет крутиться поблизости, не зная правил игры, окажется в большой опасности — независимо от того, надета на нем полицейская униформа или нет.

— Но подобные проблемы не должны решаться на таком уровне, — возразила она. — Пускай ими занимаются политики и дипломаты.

Я вздохнул и наклонился вперед на своем стуле.

— Когда я в первый раз приехал в эту страну, кто-то сказал мне, что существуют три вещи, которые не может объяснить ни один исландец — даже другому исландцу: исландская политическая система, исландская экономическая система и исландские законы, регламентирующие продажу спиртных напитков. В данную минуту нас не интересует алкоголь, но политика и экономика расположены в верхней части списка проблем, которые меня беспокоят.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — произнесла Элин несколько озадаченно.

— Я говорю вот про этот холодильник, — сказал я. — И про эту кофемолку. — Мой палец снова вытянулся. — И про электрический чайник, и про транзисторный приемник. Они все импортированы, а чтобы позволить себе импорт, вы должны поставлять товары на экспорт — рыбу, баранину, шерсть. Косяки сельди ушли от берега на тысячу миль, оставив ваш сельдяной флот на мели. Ваши дела и без того достаточно плохи, чтобы делать их еще хуже.

Сигурлин изогнула брови.

— Что ты имеешь в виду?

— В данном столкновении участвуют три страны — Британия, Америка и Россия. Предположим, что борьба перейдет в дипломатическое русло и будет объявлена нота протеста, гласящая: «Перестаньте вести свои сражения на исландской территории». Ты думаешь, подобные вещи возможно удержать в секрете? В каждой стране есть люди с крайними политическими взглядами — я уверен, Исландия здесь не исключение, — и они все поднимут большой шум.