Читаем без скачивания Зачеловек - Юрий Никитин

Он отодвинул для Виктории кресло, она села, он придвинул, напоминая себе, как это делается, глупость какая, но почему-то важная, сам сел и благовоспитанно посмотрел на нее.

— Соку?.. Виноград местный, в каждой виноградине — рай, как говорит Мрак…

Виктория сидела в легком плетеном кресле, свободно откинувшись на спинку, красиво очерченная грудь смотрит прямо на заходящее солнце, заострившиеся на свежем воздухе кончики стали такого же пурпурного цвета, как и усталое светило. Она поглядывала на море благосклонно, с благожелательным интересом, но без особого восторга, хотя ее белая как снег кожа выдает кабинетного ученого, еще неизвестно, умеет ли ее хозяйка плавать где-то, помимо ванны.

— Мы подошли, — проговорил Олег, — к самой большой революции в истории человечества. И приставки или, которые начали было употреблять со словами, теперь можно применять абсолютно ко всему. Вплоть до самого человека то есть. Сейчас это человек, а завтра будет уже зачеловек.

Она спокойно улыбнулась, он взглянул остро, Виктория ничуть не взволнована скорым исчезновением человечества, напротив, жаждет перехода в зачеловечность. Да она уже и начала этот переход: чипы в теле, биодатчики, компьютер, посылающий изображение прямо на сетчатку глаза. А он ей пообещал устроить вживление чипа, что будет посылать сигналы прямо в мозг… Или еще не обещал? Да, намекнул, теперь не отвертишься.

Олегу на миг стало не по себе, но напомнил: а сам кто, давно не смотрелся в зеркало?

— Ладно, — сказал он, — проблема в том, что прогресс ускорился настолько, что можем прийти к уже созданной машине, не зная, как ею пользоваться. Это не трусость, хотя я, конечно же, трус и перестраховщик… но сейчас мощности очень уж велики. Мы не замечаем, что пришли к тому обществу, которое в России называли коммунизмом, эллины — золотым веком, иудеи — раем на земле, а Платон, Гегель, Кампанелла, Мор, Маркс — идеально устроенным государством. Конечно, не идеальное, но оно наконец-то становится едино для всех на планете, впервые прекращается социальная борьба. Она заметила вежливо:

— Но пришел БТМ, абиотическая реальность как новая среда обитания…

Олег поперхнулся:

— . Что за БТМ? БТР знаю…

Она тонко улыбнулась:

— Не сомневаюсь, что БТР знаете лучше. А БТМ — это бесприродный технический мир. Простите, термин пока еще для узкого круга, но…

— Это вы простите, — сказал он досадливо, — я должен был знать!

— Простите…

— Должен был, должен, — отвел он ее защиту, — именно я должен. Но если даже пропустил, то, как видите, какая лавина обрушилась! Да, вы правы, возникла мегамашина, человек превратился в элемент, так называемый человеческий фактор, самый, надо признаться, капризный и часто ломаемый. Но эту среду, или, как говорили в старину, творит человек, а он может натворить такое! Примеры уже есть, есть…

Она покачала головой, серые глаза смотрели с сочувствием, но твердо. Он вдруг взглянул на себя и нее со стороны, глазами человека, это же бред: сидят на берегу молодой мужчина и молодая женщина, она обнажена до пояса, все гормоны у нее в порядке, как и у него, и вот вместо того, чтобы тут же трахаться, трахаться, трахаться: на столе, на полу, на кухне, на лестнице, они ведут длинные занудные разговоры!

Он криво усмехнулся, Виктория тут же заметила, насторожилась:

— Я что-то сказала не так?

— Это я говорю не то, — ответил он поспешно. — Простите… Просто подумал…

Она встретила его взгляд, кивнула:

— А, вы об этом… Хорошо, как только у вас возникнет желание, как хотите и где хотите. Просто, когда перед нами шикарный торт, как-то не тянет на черствую горбушку хлеба.

Он поперхнулся, переспросил, не веря:

— Такие вот разговоры для вас…

— Торт, — закончила она фразу. — Роскошный торт. А секс — горбушка хлеба. Черствого. Даже заплесневелого. Когда нечем более интересным заняться, почему нет? Но я сейчас наслаждаюсь гораздо больше, Олег. Честно. Впервые передо мной человек, который не прикидывает, какова я в постели… Да такова, как и все женщины! Все осваивали это дело по одним учебникам. Но если брать выше пояса, мы уже разные. Одни — клухи, другие — домохозяйки, третьи — любящие матери, четвертые — бизнес-вуменши, а я вот принадлежу к классу помешанных на высоких технологиях… Меня постоянно упрекают за увлечение БТМ. Я не верю в ноосферу, как наивно верили мыслители прошлого века, ибо на смену обществу пришел технос. В техносе отношения между людьми становятся технологическими, я не вижу в этом ничего дурного. Уже уходят такие важные регуляторы отношений, как чувства, обычаи, вера, религия, пристрастия, добро и зло… Во главе угла становится смысл, разве это плохо? К примеру, армия перешла на контрактную основу, а это значит, что идея патриотизма и священного долга перед Родиной уходит в прошлое. Все проблемы решаются с позиций разума, разве это плохо?

С конским топотом на веранду выбежали Красотка и Бандитка. За ними спешил щенок, падал от усердия, вскакивал и бежал на растопыренных ножках.

Олег погладил обеих, почесал, обе с восторгом умчались сообщать Мраку, что отыскали, вот след руки Великого Бога-человека, а измученный таким долгим бегом щенок остался, взвизгнул.

Виктория протянула руки:

— Иди ко мне, маленький! Иди ко мне, тепленький… Щенок охотно подал лапку, она засмеялась и взяла его на руки. Щенок успел лизнуть ее в нос, прежде чем уложила на колени.

Олег в затруднении смолчал. Вроде бы всю очень не короткую жизнь именно этого и добивался: чтобы все по разуму, но вот сейчас, когда пора перешагивать порог, стало совсем страшно. Как жить в обществе без скреп культуры, а это значит — без чувства вины, совести, долга, отклика на страдания другого? Уже сейчас система жизни практически исключает требования морали, религии, а взамен выдвигает только богатство, успех и здоровье. Справедливость, честь, достоинство, любовь к Родине, природе или женщине — пережиток. Да и вообще вся культура — пережиток.

— Да, — сказал он медленно, — я заметил, когда говорят о духовности, то лишь как о наследии, а к слову обязательно прилагается эпитет, дабы не спутать с настоящей: масс, техно, панк и прочими… Но в той культуре, что теперь уже уходящая, воплощались духовно-ценностные способы регулирования социальных отношений. Я просто еще не знаю, чем будет регулироваться в эпоху информации и технологий. Но чем-то должно же регулироваться?

— Должно, — согласилась она автоматически, потому что он смотрел с вопросом, спохватилась, добавила: — Видимо, должно. Честно говоря, как-то не задумывалась. Просто радовалась, что новые технологии мне доступны раньше, чем многим знакомым.