Читаем без скачивания Дворец вечности - Боб Шоу

Осторожно, с явной заботой, два воина подняли Бетию и понесли ее негнущееся тело через окно к летательному аппарату. Тевернер хотел закричать, но его парализованное горло не издало ни звука. Он был так ошеломлен, что едва сознавал, когда его тоже подняли и вынесли из комнаты.

После семидесятилетней войны, в которой сиккены убили более двух миллиардов людей, они вдруг взяли первых двух пленных.

Глава 7

Бывали минуты, когда Тевернер смотрел на нагое тело Бетии голодными глазами, но голод этот шел не от сексуальности, а от одиночества.

Он хотел бы проснуться от беспокойного сонного видения мира тусклых бессмысленных образов, наползающей тьмы и звука дождя. Иногда вдали вроде бы появлялся квадрат желтого свечения, где медленно и рассеянно проходила Бетия; совершенство ее наготы то возникало в ярком свете, то скрывалось в тенях за мокрым стеклом.

Уменьшенная перспективой, она казалась апатичной обитательницей аквариума. В такие минуты Тевернер тоже выходил на свет, но это только усугубляло его одиночество, потому что Бетия никогда не смотрела в его сторону.

В первые дни своего плена Тевернер вспоминал об особенностях устройства сиккенских кораблей, потому что не чувствовал движения. Тот отсек, где он находился, представлял собой круглое помещение длиной ярдов в двести и высотой в пятьдесят футов. Искусственный дождь шел почти непрерывно из верхних труб и собирался в желоба в полу, видимо для новой циркуляции. И сквозь движущуюся завесу влаги виднелись бдительные веретенообразные сиккены, иногда лихорадочно активные, иногда полностью неподвижные — кошмарные образы, выполненные в обсидиане.

Стеклянный куб, в котором жил Тевернер, был около двадцати футов в длину. В нем было тепло, были кровать, стол, стул и туалетные приспособления. Все это предназначалось для человеческого пользования, но сделано чужаками. В кубе была еще библиотека, по-видимому, созданная людьми. Кассеты библиотеки содержали достаточно чтения на — неприятная мысль — весь срок человеческой жизни.

Бетия жила в таком же кубе на расстоянии около ста ярдов от Тевернера. Существование этих кубов привело Тевернера почти в такой же шок, как и сознание того, что его и Бетию взяли живыми. Пока их транспортировали от виллы к кораблю, он все время убеждал себя, что отсрочка смертельного удара вызвана временным помрачением ума отряда сиккенов. Но стеклянные камеры явно были приготовлены заранее. Чужаки знали задолго до нападения на планету, что возьмут двух пленных. И теперь корабль нес их куда-то к планете сиккенов. Но зачем?

Зачем?

Этот вопрос сверлил мозг Тевернера, пока он лежал на пластиковой постели в ожидании еды, которую он называл ленчем. Его часы были унесены вместе с одеждой, других часов в кубе не было, но еду приносили регулярно три раза в день. Звук у входа в куб известил Тевернера, что еда прибыла. Он встал и подошел к внутренней двери.

Наружная только что открылась, в проход вошел сиккен и поставил поднос на пол. Яркий свет проходил с вкрадчивой медлительностью по телу чужака, дыхательные рты дрожали.

Тевернер оглядел его через стекло и удостоверился, что это тот же самый, что приносил еду и раньше. Чужак стоял, и тоже смотрел на Тевернера, и Тевернер, как и раньше, испытывал чувство страха. Эти безжизненные непрозрачные глаза принадлежали члену расы, считавшей себя выше человеческой в том плане, который был более всего понятен людям, — в технологической войне. Но это показывало также, что они ниже человечества, потому что человек — историческое прошлое не в счет — никогда не стал бы истреблять единственного разумного соседа. Отчаяние, воплощенное в исправленной таблице Ван Хорнера, было таким всеохватывающим, что люди приняли бы сиккенов и стремились бы к культурному обмену. Цель Проекта Талбека заключалась в обмене простой мыслью, и Тевернер внезапно понял отчаянную необходимость этого.

Если сиккен по другую сторону стекла сделает знак, жест, что признает Тевернера как спутника по путешествию в пространстве-времени, тогда…

Чужак повернулся и вышел странной верблюжьей походкой, вызванной сложным действием его трехсуставчатых ног. Тевернер узнал его по рубцу на левой рабочей руке и удовлетворенно кивнул. Ни один человек до него не имел случая разглядывать живого сиккена, и хотя результаты его скромных наблюдений никогда не станут известными на Земле, умственная активность охраняла Тевернера от безумия.

Когда внутренняя дверь открылась, Тевернер перенес поднос на стол и потянул включающее ушко на саморазогревающихся банках. Все этикетки были удалены, но было ясно, что банки человеческого изготовления и содержат хорошо сбалансированную пищу. Видимо, сиккены хорошо знали потребности человека, и — какая ирония! — тело, полученное Тевернером от Хэла, было теперь куда здоровее, чем раньше. Постоянное глубокое дыхание расширяло ребра; хорошая еда и тщательно выполняемые упражнения начали усиливать его мускулатуру, хотя она все еще была развита слабо.

Пока банки разогревались, Тевернер повернулся к кубу Бетии. Ей тоже принесли еду, но процедура была иной.

Три сиккена вошли прямо в куб и встали вокруг постели.

Когда это случилось впервые, Тевернер изодрал пальцы в попытке открыть дверь и бежать на помощь Бетии. Но затем все прояснилось: сиккены заставляли ее есть. С такого расстояния нельзя было определить, отказывается ли она от пищи принципиально, или просто утратила интерес к еде.

Он бесстрастно следил за снова разыгрывающейся странной пантомимой. Бетия была не в себе с момента приземления сиккенов, когда она, по-видимому, впала в какое-то подобие транса. Это было вполне естественной реакцией сенситива, однако это очень напоминало трехлетнюю Бетию, странную девочку, которая так легко впадала в состояние, близкое к трансу, и плыла в нем, как пушок чертополоха. Обыск памяти Хэла доказал, что взрослая Бетия не имела подобных «уходов», гак как она, похоже, регрессировала, отступила во времени. Такая теория была лучшей из тех, что мог вынести Тевернер при его ограниченном знании психологии, но все-таки он находил ее неудовлетворительной. Бетия, насколько он ее знал, имела необычайно высокую степень умственной упругости. Что-то тут было еще, уклончивое и смущающее…

Крышка банки отскочила, давая понять, что содержимое готово. Тевернер отвернулся от размытой дождем картины камеры Бетии и принялся за еду. Во время еды он в сотый раз изучал свой куб. Это был отличный инженерный комплекс. Энергетический кабель проходил под стеной, а более тонкий шел от него к аппарату в потолке. Аппарат, по-видимому, уменьшая влажность, увеличивал содержание кислорода в сиккенском воздухе и подавал измененную смесь в камеру с помощью потолочных вентиляторов.