Читаем без скачивания Тихий омут - Найджел Маккрери

В то утро еще до рассвета она осторожно перенесла тело Вайолет в машину, воспользовавшись инвалидной коляской, которую специально привезла для этой цели. К счастью, подъездная дорожка вела прямо к парадной двери, поэтому ей не пришлось везти тело в коляске до дороги, как порой приходилось делать раньше. Самым трудным, как всегда, был момент, когда нужно было перегружать тело в машину на пассажирское сиденье, но то обстоятельство, что подлокотник у кресла складывался, из-за чего требовалось лишь небольшое напряжение сил — да еще мимо проезжал дребезжащий мусоровоз, — облегчило ей работу.

Клетчатый плед на коленях Вайолет довершал иллюзию, что она просто спит. Ее глаза были закрыты, а небольшой кусочек скотча, прилепленный к деснам, гарантировал, что рот не откроется в неподходящий момент, например, когда они останавливались на светофорах. Тонкая полоска хлопчатобумажной материи, спрятанная в складках ее шеи и завязанная на подголовнике, не позволяла голове безвольно падать на грудь.

«В целом, — думала Дэйзи, поглядывая на Вайолет с водительского места, — она выглядит лучше, чем при жизни. И уж точно не походит на человека, всего двенадцать часов назад принявшего смертельную дозу лугового шафрана».

Через полчаса после того, как Вайолет отведала пирожное, в которое Дэйзи тщательно примешала несколько истолченных корешков лугового шафрана, она, сидя в саду, несколько раз дернулась в конвульсиях. Дэйзи с удовольствием наблюдала, как изо рта Вайолет потекла белая пена, а губы и кожа начали синеть. По бросающимся в глаза складкам кожи, которые всегда придавали ей сварливый вид, сочился пот. Ее пальцы вцепились в подлокотники шезлонга с такой силой, что Дэйзи позже пришлось воспользоваться кухонным ножом, чтобы расцепить их. А потом, с неожиданной силой изогнувшись, Вайолет обвалилась на спинку — голова упала на грудь, глаза закрылись — и напоследок несколько раз слабо вздохнула.

— Из всех женщин, которых мне приходилось травить, — сказала ей Дэйзи, — ты была самой противной, самой бесчувственной и самой вздорной. Похоже, ты думала, что можешь смотреть на всех сверху вниз, потому что у твоего отца есть большой дом и тебе не нужно зарабатывать на жизнь. А в действительности ты отвратительная глупая старуха, которой приходится умирать в одиночестве и по кому никто не заплачет. Никто не узнает и знать не захочет о том, что тебя нет.

Возможно, у нее дрогнули веки. Дэйзи никогда не узнает наверняка, но ей нравилось считать, что Вайолет перед смертью слышала эти прощальные слова и видела в них истинную правду. Втереться в подруги к Вайолет было самой трудной задачей, которую Дэйзи когда-либо приходилось выполнять… хотя тогда она называла себя Энни. Энни Моберли.

Вайолет была вздорной и подозрительной снобкой, и дело выгорело только потому, что Дэйзи — Энни — не любила бросать начатое на полпути. Первый раз она встретила Вайолет в местном супермаркете, когда стало ясно, что та покупает на одну персону и не выбирает самые дешевые обрезки мяса и «товары с дефектом», на которых обычно, по опыту Энни, останавливают свой взгляд пенсионеры. Они разговорились, столкнувшись в третий или четвертый раз, и вскоре Энни заскочила к ней на кофе. А некоторое время спустя она уже покупала для Вайолет антивоспалительные средства, прописанные врачом в местной амбулатории.

Вайолет представляла собой странный коктейль. Она отчаянно нуждалась в человеческих контактах, и в то же время ей хотелось иметь возможность смотреть сверху вниз на любого, кто находится рядом с ней. Для Энни, которая автоматически смотрела так на всех своих жертв, следующие полгода стали самыми утомительными из всех, какие она могла вспомнить, поскольку они боролись за власть друг над другом, хоть Вайолет это и в голову не приходило.

В те ранние утренние часы, когда Энни везла тело Вайолет, она отдавалась мечтам о следующих шести месяцах. О том, как она шаг за шагом очистит дом от всего ценного, что в нем есть, и хапнет все денежки, что лежат у Вайолет на счету в строительном обществе. А по некоторым намекам Вайолет, похоже, там кругленькая сумма.

Она станет Вайолет, вроде как влезет в старое пальто, а то, что на ней сейчас, сбросит и затеряется в прошлом. А потом, когда все надоест, начнет снова искать жертву. Хотя, возможно, на этот раз не такую высокомерную. В какой-то момент Энни почувствовала, что Вайолет относится к ней скорее как к бесплатной компаньонке, чем как к подруге, а ближе к концу — скорее как к бесплатной служанке, чем как к компаньонке.

Темнота уступала свету дня. Через некоторое не поддающееся исчислению время Энни поняла, что приближается к конечному пункту своего путешествия — месту, куда в конце концов приезжают погостить и остаются навсегда все ее подруги.

Неожиданный громкий хлопок под машиной прервал мечтания Энни. Руль дернулся у нее в руках, и машину понесло на деревья в том месте, где они подступали к самому изгибу дороги. Запаниковав, она надавила на тормоз, и «вольво», пойдя юзом, резко остановился наполовину на дороге, наполовину на заросшей травой обочине.

Энни дрожащей рукой повернула ключ зажигания. Двигатель замолчал. В лесу повисла тишина.

Наконец, когда снова смогла дышать, когда замедлилась пульсация крови на шее и в висках, Энни вылезла из машины. Переднее колесо со стороны, где сидела Вайолет, было спущено и измято: оно словно наполовину влипло в дорожное покрытие. Энни почувствовала, как по телу прошла волна испуга. Что делают со спущенным колесом? Она предположила, что его придется поменять. Но как? И где хранится запаска? И вообще имеется ли она? А инструменты?

Энни посмотрела на дорогу, которая изгибалась вправо, а потом назад, туда, откуда приехала. Никого. Ни машин, ни людей. Она одна.

Что делать? Энни прислонилась к машине, слушая, как по мере остывания металла пощелкивает и тикает двигатель. Ничего подобного с ней еще не случалось. Так близко от цели, от убежища, где нашли приют все ее подруги, и при этом так далеко. Так далеко.

В глубине души Энни понимала: можно пойти поискать помощь, но не могла вспомнить, проезжала ли какие-нибудь дома на протяжении нескольких миль, а как далеко впереди находится очередная деревушка, она понятия не имела. Она старая и уставшая женщина: она едва ли сможет пройти без отдыха несколько сотен ярдов. Другая возможность — кого-нибудь тормознуть, хотя на это может уйти все утро. И потом, отправится ли она за помощью, станет ли ждать ее на месте, люди, которые будут ей помогать, обязательно увидят сидящую на пассажирском сиденье Вайолет. Они спросят, всели с ней в порядке. Может, предложат ей глоток воды. И рано или поздно поймут, что старуха мертва.

А потом все начнет раскручиваться. Каждая старательно запутанная ниточка жизни Энни.

Как бы она ни поступила, сначала придется избавиться от тела Вайолет. Энни минуту раздумывала, сможет ли сама перетащить труп в багажник. Но эту идею она отвергла. Запасное колесо, вероятно, в багажнике. А если и не колесо, то какие-нибудь инструменты или что-то еще, что может понадобиться. Нет, багажник — это слишком рискованно. Ей придется каким-то образом перенести труп в заросли и, видимо, спрятать в папоротнике, а потом вернуться за ним. И притом постараться не выглядеть так, словно тащилась через колючие заросли живой ограды.

Энни мысленно кивнула. Спрятать тело, тормознуть кого-нибудь, попросить помочь сменить колесо, а потом, когда помощник уедет, вернуть тело и продолжить путь. Вот такой был план.

Она отошла от машины, обогнула ее. Тот факт, что открыта пассажирская дверца, осмысливался ею добрых несколько секунд, прежде чем она сообразила, что это означает. Потом обратила внимание на то, что пассажирское сиденье пусто.

Труп Вайолет исчез. Вайолет пропала.

Энни стала лихорадочно озираться. Вокруг по-прежнему никого не было. Несколько долгих минут она была уверена, что оставила тело Вайолет в доме, и в течение нескольких часов почему-то воображала, что оно находится рядом с ней в машине; потом она была убеждена, что кто-то пришел и забрал тело, пока она отвлеклась. Потребовалось время, пока до нее дошло: ее пирожное не удалось. Вайолет, когда Энни размещала ее в машине, была по-прежнему жива, хоть и находилась в состоянии, настолько похожем на кому, что Энни сочла ее мертвой. Старая дрянь каким-то образом пришла в сознание и скрылась.

Она поняла, что с ней произошло, или действовала интуитивно, отправившись куда-то — все равно куда, лишь бы подальше от «вольво»?

Какая разница. Придется опять найти ее. Найти и убить наверняка. И что бы ни случилось, она больше не станет пользоваться луговым шафраном.

Едва заметная полоска примятой травы уводила от машины в сырую чащу леса. Энни посмотрела на дорогу — в одну сторону, в другую… Дорога была пуста. Она кинулась догонять Вайолет.