Читаем без скачивания Разведбат - Валерий Киселёв

— С 1 октября силами западной и восточной группировок была начата специальная операция по освобождению центральной части Чечни. Северная группировка была привлечена для выполнения задачи по обеспечению контроля на освобождённой территории и оборудования оборонительного рубежа по левому берегу Терека (сторожевые посты с зоной ответственности 2–5 км).

В ходе проведения операции на 22 ноября было взято под контроль 80 населенных пунктов, из них за 17 велись бои. Толстой-Юрт и Гудермес были освобождены с помощью переговоров с мирными жителями без столкновения с противником, при освобождении Горагорска части и подразделения западной группировки понесли потери по вине мирных жителей, которые утверждали, что в селе нет НВФ. В целом в ходе проведения 2-го этапа специальной операции на территории Чечни было освобождено полностью четыре района (Шелковской, Надтеречный, Наурский, Сунженский) и один район частично (Грозненский). При этом взято под контроль более 110 населенных пунктов, что составляет две трети всей республики.

Третий этап — действия по блокированию и уничтожению НВФ в Грозном и горной части Чечни.

С 20 ноября Северная, Западная и Восточная группировки сжимали кольцо окружения Грозного и одновременно вели боевые действия по блокированию горной части Чечни. Нанося удары с западной стороны в направлении Урус-Мартан — Гойты и с восточной стороны — Аргун — Шали — Гойты, объединенная группировка к 20 декабря осуществила полное окружение НВФ в Грозном.

5. На Гикаловских высотах

Александр Куклев, начальник разведки дивизии, подполковник:

— До Гикаловских высот был штурм Алхан-Юрта. После этого боя генерала Шаманова обвинили в жестокости, правозащитники сравнивали Алхан-Юрт с вьетнамской деревней Сонгми. А там просто засели «духи», и их никак невозможно было выманить на открытое пространство. Немного постреляла артиллерия, немного пехота. Получили зачищенный населённый пункт с двумя кварталами разрушений.

Из журнала боевых действий:

«2 декабря при проведении засады в районе моста были уничтожены 2 легковых автомобиля и бензовоз.

При продвижении к объекту разведки в районе отметки 378.0 разведгруппа попала в засаду и вступила в бой с превосходящими силами противника. Противник вёл огонь с господствующих высот. Находясь в менее выгодном положении, уничтожив до 10 боевиков, группы отошли в расположение наших войск. В ходе ведения разведки были вскрыты опорные пункты боевиков, места расположения его огневых средств.

Выполнив поставленную задачу, разведгруппы вернулись в расположение батальона».

Из наградных листов:

…2 декабря разведгруппа во главе с майором Владимиром Паковым вела разведку у моста, было обнаружено движение бензовоза КамАЗ под охраной двух легковых автомобилей. В результате засады группа уничтожила «КамАЗ», две легковых автомашины и 8 боевиков. Были захвачены документы и боеприпасы. Группа вернулась без потерь.

«Сели на «бэхи» и — поскакали…»

Геннадий Бернацкий, командир разведывательного десантного взвода, старший лейтенант:

— Утром второго декабря батальон пошёл под Алхан-Юрт. Накануне там шли бои, тяжёлые потери понесли разведроты 15-го и 752-го полков — у моста по Бакинской трассе. Там рядом кладбище, вот с кладбища «духи»-арабы и врубили по нашим из засады. Шли разговоры, что арабы заплатили 30 тысяч баксов этому селу за возможность устроить здесь засаду. За двое суток, пока арабы здесь держались, половина села была разбита. Здесь пошёл в свой первый поиск.

Группа построилась у палатки, получили задачу, обговорили время, когда возвращаться, на «бэхи» и — поскакали. Вышли на КП мотострелкового полка, сидим, ждём дополнительную задачу, если нет — выполняем свою. Как конкретно звучала задача: идёте в такой-то район, добыть такие-то данные. Когда вышли первый раз на Бакинскую трассу — там ещё пыль на асфальте лежала, значит — давно никто не ездил. Знали, что «духи» лазили в этих местах только по лесам, а дорогу долбил 752-й полк. «Духи» периодически выходили на пехоту, обстреливали. Прошли через поле, вышли на опушку Чернореченского леса. Дальше лес и надо было проверить, примерно знали, что там банды ещё шарились. До 11 декабря по этому участку леса наши группы и ходили.

Помню, как зам. начальника разведки группировки спрашивает: «Соловьёв, ты вчера туда ходил?» — «Да, товарищ полковник». — «Сегодня опять пойдёшь». Майор Паков так выразительно посмотрел на этого полковника, да и Соловьёв тоже. — «Вы что-то хотели сказать?». Мы только переглянулись втроем… Казалось бы, и так узнали всё, что можно, устали все, и опять идти…

Хроника событий:

06.12.99 г.: на Грозный сбрасываются тысячи листовок — мирным жителям и боевикам предлагается выйти из города до 11.12.99 г. по коридору безопасности. Все оставшиеся после этого срока в городе будут считаться боевиками и террористами.

06.12.99 г.: президент США Клинтон заявил: «Срок, отпущенный на выход из Грозного — очень мал; Россия дорого заплатит за акцию в Грозном».

07.12.99 г.: генерал Казанцев заявил, что слов «ультиматум» и «штурм» он вообще не употреблял. По словам Казанцева, среди разбрасываемых листовок — «Обращение» Верховного главнокомандующего Ельцина (в нём говорится: «Те, кто случайно попал в бандформирования, будут амнистированы»). Казанцев дает понять, что за происходящее в Чечне отвечают не только военные.

«Матери ни слова не проронили…»

Александр Куклев:

— В начале декабря получил задачу прибыть на КП 15-го мотострелкового полка, организовать силами разведчиков опрос местных жителей, выходящих из Грозного. Естественно, совместно с ФСБ и МЧС. Шли в основном женщины, дети, старики. Дети с голодными глазами.

Чеченцы, как и следовало ожидать, ничего не рассказывали, боялись. Кто-то ненавидел. Весь сухой паёк, что был в запасе, отдал. Матери ни слова не проронили. Ненавидят. Бабушку русскую помню. На шею мне бросилась со слезами, всё благодарила. Спрашиваю, как к ней чеченцы относятся, говорит: «Хорошо, не обижают». Мужчин всех допрашивали. В основном среди беженцев были молодые ребята. Они шли пешком от самого Грозного, это около 10 километров. Все обессиленные…

Два с половиной месяца разведбатальон, всё дальше продвигаясь в горы южной Чечни, воевал без потерь. Но все понимали, что рано или поздно беда случится. Иллюзий никто не строил: за Грозный бои будут упорными и кровавыми, как и в первую кампанию.

Дмитрий Горелов, заместитель командира батальона по тылу, подполковник:

— Первая неделя нахождения в Чечне — был даже испуг. Когда точно не знаешь задачи — плохо. Когда её знаешь хорошо — это успокаивает. Ощущение усталости началось месяца через два-три. Стали люди отпрашиваться в отпуск, на 10 дней. Как раз пошли первые потери, раненые, в середине декабря. Многие контрактники стали уходить. У нас в батальоне было три повара, и все трое — Яшки, и все трое тогда ушли. Ребята приехали за деньгами, а тут, оказывается, могут и ранить.

Помню, как один из разведчиков, когда в те дни довелось побывать в батальне, рассказал про этих поваров: «Готовят так, что убивать пора, зато вечером считают на калькуляторе, сколько за день заработали, и галетами хрустят, как мыши…».

Яков Чеботарёв, командир разведывательного взвода наблюдения:

— Из дневника: 10 декабря. Сопровождал «Икарусы» с ОМОНом в Урус-Мартан. Дорога очень плохая, ехали долго. Урус-Мартан ещё не зачищен. Останавливался с омоновцами у подорвавшегося на фугасе танка, нашли оторванную руку нашего солдата. Омоновцы разглядывали эту руку и разбитый танк. Вернулись поздно вечером.

«Тоскливо. Хочу домой»

Сергей Ахмедов, прапорщик:

Из дневника: 1 декабря. Вот и осень прошла. Два полных месяца боевых. Сегодня ни с того ни с сего — переезд. Цель с каждым днем всё ближе. Ещё одно перемещение, а сколько их было, теперь, наверное, не счесть. Целый день грузились, полбатальона уже ушло, мы завтра с утра. Тоскливо. Хочу домой.

— В Моздоке мы получили на батальон походный туалет, двухочковый, из хороших досок. Возили его в машине чуть не два месяца, держали в нём консервы, соки, как в складе. Потом снял этот туалет из машины, сделал из него склад. Вдруг комбат вспомнил: «А где у нас туалет?» — «Так вот же, я из него склад сделал!» — «А какого хрена? Чтоб завтра вот там на бугре стоял туалет!». Я к утру его построил, а к обеду мы отсюда уехали, так он и остался на этом бугре, ни разу никто не сходил…

2 декабря. Переехали на 16 км. Холодно. Мороз. Понаехали начальники, опять началось — простыни давай, наволочки, полотенца. Опять перевернул всю машину. У бойцов забрали палатку. Кругом стреляют. Привезли пленного. Роты ушли в разведку.