Читаем без скачивания Принеси мне их сердца - Сара Вулф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаю, пришло время познакомить тебя с моим шпионом.
Глава 8
Смеющаяся дочь
Я уже усвоила, что И’шеннрия не отвечает ни на какие вопросы до тех пор, пока не будет готова. Я назвала бы это уроком терпения, но она выглядит чересчур измученной для любых уроков. Когда мы наконец оказываемся в гостиной ее особняка, попивая лавандовый чай в куда более ярких нарядах, я наконец отваживаюсь спросить:
– Так вы ведьма, умеющая предсказывать будущее, или кто-то рассказал вам о приближающемся черном пожаре?
– А ты бы что предпочла? – Она невозмутимо делает глоток чая.
– Ведьму.
– Может, твои манеры и стали чуть получше, но шуточки только ухудшились.
Я смеюсь и застаю себя этим врасплох. Я даже не представляла, как счастлива буду вновь услышать ее критические замечания.
– У меня есть шпионка в доме эрцгерцога Гавика, – заявляет она. – Она встала на мою сторону по собственному желанию около года назад. Быстрая, тихая, исполнительная и, что самое главное, знает, где эрцгерцог держит важные документы. Фактически я с уверенностью могу сказать, что она знает эрцгерцога лучше любого человека в Ветрисе.
– Так я когда-нибудь встречусь с этой особой или будем восхвалять ее вечно?
– Через несколько минут.
Мы ждем, коротая время за пролистыванием томов на массивных стеллажах гостиной. Я листаю книгу о редких животных – могучий валкеракс скалит на меня пасть, обнажая чернильного цвета клыки. Его длинное жилистое тело изображено рядом с человеком – который по размеру не больше одного из клыков чудовища. Я читала о них в книгах Ноктюрны, но там никогда не было рисунков. Валкераксы напоминают змей, если у змей бывают меховые гривы и сильные львиные ноги. Головы как у волков – дикие и горделивые, с пастью, полной бритвенно-острых клыков. Клыков, напоминающих мои собственные во время мук голода, – неровных и всепроникающих. У них по шесть глаз, расположенных вертикально, и каждый белее снега. Может, они слепы? Глядя на этот рисунок, я счастлива, что они обитают под землей и за ними присматривают подземники. Прекрасные, но жуткие создания.
– Миледи. – Реджиналл кланяется у входа, кто-то стоит прямо за ним. – Леди Химинтелл.
Девушка в розовом платье и с чересчур завитыми мышино-каштановыми волосами входит в комнату. Походка у нее неровная, она слегка прихрамывает на левую ногу, но при этом двигается весьма стремительно. В руках у нее трость, сделанная, похоже, из слоновой кости и увенчанная набалдашником в виде головы создания, которое теперь мне весьма знакомо, – валкеракс. Она тепло улыбается И’шеннрии и приседает, еще один реверанс уже в мою сторону. Мы раскланиваемся, и И’шеннрия жестом предлагает ей присесть. Леди Химинтелл прислоняет свою трость к столу и садится рядом с И’шеннрией, радостно хлопая в ладоши при виде медового печенья на чайном подносе. Они почти касаются друг друга локтями, девушка берет предложенное И’шеннрией угощение.
– Мое любимое! О, вам не стоило утруждаться, И’шеннрия!
– Ерунда. Это меньшее, что я могу сделать, – настаивает И’шеннрия с широкой улыбкой. Она ни разу не пытается отодвинуться от девушки, увеличить расстояние между ними. Ни разу не вздрагивает. Я хмурюсь, глядя, как девушка с детской радостью поглощает лакомство, раскачиваясь из стороны в сторону на диване. Реджиналл сказал «леди». Но у Гавика нет детей, и она слишком молода, чтобы быть его женой.
– Привет, – с улыбкой обращается ко мне леди Химинтелл. – Можешь звать меня просто Фиона.
– Зера, – отвечаю я с улыбкой, хоть и не такой искренней, как ее. И эта восторженная барышня та самая шпионка, которую И’шеннрия так высоко ценит? Я ожидала увидеть служанку, а не знатную особу. Известно ли ей, кто я такая? – Мне казалось, что при дворе строго запрещено обращаться друг к другу по имени.
Фиона отмахивается, и из руки с лакомством летят крошки.
– Думаю, глупо соблюдать формальности, учитывая, что все мы рискуем своими жизнями.
– Только своими жизнями? – Я улыбаюсь во все свои человеческие зубы. – Так уж вышло, что я рискую гораздо большим.
Фиона моргает, явно уязвленная, но И’шеннрия отбивает:
– Достаточно, Зера. Она сделала больше, чем ты, чтобы остановить войну, при том, что тренировалась гораздо меньше.
Я пялюсь в собственный чай, но смех Фионы выдергивает меня из раздумий.
– Это ни к чему, И’шеннрия. Уверена, Зера делает все возможное. Как и все мы. Нам приходится. – На последних словах ее голос становится мягче, а улыбка более грустной.
– Фиона рассказала мне о планах Гавика относительно королевских энциклопедистов, – говорит И’шеннрия. – По-видимому, несколько месяцев назад он поручил им создать порошок, который сможет разжечь огонь, в точности напоминающий ведьмовской.
– Ведьмовской огонь. Что это вообще такое? – спрашиваю я. Фиона бросает взгляд на внезапно притихшую И’шеннрию.
– Это черный огонь, – выпаливает Фиона. – Горит жарче, чем обычный, и никогда не гаснет. Потушить его может лишь ведьма, либо он погаснет после того, как ведьму убьют. Такой применялся… эм-м. Часто. Во время войны.
Она нервно поглядывает на И’шеннрию. Ведьмовской огонь разрушил Рейвеншаунт. И, возможно, сжег ее родных заживо. Неудивительно, что она осталась в храме. Вид стихии, разрушившей ее дом, был ей невыносим. Странно осознавать, что малюсенькие черные язычки пламени, постоянно согревавшие мое сердце над очагом Ноктюрны, способны на столь масштабные разрушения.
– Уверена, Гавик использовал порошок, чтобы имитировать атаку ведьм, – добавляет И’шеннрия. – С тех пор, как занял пост министра, он занимался лишь тем, что сеял смуту да разжигал ненависть к ведьмам и Старому Богу. Когда Фиона рассказала мне о его сговоре с энциклопедистами, я поняла, что Гавик использует их для той же самой цели. Не знала только, когда это произойдет. Но следовало ожидать, что скоро – Гавик уговаривал придворных посетить благословение гораздо настойчивее, чем обычно.
Получается, за организацией пожара действительно стоял Гавик. Ублюдок! Пожар был только уловкой, чтобы манипулировать дворянами и разорять простой люд.
– Почему король Среф не остановит его? – спрашиваю я.
Фиона давится от смеха, поднимая на меня круглые глаза.
– О, прости. Ты всерьез?
Я сдерживаю растущее в горле раздражение.
– Я здесь недавно.
– Конечно. Еще раз
