Читаем без скачивания Игольное ушко - Кен Фоллетт

Очередная волна буквально вспорола палубу, как будто крепкая древесина не прочнее шкурки банана. Судно развалилось, Фабер почувствовал, как его тащит за собой отхлынувший бурун. Он стал карабкаться вверх, ноги еле слушались, попытался бежать по мелководью к молу. Пробежать эти несколько ярдов было для него самой непосильной задачей. Он хотел поскользнуться, упасть лицом прямо в воду, хоть немного отдохнуть, а затем умереть, но… бежал прямо, как тогда, на кубковой дистанции в 5000 метров, пока не налетел с ходу на одну из свай, торчащих из воды. Он ухватился за нее обеими онемевшими руками, из последних сил подтянулся, приподнял свое тело, вынес вперед подбородок, уперся, перекинул ноги и заполз на мол.

Волна догнала его в тот момент, когда он поднимался на колени. Он устремился вперед. Море подхватило его и понесло прямо к деревянному настилу. Он глотал соленую воду и видел в вышине звезды. Тут волна отхлынула. Фабер собрал остатки воли и сил в один комок, но все равно никак не мог сдвинуться с места. Бурун стал тащить его назад, ярость захлестнула сознание. «Нет, не надо, только не сейчас… проклятие». Он страшно ругал шторм, море, англичан, Персиваля Годлимана, всех подряд. Может, это, может, что-то другое придало ему сил. Так или иначе, Фабер внезапно побежал, не останавливаясь, в сторону от моря. Вот он бежит вверх по склону утеса с полузакрытыми глазами, рот приоткрыт – сумасшедший, не боится, что легкие лопнут, кости будут переломаны. Он бежит и не знает куда. Знает только, что нельзя останавливаться, пока полностью не отключится сознание.

Склон был длинный и крутой. Крепкий спортсмен мог добежать до вершины, если бы специально тренировался и по пути имел передышки. Уставший олимпийский атлет пробежал бы до середины. Обыкновенный мужчина сорока лет преодолел бы ярд или два.

Фабер с ходу пробежал весь путь.

Уже у вершины он почувствовал резкую боль, вроде легкого сердечного приступа, потерял сознание, но ноги по инерции вынесли его на сырой дерн.

Он так и не узнал, сколько пролежал на влажной земле. Когда Фабер открыл глаза, шторм все еще бушевал, но было светло. Впереди, в нескольких ярдах стоял небольшой дом, похоже, обжитой.

Он встал на колени и стал медленно ползти по направлению к входной двери. Дорога к дому показалась ему вечностью.

18

Подводная лодка U-505 делала круг за кругом, мощные моторы работали безостановочно. Она была похожа на серую беззубую акулу, таранящую носом морские глубины. Командир, лейтенант-коммандор Вернер Хеер, пил кофейный напиток, старясь хоть на время забыть про сигареты, не курить. Позади остались долгие день и ночь. Задание ему не нравилось. Он боевой офицер, но здесь боем и не пахнет. К тому же очень раздражает этот тип из Абвера с хитрющими глазами, словно проныра из детских сказок. Парню нечего хозяйничать на лодке, не мешает знать свое место.

Офицер разведки майор Воль сидел напротив. Черт побери, вот кто никогда не выглядит уставшим, подумал Хеер. Бегающие голубые глазки, кажется, подмечают все вокруг, но выражение лица каменное, никаких эмоций. Форма всегда великолепно выглажена, несмотря на то, что он находится под водой, а не в кабинетах у руководства. Ровно через каждые двадцать минут зажигает новую сигарету, аккуратно не докуривает, оставляя бычки в четверть дюйма. Хеер давно бы бросил курить, чтобы самому подать пример соблюдения дисциплины и кроме того, помешать этому выскочке получать удовольствие, но он был заядлым курильщиком.

Хеер не любил ребят из разведки, постоянно казалось, что они собирают сведения и на него. Работать с Абвером ему не нравилось. Его подлодка создана для участия в боевых действиях, а не для того, чтобы шататься тайком вокруг британского побережья и подбирать секретных агентов. Просто безумие рисковать дорогостоящей военной техникой, не говоря уже о хорошо обученной команде, ради одного человека, который мог вообще не появиться.

Хеер осушил свою чашку, лицо сморщилось.

– Черт побери, это не кофе, а дребедень, – сказал он. – Вкус мерзопакостный.

Воль секунду смотрел на него, затем молча отвел взгляд. Как всегда, скрытничает. Ну и шут с ним. Хеер нервно заерзал в кресле. На мостике корабля он, наверное, ходил бы сейчас взад-вперед, но на подводных лодках моряки привыкли ограничивать себя в движении. Наконец, ему надоело молчание, и он произнес:

– В такую погоду нечего ждать вашего человека, он не появится.

Воль взглянул на часы.

– Мы будем ждать до шести, – сказал он спокойно, но твердо.

Это не был приказ – Воль не имел права отдавать Хееру приказы, но его тон показался старшему по званию офицеру оскорбительным.

– Не обижайтесь, просто мы оба должны следовать полученным приказам. Вы же сами знаете, что они исходят из очень высокой инстанции.

Хеер постарался сдержать гнев. Да, парень прав. Он будет выполнять все указания, но, когда лодка вернется на базу, напишет рапорт о поведении Воля. Конечно, из этого вряд ли что-либо получится. Пятнадцать лет службы в ВМС научили Хеера, что штабные крысы всегда в итоге оказываются победителями, на них нет никакой управы.

– Что ж, если ваш человек такой дурак и рискнет выйти в море в столь сильный шторм, ему точно не уцелеть.

Воль ничего не сказал в ответ. Хеер обратился к радисту.

– Вайсман, есть что-нибудь?

– Никак нет, герр капитан.

– Мне кажется, что те шорохи в эфире, которые мы слышали несколько часов назад, возможно, были его позывными, – заметил Воль.

– Герр майор, разрешите обратиться, – отозвался радист. – Если это даже и так, он находился далеко от места встречи. Впрочем, скорее всего, мы слышали просто разряд молнии.

– Это наверняка не агент, – добавил Хеер. – В противном случае сейчас он все равно покойник.

– Вы не знаете нашего человека, – ответил Воль с чувством в голосе, похоже, впервые изменив своему ледяному тону.

Хеер промолчал. Шум двигателей чуть снизился; вдруг он услышал легкое, еле заметное постукивание. Если по дороге домой звук не пропадет, на базе надо будет проконсультироваться с техниками. Может, таким образом удастся избежать очередного выхода в море вместе с отвратительным майором Нолем.

В каюту заглянул матрос.

– Кофе, господа?

Хеер отрицательно помотал головой.

– Если я выпью еще, то, похоже, буду мочиться этим гадостным напитком.

– А мне принесите, пожалуйста, – ответил Воль. Он вынул из пачки новую сигарету.

В этот момент Хеер взглянул на часы. Было десять минут седьмого. Эта лиса Воль специально задержался со своей сигаретой на десять минут, чтобы лодка еще какое-то время оставалась на месте.

– Все, мы возвращаемся. – Хеер хлопнул по столу.

– Одну минутку. Я думаю, прежде чем уйти, необходимо взглянуть на поверхность.

– Не дурите, Воль. – Хеер знал, что сейчас, после шести, его никто и ничто не остановит. – Вы представляете себе, какой там шторм? Мы не сможем открыть люк и даже с перископом не будем видеть дальше своего носа.

– Откуда вы знаете, какой шторм, находясь здесь, на глубине?

– Из опыта.

– Тогда хотя бы пошлите сигнал на базу, что агент на контакт не вышел. Они могут приказать нам ждать дальше.

Хеер сделал глубокий вздох.

– С этой глубины невозможно послать радиосигнал, тем более на базу.

Воль внезапно взорвался, от его спокойствия не осталось и следа.

– Коммандор Хеер, я настоятельно рекомендую вам дать команду на всплытие и послать радиограмму на базу до того, как возвращаться обратно. У агента на руках ценнейшая информация. Сам фюрер ждет его доклада.

Хеер внимательно взглянул на него.

– Спасибо, что изложили свою точку зрения, майор. Полный вперед, уходим, – отдал он команду.

Оба мотора включились одновременно, рыча и прибавляя обороты. Подводная лодка начала набирать скорость.

Часть четвертая

19

Когда утром Люси проснулась, шторм, который начался еще вечером, был в полном разгаре. Она наклонилась к краю кровати, чтобы осторожно слезть и не разбудить Дэвида, подняла часы с пола. Было шесть с небольшим. Ветер гулял по крыше. Дэвид мог не спешить вставать, сегодня из-за погоды вряд ли удастся сделать многое.

Интересно, не отлетел ли ночью шифер с крыши. Необходимо проверить чердак. Впрочем, придется сделать это потом, когда Дэвид будет отсутствовать, иначе он будет недоволен, что Люси делает за него мужскую работу.

Люси выскользнула из постели. В доме было очень холодно. Теплая погода, которая стояла в последние несколько дней, по сути оказалась лишь обманчивой прелюдией к шторму. Сейчас, летом, холодно, как в ноябре. Она сняла с себя фланелевую ночную сорочку, быстро надела брюки и свитер. Дэвид пошевелился на кровати. Люси посмотрела на него, муж перевернулся на другой бок, однако не проснулся.