Читаем без скачивания Сапфир. Сердце зверя (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

Срывая с нее одежду с рычанием и жаждой такой невыносимо сильной, что сводило челюсти, я больше не пытался сопротивляться ни ее желаниям, ни своим собственным, касаясь ее грубо и несдержанно, не боясь больше причинить боли и зная, что не остановлюсь, даже если она будет рыдать и просить о пощаде.

Дороги назад больше не было, и будь прокляты эти чертовы ягоды, которые затмили разум девчонки, оставляя ее настолько обнаженной своими помыслами и стремлениями, что она даже не пыталась сопротивляться себе.

Обнаженная и дрожащая она была теперь подо мной, едва дыша, но глядя в мое лицо своими распахнутыми глазищами с таким восторгом, что я чертыхнулся, упираясь руками в землю по обе стороны от ее тела, не стесняясь больше не в выражениях, не в том, как хотел ее.

До одури! До полного сумасшествия!

Больше не было ни одного шанса, что я отпущу ее.

Всё. Приехали. Конечная остановка мать ее!

- Смотри! -  прохрипел я, собирая остатки обуглившегося разума в горстку пепла, ложась на ее стройное дрожащее от ожидания тело так, чтобы наши бедра соприкоснулись, и вытаскивая из штанов член, который кажется был готов уже просто взорваться, придавливая его между нами так, чтобы она поняла, где он заканчивается в ее теле, слыша ее судорожный вздох и попытку тихо ахнуть. -  Как думаешь, что станет с тобой, если я потеряю контроль?!

Мишка тяжело сглотнула, не шевелясь и лишь глядя на головку, прижатую к ее животу над пупком, на которой выступила капелька влаги в ожидании более активных действий.

Она не боялась, и я ощущал аромат и жар ее тела, зная, что она готова принять меня так сильно и глубоко, как только сможет, вот только не был уверен, а хватит ли этого мне!

Я умел трахаться.

Жестоко. Без тормозов.

Причиняя боль, и особо не задумываясь над тем, что там чувствуют женщины.

Главное, чтобы они оставались живыми.

Если нет - то тоже ничего страшного. Было много других.

Я не занимался сексом и уж тем более любовью!

…но Мишка не заслуживала этого, будучи совершенно чистой и невинной в моих руках.

Ей нужен был другой. Не такой как я. Не зверь с бешеной кровью, который насмехался над чужой болью и упивался своей всесильностью.

Тот, кто бы ценил ее ум и непосредственность, каждый день делая сказкой, которую она заслуживала -  с волосатыми звездами с неба и ее смехом, который был такой искренний и ласкающий.

Я даже не заметил за собой, как вдавливаю девушку в землю, дыша тяжело и хрипло, но содрогаясь всем телом, когда она осторожно и мягко потянулась вперед, положив прохладные ладони на мое напряженное лицо, и глядя в яростные глаза, тихо прошептала:

- Если бы ты хотел причинить мне вред, то сделал бы это уже давно и много раз.

Не знаю почему я снова увидел в ней ту маленькую девчонку, которая мне снилась все эти годы, даже если женское тело подо мной было идеальным и восхитительным.

Ее голубые глаза совсем не изменились, вбирая в себя свет моей последней надежды на то, что ад когда-нибудь закончится.

Это она спасла меня.

Она давала силы и стойкость пройти все испытания.

И не заслуживала того, чтобы все было именно так – в лесу на холодной сырой земле, в которую впитается ее кровь, отдавая ключик к ее телу навсегда.

Прикрыв глаза ресницами и стараясь дышать ровно и больше не отпускать от себя мыслей о крохе в короткой юбке и двумя шишками на голове, словно уши Микки Мауса, я поддавался ее трепетным осторожным губам, когда Мишка поцеловала снова неловко и несмело.

Я хотел вкусить ее всю без остатка.

Мой самый желанный и самый запретный плод, который рос рядом, но в тайне от моих жадных глаз.

Поэтому подался вперед, заставляя ее снова лечь и перехватывая инициативу, настойчиво раздвигая ее колени своими бедрами, а мягкие податливые губы - языком.

Мишка не боялась, только дышала робко и отрывисто, отдавая себя в мои руки и власть, лишь пытаясь хватать ртом воздух, когда поцелуй сорвался с поводов и стал жарким и несдержанным.

С синяками от моих жадных до прикосновений пальцев и укусами на ее шее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С глухим хриплым стоном и рычанием, с которым я исследовал ее языком, не желая пропустить не один сантиметр нежного тела, которое было отныне только моим – такое дурманящее и податливое.

Жадно, но стараясь причинить как можно меньше боли, я ласкал ее грудь, втягивая в себя бусинки сосков и играя с ними языком, впитывая дрожь гибкого тела, и эмоции Мишки, в которых она утопала с головой, бросаясь в них смело и жарко, не боясь утонуть, даже если пока не умела плавать в этом огненном океане.

Она усиливала мои собственные ощущения своими стонами и  страстью, с которой прогибалась подо мной, вздрогнув лишь один раз, когда мои пальцы настойчиво скользнули в глубину ее бедер, поглаживая пока мягко и осторожно, исследуя кончиками пальцев ее жаркую влажную плоть, которая ждала меня.

- Это больнее, чем ты думаешь, -  прошептал я в приоткрытые влажные губы девушки, которые припухли и слегка кровоточили от моих слишком жадных и несдержанных поцелуев, собирая своими губами ее отрывистое горячее дыхание и капельки крови, когда скользнул пальцами внутрь, растягивая упругие, горячие стеночки плоти.

Она была такая тугая и сочная, тут же обхватывая мои пальцы, так, что лишь титаническим усилием воли я не кончил сам, тяжело сглотнув комок в горле и продвигаясь в ней ритмично, но плавно все глубже, пока мои пальцы не нашли ту самую хрупкую и болезненную преграду, которая отделяла Мишку от понятия «женщина».

Моя женщина.

- Пусть будет больно, - прошептала Мишка, подавшись вперед и подстраиваясь под ритм моих пальцев, прикрыв пушистые ресницы и отдаваясь полностью этому танцу, в котором ее тело пробуждалось и узнавало то, что еще не знало.

Это было охренительно.

Это было круче собственного оргазма, когда я мог вот так видеть ее блестящие глаза, слышать ее хриплое отрывистое дыхание, чувствовать, как напрягается ее плоский живот, в попытках отыскать в себе еще больше этого кусающего сладостного эфира, куда она погружалась неумело, но так отважно и яростно.

Моя мелкая хищница.

Мишка насаживалась на мои пальцы, глухо застонав и выгибаясь в дрожи, похожей на судороги, когда я, не прекращая ритмичных движений, коснулся большим пальцем чувствительной бусинки ее желания у самого основания складочек, чуть придавливая ее и массируя.

Девчонка кончила, испуганно распахнув глаза и задрожав всем телом, хватаясь цепко своими острыми ногтями за мои плечи, пока ее пресс содрогался и сжимался, даже когда я склонился, целуя пупок и слизывая соленые капельки пота.

И было плевать, что мое тело онемело оттого, что в нем скопилось столько энергии и желания, что я едва мог двигаться, едва мог дышать. Но черт побери я был доволен!

Я улыбнулся широко, касаясь губами ее кожи и не в силах остановиться оттого, чтобы перестать целовать ее, перестать вдыхать ее аромат, который стал теперь более пряным и сладким.

- Франки, - ее голос оставался хриплым и дрожащим, когда девушка чуть шевельнулась, потянувшись ко мне и неожиданно запуская руку в мои волосы, чтобы притянуть к себе. -  А когда будет больно?..

На самом деле лучше было бы остановиться.

Дать возможность Мишке встретить свою любовь, когда ей прочистят мозги в очередной раз, стирая мой образ и то, что происходило сейчас, и быть с ним с чистого листа.

Но, черт возьми, моя блядская глубоко эгоистическая натура была совершенно не согласна с такой расстановкой дел!

Я хотел, чтобы она была ТОЛЬКО моей.

Я знал, что рано или поздно вырвусь на свободу из лаборатории, только ради нее одной, даже если Мишка уже не будет помнить кому она принадлежит! Даже если мне придется перебить всех в ее доме, а саму девчонку украсть и держать рядом с собой насильно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 Однажды у меня была девственница.

Младшая сестра одной из тех, с кем я спал, больше, чем один раз, и на свою беду уснул в ее доме.