Читаем без скачивания Очаровательное массовое самоубийство - Арто Паасилинна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это заставило наркоманских главарей сменить угрозы на извинения, финнам позволили ночевать здесь столько, сколько им заблагорассудится. Жертвы наркотиков объяснили свое враждебное поведение тем, что привыкли силой добывать деньги на «дурь», да и терять им уже нечего. Они обречены на смерть, у них нет будущего, одно лишь жалкое настоящее. Финны в ответ сообщили, что и у них дела обстоят не лучше. У них тоже нет будущего, поэтому они и решили совершить массовое самоубийство в Швейцарских Альпах. Так что наркоманы зря рассказывали им жалостливые истории о смерти. Они, финны, разбираются в этом лучше, чем кто-либо. В результате переговоров посреди Плацпроменада провели демаркационную линию, по одну ее сторону отступили жертвы наркотиков, по другую – тридцать три финских анонимных смертника. Наркоманы пообещали не покидать южную часть парка, но полковник все-таки выставил караул. Вахту по собственному желанию принял оленевод Уула Лисманки и сухопутный капитан Микко Хейкинен, который на ночь специально припас пару бутылочек белого вина. Уула, чтобы убить время, вытащил колоду карт и соленую корюшку – вдруг проголодается. Ночью с реки поднялся влажный туман; его клочья, красиво кружа, таяли в свете фонарей и костра. По ту сторону демаркационной линии стоял гул, но на территорию финского лагеря никто ступить не решался. Уула Лисманки и Микко Хейкинен затеяли игру в покер и секу. Вначале играли на деньги. Когда сухопутный капитан просадил все наличные, он предложил поднять ставки. Микко как всегда был пьян, да и Уула не то чтобы трезв, так что оба жаждали «продолжения банкета». Хейкинен хотел поставить на кон всю компанию, похрапывавшую в палатке, или по крайней мере наименее ценных членов группы. Игра перестала быть невинной забавой.
– Сыграем на их души!
Решили, что сухопутный капитан возьмет себе тех, кто родился южнее Ийсалми. Северяне принадлежали Ууле. Всю ночь сухопутный капитан и оленевод бились в карты у костра, окутанного дымкой. Они, словно два черта, сидели на краю черной реки, а их глаза горели дьявольским огнем. Из палатки доносился храп ничего не подозревавших заложников. Издалека, со стороны национального музея, слышались отголоски драки, рев несчастных, погруженных во власть видений, и предсмертные стоны. Но игра продолжалась. Уула Лисманки проиграл сухопутному капитану сначала душу рабочей с фабрики Хаукипудаса, потом – душу пограничника Ряясейккойнена из Кемиярви и, наконец, – автоторговца Лямся и еще нескольких северян. Под утро счастье все-таки улыбнулось ему, и сухопутному капитану пришлось выкладывать одну душу за другой. Среди них был кузнец Лааманен из Париккалы, фельдфебель в отставке Корванен, преподаватель домоводства Таавитсайнен и инженер на пенсии Хаутала. Хейкинен вынудил противника поставить на кон Хауталу, но через час хитрый оленевод отыграл «свои» души. Однако в последний момент Хейкинену все-таки повезло, он выложил подряд шестерку, восьмерку, девятку… и поставил на кон Релонена. А когда Уула выкинул на стол душу Лямся и ранее выигранной Ауликки Грандштедт, Хейкинен, подняв ставки, бросил в огонь душу самого полковника Кемпайнена. Ууле время от времени везло – десять пар и один туз. Раздали предпоследние карты.
– Ты со мной не блефуй, кастратель оленей [15], – злился сухопутный капитан, в мерцающем ночном свете вытаскивая решающую карту. Это была шестерка пик – то, что нужно! Хейкинен поставил на кон самую дорогую душу, проректора Пуусари, и с видом победителя уставился на противника. Уула Лисманки тут же побил проректора Пуусари Релоненом и Тенхо Утриайненом, Тайсто Ряясейккойненом и парой южанок – их души он выиграл уже после полуночи. У капитана души закончились, но он был уверен в победе и спросил Уулу, можно